Дэнни Скиннеру не спалось. Слегка обескураженный, он поднялся с постели. Странно, ведь он всегда засыпал как младенец после занятий любовью. «А ведь правда, - подумал он, улыбнувшись. – Мы занимались сексом». Он посмотрел на блаженно дремлющую Кей Беллентайн – на её длинные, блестящие чёрные волосы, разметавшиеся по подушке, на её губы, всё ещё хранящие выражение наслаждения, которое он ей доставил. Почувствовал прилив нежности. - Занимались любовью, - мягко сказал он, и аккуратно поцеловал её в лоб, так чтобы не поцарапать щетиной на вытянутом, заострённом подбородке. Укутываясь в халат из зелёной шотландки, он коснулся эмблемы «Харпа» с надписью «1875», сделанной золотой нитью. Халат этот ему подарила Кей на прошлое рождество. К тому времени встречались они ещё недолго, так что подарок этот был весьма и весьма символичен. А что подарил ей он? Он не помнил; кажется, трико. Скиннер прошёл на кухню и достал из холодильника баночку «Стелла Артуа». Щёлчок – пиво открыто. Скиннер прошествовал в гостиную, где выудил из чрева софы видеокассету с записью программы «Секреты шеф-повара». Сейчас шёл второй сезон этого популярного шоу. Ведущий – известный шеф-повар, колесил по Британии и устраивал званые обеды, на которых местные повара демонстрировали мастерство, а приглашённые знаменитости и кулинарные критики выносили вердикт. Однако последнее слово принадлежало знаменитому шеф-повару Алану де Фретею. Недавняя его публикация – «Любовные секреты шеф-повара» – произвела фурор в мире книг. На её страницах всемирно известные повара раскрывали тайны: как соблазнить с помощью кухни, довести любовное свидание до логического конца. Книга быстро возглавила списки бестселлеров и продержалась в лидерах несколько недель. В этот раз де Фретей со съёмочной бригадой разместились в большом отеле в Роял Дисайд. Телевизионный шеф-повар был напыщенным задирой гигантского телосложения, местный же повар – серьёзный молодой человек явно чувствовал себя незваным гостем на собственной кухне. Прихлёбывая лагер , Скиннер следил за новичком – за его беспокойным блеском в глазах и защитной позой. Дэнни Скиннер думал: «Какой же я молодец – нашёл-таки управу на этого сумасброда-тирана». Раз-два он имел дело с де Фретеем и теперь знал его уязвимое место. Отчёт готов, оставалось ждать официального отклика. - Главное на кухне – чистота, чистота и ещё раз чистота, - брюзжал де Фретей, подкрепляя слова дружеским похлопыванием по затылку молодого повара. Скиннер наблюдал, как молодой повар в руках этой туши шеф-повара на глазах превращается в безликую марионетку, которая боится кукловода, камеры и собственной тени. «Да кому ты мозги пудришь?!» - Скиннер поднёс ко рту баночку – пиво закончилось. В холодильнике было ещё. - Короче, кухня Фретея – это грёбаный срач. Отстаивая свою позицию, бледный молодой человек главным своим аргументом считал даже не парадный костюм – изысканное сочетание элементов одежды ручной работы, но саму мысль – прорваться, преодолеть барьер социальной предвзятости. Даже при своих 185 сантиметрах росту Дэнни Скиннер казался крупнее: подавлял одним только своим присутствием, да плюс – проникающий в душу взгляд карих глаз из-под плотно посаженных, подвижных, как две чёрные гусеницы, бровей. Волосы цвета вороного крыла, разделённые косым пробором, придавали ему несколько распущенный вид; а добавить к этому угловатость лица да легкомысленный изгиб тонких губ, не покидавший его даже в минуты отчаяния… Стоящему же перед ним коренастому типу было под пятьдесят. Его голову с румяным квадратным лицом в печёночных бляшках венчала грива набриолиненных янтарного цвета волос, зачёсанных к затылку и с сединой на висках. Боб Фой не привык, чтобы к нему обращались столь вызывающе. Он повёл бровью, но в этом, казалось бы, недоверчивом жесте вялая мимика его выразила подобие одобрения. Дэнни Скиннер колебался лишь долю секунды, затем продолжил: - Поймите, это моя работа, и я говорю: эта кухня – кошмар, - гнул он своё. К этому моменту Эдди Скиннер уже три года работал в городском совете Эдинбурга инспектором по вопросам здравоохранения в аспекте окружающей среды, куда пришёл из отделения подготовки менеджеров при министерстве. В понимании Фоя это было едва ли первой ступенью. - Сынок, - фыркнул босс. – Речь вообще-то – об Алане Фретее. Беседа проходила в подсобке офиса с открытой планировкой, где рабочие места разделялись тонкими перегородками. Окнами в офисе была снабжена лишь одна стена: большие, двойные они не справлялись с шумом уличного движения на Эдинбург Роял Майл, зато в помещении было достаточно света. Остальные же стены были заставлены шкафами для документов из лужёной жести. Ещё там был копировальный аппарат, с которым сервисная бригада работала чаще, чем сами клерки. А рядом с холодильником и столиком с шелушащейся облицовкой, на котором устроились чайник, чашка и кофейник, – в углу, кто-то принёс и установил грязную мойку. На втором этаже, куда вела лестница в дальней части офиса, расположился конференц-зал и пристройка следующей секции, место под которые освободили, бесцеремонно разобрав меззанин с двумя отдельными кабинетами. Дэнни Скиннер оглядел скучные лица собравшихся. Послышался хлопок – это Фой небрежно позволил папке со скрупулёзно составленным отчётом упасть на разделявший его и Скиннера стол. Прочие участники встречи – Освальд Айткен и Колин МакГи – старательно прятали глаза. МакГи – уроженец Глазго с каштановыми волосами и в сером костюме, который лишь слегка выдавал полноватость приземистой фигуры хозяина, притворялся, будто изучает кипу бумаг на столе. Высокий, чахоточного вида Айткен – с редеющими рыжеватыми волосами и морщинистым лицом страдальца, бросил на Скиннера мимолётный взгляд, полный презрения. Ведь он видел перед собой самоуверенного юнца, чьи беспокойные глаза выдавали внутреннюю борьбу. Этот – сущая головная боль, и терпеть её Айткен, которому до пенсии было рукой подать, не собирался. Понимания люди выказывать не торопились, а потому Скиннер решил, что лучше бы поумерить пыл. - Нет, что вы, разве я сказал, что на кухне был повышенный уровень влажности?! Да и лосося я в мышеловке не находил. Просто тот ублюдок имел несчастье оказаться астматиком. Я уже собирался звонить в Королевское общество защиты животных!