Закон тирана

Дэниел Абрахам

Клару разбудил привычный звук голосов, раздававшихся на улице под ее окном. Рассвет еще не рассеял ночной мрак, царивший в пансионской комнатушке, но это вот-вот должно было произойти. Окно, вместо стекла затянутое промасленным пергаментом, пропускало лишь немного света и много холода. Натянув шерстяное одеяло до подбородка, вжавшись в тонкий матрас, она прислушалась. Тем временем с улицы снова донеслась ругань супружеской пары – они выясняли отношения практически каждое утро. Он – алкоголик, маленький мальчик в больном теле взрослого человека. Она – мегера, выпившая его кровь и пожравшая свободу. Он спал со шлюхами. Она отдавала все заработанные им гроши своему брату. Семейные ссоры превратились в привычный, скучный ритуал. Это было очень печально. И самое грустное, - думала Клара, - состояло в том, что за всеми своими обидами они забыли о той любви, на которой основывались их отношения. Никто не кричал и не плакал на улице по тому, до кого им не было никакого дела. Она подумала, а как бы они отреагировали, если бы ей вздумалось выследить парочку и сказать, что на самом деле им крупно повезло.

Когда, наконец, она встала, в комнате было уже достаточно светло, чтобы разглядеть, как мороз превращает дыхание в пар. Она быстро надела нижнее белье, а затем платье, шнуровка корсета на котором располагалась сбоку, так что вполне можно было обойтись без помощи служанки. При других обстоятельствах она все еще носила бы траур. Но когда твой муж безжалостно зарезан Лордом-протектором за измену престолу, правила скорби несколько меняются. Ей достаточно было лоскутка, повязанного на запястье, который можно легко закрыть рукавом. Она просто знала, что он всегда с ней, и этого было достаточно.

Пока светало, она умылась и собрала волосы. Звуки улицы тем временем изменились. Грохот телег. Крики извозчиков. Собачий лай. Так звучит Камнипол в разгаре зимы. Доусон ненавидел оставаться в столице на зиму. «Зимние хлопоты», - с презрением в голосе говорил он об этом времени. Человек его воспитания должен проводить зиму в своих владениях или же с Королевской охотой. Но теперь-то владений больше не было. Лорд-протектор Гедер Паллиако отнял их в пользу Короны, чтобы затем пожаловать в качестве награды кому-нибудь из своих подданных. А Клара жила на содержание, которое удавалось наскрести двум ее младшим сыновьям. Старший сын Бэррает уехал Бог знает куда, а внебрачная дочь цеплялась за фамилию мужа и молилась, чтобы двор навсегда забыл, что она когда-то называлась Кэллием.

В похожей комнате, сидя у огня, ее ждал Винсен Коу. Он был одет в охотничий костюм, хотя охоту в городе не созывали, а хозяин, которому он служил, был мертв. В его глазах светилась совершенно нелепая любовь к Кларе, проявлявшаяся в том, как неловко он вел себя при ее появлении. Это было совсем недостойно, но лестно, и она невольно умилялась.
- Я оставил Вам на завтрак миску овсянки, - сказал он. – И завариваю свежий чай.
- Спасибо, - ответила она, присаживаясь у маленькой железной печи.
- Могу ли я сегодня сопровождать Вас на прогулке, миледи?
Этот вопрос он задавал ей каждый день, как ребенок спрашивает разрешения у любимого наставника.
- Мне было бы очень приятно иметь компаньона, спасибо, - сказала она.
Она часто так ему отвечала. Часто, но не всегда.
- На сегодня у меня запланировано несколько дел.
- Да, мэм, - ответил Винсен.
Уточнять, каких именно, он не стал, потому что ему это было известно.
Она собиралась свергнуть Корону и, если удастся, уничтожить Гедера Паллиако.