Пробуждение Левиафана.


Сто пятьдесят лет назад -- когда разногласия между Землей и Марсом грозили перерасти в войну -- Пояс с его огромными запасами полезных ископаемых находился за горизонтом денежной выгоды, а внешние планеты не входили даже в самые дерзкие мечты корпораций. Тогда Соломон Эпштейн создал уменьшенный термоядерный двигатель и, водрузив его на трёхместную яхту, запустил. Этот корабль, двигающийся едва не на скорости света в глубины космоса, всё ещё можно рассмотреть в хороший телескоп. Самые лучшие и затянутые похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своём компьютере. Двигатель Эпштейна звезд человечеству не подарил, но планеты приблизил.


Формой слегка похожий на пожарный гидрант, 750 метров в длину и 250 метров в поперечнике, практически полый, Кентербери до переоборудования служил колониальным транспортом. Когда-то он был набит людьми, продовольствием, схемами, механизмами, защитными пузырями и надеждами. Сейчас чуть меньше двадцати миллионов людей живут на спутниках Сатурна. Кентербери перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. Достиг пяти тысяч один из спутников Урана -- самое отдаленное поселение человеческой цивилизации, по крайней мере, до того, как мормоны завершили строительство своего корабля поколений и отправились к звездам, где можно плодиться и размножаться без ограничений.


А ещё есть Пояс.


Если спросить специалистов по персоналу из АВП в тот момент, когда они пьяны и склонны к преувеличению, их оценка населения Пояса будет близка к ста миллионам. Спросить переписчиков с внутренних планет -- к пятидесяти миллионам. Как ни посмотри -- людей много, и им требуется большое количество воды.


Так что теперь Кентербери и еще двенадцать кораблей компании ЧистАква ходят в круговые рейсы от благодатных колец Сатурна к Поясу и назад, перетаскивая ледники, и будут продолжать ходить до тех пор, пока от старости не превратятся в груду металлолома.


Джим Холден усматривал в этом определённую иронию.


-- Холден!


Он повернулся к ангарной палубе. С высоты своего почти двухметрового роста на него смотрела Наоми Нагата, главный инженер. Копна ее кудрявых волос была собрана сзади в черный хвост, а на лице написано то ли недоумение, то ли недовольство. Ее привычка разводить руками вместо пожатия плечами выдавала в ней поясида.


-- Холден, ты слушаешь меня или просто смотришь в окно?


-- Возникли кое-какие сложности, - сказал Холден. -- Но ты очень умная и талантливая, поэтому сможешь с ними справиться, несмотря на нехватку денег и материалов.


Наоми засмеялась.


-- Значит, все-таки не слушал, -- сказала она.


-- Не очень.


-- Ладно, суть ты при этом уловил правильно. Шасси «Рыцаря» не пригодно к атмосфере -- нужно заменить уплотнители. С этим будут трудности?


-- Я спрошу у старика, -- ответил Холден. -- Но с каких это пор мы пользуемся шаттлом в атмосфере?


-- Не пользуемся. Но по правилам хотя бы один приспособленный к атмосфере шаттл должен быть на ходу.


-- Эй, босс! -- крикнул через весь отсек Амос Бертон, ассистент Наоми -- коренной землянин -- и помахал им мясистой рукой. Он обращался к Наоми. Может кораблем и управляет капитан Макдауэлл, может старшим помощником и является Холден, но в мире Амоса Бертона всем заправляет Наоми.


-- Что такое? -- прокричала она в ответ.


-- Кабель надломлен. Можешь придержать этого гаденыша на месте, пока я сбегаю за новым?


Наоми взглянула на Холдена с безмолвным вопросом в глазах «Мы закончили?» Он резким движением в шутку отдал честь, и когда Наоми, фыркнув от смеха, ушла, покачивая головой, проводил взглядом ее высокую, худую фигуру в замасленном комбинезоне.


Семь лет в Земном флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими -- а он так и не привык к немыслимо длинным и тонким костям поясидов. На его восприятие навсегда наложило отпечаток детство, проведенное в условиях гравитации.


Возле главного лифта Холден ненадолго задержал палец над кнопкой штурманского отсека, манимый образом Эйд Тукунбо, -- ее улыбкой, ее голосом, запахом пачули и ванили в ее волосах, -- но вместо этого нажал кнопку медпункта. Делу время, потехе час.


Когда Холден вошел, Шед Гарви, фельдшер, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал культю левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Паджу придавила локоть тридцатитонная ледяная глыба, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. На опасной работе по разрезанию и перемещению айсбергов в нулевой гравитации такие травмы -- не редкость, и Падж воспринимал произошедшее со стойкостью профессионала. Холден взглянул через его плечо на то, как фельдшер вытащил медицинского опарыша из омертвевшей ткани.


-- Как успехи? - спросил Холден.


-- Выглядит неплохо, сэр, -- ответил Падж. -- Несколько нервов еще осталось. Шед мне тут рассказывал, как сюда будет присоединяться протез.


-- При условии, что некроз не распространится, -- сказал медик, -- а рука не слишком заживет до того, как мы доберемся на Цереру. Я проверил страховой полис: Падж работает здесь достаточно давно, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и поддержкой мелкой моторики. Полный набор. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, регенерирующий конечности, но он не входит в страховку.


-- К черту внутренцев вместе с их волшебным желе. Лучше у меня будет хорошая имитация, сделанная поясидами, чем что-либо из того, что эти ублюдки выращивают у себя в лаборатории. По-моему, стоит надеть эту их руку -- и ты сразу станешь сволочью. -- выругался Падж. И добавил, - Не в обиду, шеф.


-- Нисколько. Рад, что мы сможем привести тебя в порядок, -- ответил Холден.


-- И про другую штуку расскажи, -- сказал Падж, ухмыляясь. Шед покраснел.


-- Я, э-э-э, слышал от других ребят, кому их поставили, -- проговорил он, избегая взгляда Холдена, -- Судя по всему, в первое время, пока еще настраивается идентификация с протезом, когда дрочишь, ощущение, что тебе это делает девушка.


Пока реплика висела в воздухе, уши Шеда приобрели малиновый оттенок.


-- Возьму на заметку, -- произнес Холден. -- А что с некрозом?


-- Есть небольшое заражение -- ответил Шед. -- Опарыши справляются с ним, и воспаление в нашем случае -- это даже хорошо, так что мы не особо боремся с ним до тех пор, пока оно не начнет распространяться.


-- Он будет готов к следующей ходке? -- спросил Холден.


Впервые за разговор Падж нахмурился.


-- Да конечно я буду готов! Я всегда готов. Это же моя работа, сэр.


-- Возможно, -- ответил Шед. -- Зависит от того, как пойдет приживление. Если не к следующей, то через одну.


-- Черта с два, -- воскликнул Падж. -- Я и одной рукой могу таскать льдины лучше половины засранцев на этой посудине.


-- Опять-таки, -- подавив усмешку, произнес Холден, -- возьму на заметку. Так держать.


Падж фыркнул. Шед вытащил еще одного опарыша. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не колебался.