Наступил и прошел конец света. Как оказалось, по большому счету он не так много и значил. Почту по-прежнему кто-то должен доставлять. Гарри подписала вчерашние бумаги, сверила даты с календарем, на мгновение задумалась над своей подписью, и надела колпачок на ручку. Она взвесила металлический цилиндр в руке и встретилась взглядом с тусклыми глазами Диспатча. – Что особенного в этом рейсе? Он пожал плечами и повернул планшет на стойке, проверяя каждый лист, чтобы убедиться, что она заполнила все верно. Гарри не стала смотреть – она никогда не допускала ошибок. – А должно быть что-то особенное? – Ты ведь не нанимаешь меня по пустякам, Патч, – она широко улыбнулась, когда он поставил на стойку стальной теплоизолированный кейс. – Это должно быть в Сакраменто через восемь часов, – сказал он. – Что это? – Медицинские материалы. Культуры эмбриональных стволовых клеток. Внутри прибора, поддерживающего микроклимат. Нельзя, чтобы им было слишком жарко или слишком холодно. Существует какая-то таинственная формула о том, как долго они могут жить в заданном объеме питательной среды, и клиент щедро платит, чтобы они оказались в Калифорнии к восемнадцати часам. – Уже почти десять. А что для них слишком жарко и слишком холодно? – Гарри приподняла кейс, чтобы примерно определить его вес. Он был легче, чем казался – без труда уместится в подседельной сумке ее мотоцикла. – Жарче, чем им сейчас, – ответил Диспатч, вытирая пот со лба. – Ну, так ты берешься? – За восемь часов? Из Феникса в Сакраменто? – Гарри наклонилась назад, чтобы взглянуть на солнце. – Придется ехать через Вегас. После землетрясения калифорнийские дороги не годятся для такой скорости. – Я бы никого другого и не послал. Самый быстрый путь через Рино. – По эту сторону плотины нигде до самой Тонопы нет бензина. Не поможет даже моя курьерская карта. – В Боулдер-Сити есть контрольно-пропускной пункт. Там тебя заправят. – Военные? – Я ведь сказал, что за работу хорошо платят. – Он повел плечами, которые уже блестели от пота. Денек будет горячим. Гарри была почти уверена, что в Фениксе будет градусов сто двадцать по Фаренгейту. По крайней мере, она хоть направляется на север. – Берусь, – сказала она и протянула руку, чтобы получить квитанцию на груз. – Что-нибудь нужно забрать в Рино? – Ты ведь знаешь, что говорят о Рино? – Да. Он так близко к пеклу, что можно увидеть Искры. – Гарри вспомнила каламбур, в котором обыгрывалось название крупнейшего городского предместья. – Верно. Тебе ничего не нужно в Рино. Поезжай прямо, – ответил Патч. – Чтобы ты ни делала, не останавливайся в Вегасе. Эстакада обрушилась, но тебе это не помешает, если не будет обломков. Следуй по 95-ому шоссе до Фэллона, и все будет в порядке. – Поняла. – Она перебросила кейс через плечо, притворившись, что не заметила, как вздрогнул Патч. – Я свяжусь по радио, когда доберусь до Сакраменто. – По телеграфу, – произнес он. – Иначе помехи заглушат сигнал. – Поняла, – повторила она, повернувшись к настежь открытой двери. Ее довоенный «Кавасаки Конкорс» прижался к потрескавшемуся бордюру как огромный неугомонный кот. Пусть и не самый красивый мотоцикл в округе, но ездить можно. Конечно, если вам не нужно загонять эту громадину на стоянку. – Гарри. – Что? – Она остановилась, но не обернулась. – Если в пути встретишь Будду, убей его. Она оглянулась, локоны волос зацепились за ремень теплоизолированного кейса и за наплечные детали ее кожаной куртки. – А что, если я встречу Дьявола?