Пробуждение Левиафана


Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс находились на грани войны. В то время внешний пояс астероидов со своими богатейшими минеральными ресурсами был еще недосягаем для человечества. А полеты к так называемым внешним планетам казались несбыточной мечтой. И вот тогда Соломон Эпштейн сконструировал двигатель, который представлял собой небольшой термоядерный реактор. Установив его на своем трехместном космическом корабле, и нажав на «пуск» , он устремился в неизведанное… При хорошей видимости его корабль можно рассмотреть и сейчас – уносящимся на скорости света в безбрежные просторы Вселенной. Уникальнейшая в истории человечества похоронная процессия, побившая по своей продолжительности все рекорды. К счастью, чертежи остались на домашнем компьютере Эпштейна. Изобретение не приблизило человечество к звездам, но открыло доступ к внешним планетам.


«Кентербери» представлял собой переоборудованный транспортный корабль колонистов. Это была грубо очерченная конструкция длиной в три четверти и диаметром в одну четверть километра, внешне напоминающая пожарный гидрант. Когда-то нагруженный припасами, приборами и механизмами, он доставлял кислород, людей и надежду… Теперь он был почти пуст. Около миллиона людей перевез когда-то «Кентербери» на спутники Сатурна, население которых составляет сейчас почти двадцать миллионов человек. Что же касается спутников Юпитера – население их достигло сорока пяти миллионов! Самым дальним форпостом человеческой цивилизации считался один из спутников Урана с населением всего пять тысяч. Но все изменилось, когда мормоны, не желая мириться с законами, ограничивающими деторождение, завершили работу по созданию своего корабля, который унес их к далеким звездам, где они надеялись обрести полную свободу.


Однако, вернемся к внешнему поясу с его многочисленным населением.


Какой-нибудь подвыпивший агент из Федерации Внешних Планет в порыве чувств сказал бы, что на нем живет сто миллионов человек, по официальным же данным переписи населения численность его составляла около пятидесяти миллионов. Так или иначе, проблема доставки на Пояс воды оставалась актуальной.

Поскольку воды требовалось немало, множество кораблей компании Пьюр-н-Клин – таких, как «Кетербери», – курсировали от колец Сатурна к поясу астероидов, доставляя туда лед, которым щедро делилась с ними планета Сатурн. Так коротали свой век корабли, пока их не списывали по причине полного износа.

Все это трогало Джима Холдена и он предавался сентиментальности, когда вдруг кто-то позвал его по имени. Обернувшись в сторону палубы, на которой находились ангары, он увидел возвышающуюся над ним двухметровую фигуру старшего механика Наоми Нагата. Копна ее черных вьющихся волос была собрана в хвост на затылке. Лицо выражало изумление и досаду одновременно. У нее, как и у всех Белтеров, была привычка сжимать руки, когда нужно было бы пожать плечами.


– Холден, Вы слушаете или просто смотрите в окно?
– Есть проблема, – ответил Холден. – И только вы с вашим обаянием смогли бы решить ее.
Наоми рассмеялась.
– Значит, вы не слушали меня, – сказала она.
– Да, вы правы.
– Ну ладно. Проехали. По крайней мере, вы имеете на это право. Теперь о деле. «Рыцарь» не сможет выпустить свои шасси, пока я не заменю уплотнители. У нас будут проблемы?
– Я спрошу у старика, - сказал Холден. - Но когда последний раз мы использовали шатл в атмосфере?
– Никогда. Но нам нужен, по крайней мере, один такой челнок.


– Эй, босс! – это кричал через весь отсек помощник Наоми уроженец земли Амос Бертон. Он помахал своей мясистой рукой в их направлении. Боссом он называл Наоми. И хотя капитаном корабля, на котором он служил, был Макдауэл, а старшим помощником капитана – Холден, Бертон считал своим боссом только Наоми.


– В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.
– Что-то не в порядке с кабелем. Не придержишь эту фиговину, пока я схожу за запасным?
Наоми вопросительно посмотрела на Холдена. В ответ он отдал ей честь. Она фыркнула – шутка удалась! Когда долговязая фигура Наоми в засаленном рабочем комбинезоне удалялась прочь, было видно, что она еще сдерживает смех.


Так как Холден семь лет прослужил на флоте на Земле и пять лет в космосе, перевозя гражданское население, он так и не смог привыкнуть к немыслимо худым и слишком высоким Белтерам. Выросший в условиях гравитации, он имел четко сформированные взгляды на вещи.


У центрального лифта Холден хотел нажать кнопку прогулочной палубы в надежде увидеться с Аду Тукунбо, – ее улыбка, голос, волосы пахнущие пачули и ванилью, сводили его с ума,- но вместо этого он нажал на кнопку лазарета. Долг превыше всего.


Когда Холден вошел, фельдшер Шед Гарви колдовал над культей левой руки Кэмерона Пая. Месяц назад его локоть придавило тридцатитонным блоком льда, движущимся со скоростью 5 миллиметров в секунду. Такое случалось с людьми этой опасной профессии – резчиками и транспортировщиками ледяных глыб. И Пай воспринял случившееся как должное. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот извлекает медицинскую личинку из омертвевшей ткани пациента.

– Что скажешь? – спросил Холден.
– Все не так плохо, сэр, – сказал Пай. – Часть нервов остались неповрежденными. Шед объяснял мне, как к ним будет вживляться протез.
– При условии, что мы сможем остановить некроз тканей, – сказал фельдшер. – Будем надеяться, что у Пая не отрастет новая рука, прежде чем мы доберемся до Цереры. Я проверил его страховой полис и установил, что стаж его страховки достаточно большой, чтобы получить протез с обратной тактильной связью, датчиками давления и температуры и превосходным программным обеспечением. Весь пакет! Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах изобрели новый препарат – биогель. Если его использовать, то конечность отрастет вновь! Но наша медицина еще не достигла такого уровня.


– Да пошли бы эти «внутренние» куда подальше с их магическим желе! Я лучше буду носить хороший протез, изготовленный у нас, чем что-то выращенное этими ублюдками в лаборатории. Только кретин будет носить такую руку, – сказал Пай, затем добавил: Извините, конечно, за грубость.
– Да ничего, наоборот – буду рад, если мы решим твою проблему, – ответил Холден.


– Скажите это ему, – зло усмехнулся Пай. Шед покраснел и сказал, стараясь не встречаться глазами с Холденом: Я слышал, от тех, кто носит такие протезы, что, видимо, должно пройти какое-то время, чтобы к ним привыкнуть, только тогда сможешь мастурбировать, как своей рукой. На секунду его слова повисли в воздухе – только уши Шеда приобрели малиновый оттенок. Затем Холден произнес:
- Полезные сведения. Ну, а что с некрозом?
– Имеется инфицирование, ответил Шед. – Но мы используем медицинские личинки, и умеренное воспаление в такой ситуации допустимо.
– Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.
В первый раз за все время разговора Пай нахмурился.
- Черт! Я буду готов! Я всегда готов! Или это буду не я!
Шед не был так категоричен.
– Возможно, – сказал он, – это зависит от того, когда заживут швы. Если не в этот рейс, то в следующий.
– Чушь! – возмутился Пай, – я и одной рукой справлюсь с работой лучше, чем половина идиотов, которых вы держите на этом корабле.
– Рад слышать, – сказал в ответ Холден, сдерживая усмешку. – Так держать!
Пай фыркнул. Шед извлек очередную личинку. Холден вернулся к лифту и без колебаний нажал на кнопку.