Закон Тирана

Дэниэл Абрахам

Клара проснулась от привычного шума голосов, доносившегося с улицы за ее окном. Рассвет пока не окрасил черную тьму ее маленькой гостиничной комнаты в серый цвет, но вот-вот собирался это сделать. Вместо стекла в ее окне была замасленная пергаментная бумага, которая слабо пропускала свет, но отлично впускала холод. Она натянула шерстяные одеяла до самого подбородка, вжалась всем телом в тонкий матрас и стала слушать, как супружеская пара на улице снова ругается между собой. Чаще всего это случалось по утрам. Он был пьяницей, маленьким мальчишкой в слабом теле взрослого человека, она - сварливой женой, что пьет кровь своего мужа и заедает его свободой. Он спал со шлюхами. Она отдавала все заработанные мужем деньги своему брату. Вопли от семейных разборок были настолько частыми и скучными, что от этого становилось грустно. И самым грустным, по мнению Клары, было то, что они оба не могли услышать голос любви, на которой держались все их обиды. Никто не станет кричать и плакать на улице из-за человека, который ему безразличен. Ей стало интересно, что бы они сделали, найди она их и расскажи, какие они, на самом деле, счастливые.

Когда Клара, наконец, встала, уже достаточно рассвело, чтобы увидеть, как зимний холод превращает дыхание в дымку. Она быстро одела белье и платье, которые хранились на случай, если придется одевать их без помощи горничной. При других обстоятельствах она бы по-прежнему носила траурный туалет. Но когда твой муж убит лордом Регентом как государственный изменник, правила скорби несколько меняются. Ей удалось справиться с небольшой повязкой на запястье и легко закрыть ее рукавом. Но она будет знать, что повязка на месте. Этого достаточно.

Как только полностью рассвело, она умылась и причесала волосы. Звуки улицы стали другими — послышались скрежет колес, крики извозчиков, собачий лай. Звуки Кампнипола, пребывающего во власти зимы. Доусон ненавидел оставаться в столице на зиму. Он называл это «зимней работой», и голос его источал презрение. Человек его положения должен проводить зимние месяцы в своих имениях либо на Королевской Охоте. Только в этот раз, конечно же, не было никаких имений. Лорд Регент Гедер Палиако вернул их престолу, чтобы отдать кому-нибудь в качестве вознаграждения. А Клара жила на деньги, выделяемые ей на содержание двумя младшими сыновьями. Ее старший сын, Барриат, пропал бог знает куда, а ее родная дочь прикрывалась именем мужа и молилась о том, чтобы суд забыл о ее принадлежности к роду Каллиман.

В общей комнате в ожидании Клары у огня сидел Винсент Коул. На нем были кожаные охотничьи сапоги, несмотря на то, что в городе не была объявлена охота, а хозяин, которому он служил, был мертв. Он испытывал к Кларе совершенно нелепое чувство любви, которое проявлялось в его сияющих глазах и в том, как неуверенно он держался, когда она входила в комнату. Вопреки правилам приличия и себе самой, Кларе это льстило, и она даже находила это приятным.

- Я оставил вам чашку овсяных хлопьев на завтрак, - сказал он. - И завариваю свежий чай.
-Спасибо, - ответила Клара, садясь рядом с маленькой железной печкой.
- Могу я сегодня пойти с вами, миледи? - этот вопрос он задавал каждый день, как ребенок, ожидающий разрешения от любимого учителя.
- Я была бы рада компании, благодарю, - сказала она, как обычно. Так она отвечала часто, но не всегда. - У меня есть несколько поручений на сегодня.
- Да, мэм, - сказал Винсент, не спросив, каких именно. Он знал.

Она собиралась свергнуть с престола и, по возможности, уничтожить Гедера Паллиако.