Хэмфри Хоксли
Книга истории
Моему отцу, с уважением и любовью
Глава 1
Суббота, 02:10, восточное летнее время
- Кэт, ты там? Что видишь?
Она прикасается к наушнику. В комнату, где чувствуешь себя, как в умирающем городе, льется дрожащий свет фонарей с улицы. Кэт делается тошно, кажется, что по рукам и ногам откуда-то из середины груди расплывается холодный туман.
Подобная ночь уже была, Кэт по сей день терзают привкус смерти во рту и острые колючки воспоминаний.
В мертвой тишине, в начале третьего ночи, она стоит на втором этаже у двери просторного кабинета и рассматривает шесть письменных столов - семейные фотографии, кофейные чашки, мониторы. Выдвижные ящики и шкафы закрыты, бумаги сложены ровными стопками, столы не сдвинуты, на полу - ни осколков, ни мусора. Насколько можно судить - все в полном порядке.
Единственное, что не вписывается в общую картину, - пять тел на полу.
- Кэт, говори же. Что там?
Кэт глубоко вздыхает, чтобы не дрожал голос.
- Две молодые женщины, азиатки. Обе в джинсах. На первой красная блузка, на второй синяя футболка без рукавов. Держатся за руки. По-видимому, сползли вниз по стене после того, как их застрелили. Стена вся в крови.
- Кто-нибудь еще?
- Мужчина, азиат, молодой, худощавый, в голубой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Лежит под столом, в неестественной позе.
- Мертвый?
Ковер весь пропитан кровью.
- Да.
Под стулом пара легких туфель. Их чуть не касается длинноволосая голова парнишки, будто он снял обувь, чтобы вздремнуть.
Возле следующего стола пожилая женщина: голова свесилась на сложенные руки, длинные седые волосы собраны сзади зажимом, кругом кровь. Целая лужа крови.
За большим окном в дальнем конце офиса - вашингтонский уличный фонарь, окно напротив выходит во внутренний двор, освещенный так, что хорошо видна водосточная труба. На стене рекламные постеры с предложениями отдохнуть - покататься на лыжах, поездить верхом - и посередине портрет президента. На другой стене плакатов больше: изображения нефтяных вышек, нефтепроводов - и карта мира. За спиной Кэт закрытая дверь с доской объявлений, на которой вывешены правила внутреннего распорядка, план эвакуации при пожаре и различные распоряжения.
Кондиционеры выключены. От жары вспотели, кажется, даже легкие. Но духота не в счет, главное - держать себя в руках.
У дальней стены, под криво висящими декоративными часами - женская нога в черной туфельке с пряжкой.
- Судя по всему, здесь больше никого, верно? - произносит Кэт в микрофон.
- Кэт, уходи, - приказывает Кейдж. - Немедленно.
С улицы доносится шум машин. На потолке едва слышно гудят старые флуоресцентные лампы. Справа тикают часы с кукушкой. Кэт улавливает жужжание, замирает, обнаруживает осу, что кружит у дальнего окна. Закрывает глаза, дабы удостовериться, что ее не обманывает зрение, открывает их. Ничто не меняется.
Замечает у стены, через стол от того места, где убили пожилую женщину, какое-то движение. Сжимает фонарик, точно рукоять пистолета. Кейдж велел ей вооружиться, но в таком случае она непременно кого-нибудь убила бы. Сотовый телефон, прикрепленный к правой лодыжке, оптоволоконный эндоскоп и газовый баллончик "Мейс" в кармане брюк - других средств защиты при ней нет.
Кэт медленно выдыхает. Движение - свет компьютерного экрана, который вспыхивает и вновь гаснет.
- Система наблюдения до сих пор отключена?
- Ради бога, уходи.
- Ответь.
- Да, отключена. Никто и в ус не дует.
Последние пару месяцев Кэт по поручению американского правительства проникает в посольства - Китая, Венесуэлы, Нигерии… целого ряда стран. Перед сегодняшним заданием она взглянула на карту, чтобы узнать, где находится Казахстан - огромное государство между Россией и Китаем, экологическая клоака, богатая нефтью, газом, горными массивами и привлекательными для лыжников склонами.
Офис, в котором она стоит, возглавляет секретарь по торговле Алия Рактаева. Должно быть, это женщина в стильных туфлях, что лежит футах в десяти от монитора, мигающего экранной заставкой. Кэт приближается, снимает хлопчатобумажные перчатки и надевает латексные. Если хочешь украсть секретные сведения, ищи их там, где они обычно хранятся - на жестких дисках в офисных компьютерах.
- Кэт, ты все еще там. Уходить и не думаешь, верно?
Кэт смотрит на Алию Рактаеву. Есть что-то изящное в том, как покойница упала. Наполовину под столом, она выглядит так, будто лишь прилегла отдохнуть.
Как бы вела себя Кэт? Гипнотизировала бы убийцу взглядом, когда тот спускает курок? Попыталась бы сбежать?.. Воздух наполнен чем-то жутким, глубоко личным и вместе с тем безмятежным.
В груди Кэт клокочет пустота, которую не прогнать. Это не страх, хотя ей, разумеется, страшно. Это некая растерянность, оттого что она вторглась в уединение смерти, и чувство вины, потому что, если бы не ее визит, возможно, жертвы были бы живы.
Но раз они погибли из-за нее, ей тем более важно справиться с заданием. Кейдж хочет, чтобы я это сделала, говорит она себе, но пытается прикрыть свою задницу. А тюрьма грозит тем, кто создал документы, - не мне.
На экране вырисовывается утес с маяком. Из колонки звучит сигнал сирены, подаваемой судам во время тумана, и, хоть звук убавлен, в кровь выбрасывается очередная доза адреналина. Кэт нажимает на клавишу ввода. Заставка исчезает, всплывает окно с запросом пароля. Кэт вводит код, который ей дал Кейдж, и вставляет в USB-порт флэшку емкостью пять гигабайт. Компьютер урчит.
На мониторе появляется фотография. Женщина прижимает дуло пистолета к виску мужчины. На улице, должно быть, холодно. Женщина в пуховике по колено, кожаных перчатках и натянутой на уши зеленой шапке.
- Билл, ты здесь?..
- Это опасно, - звучит голос Кейджа. - Ты еще в здании?
- Да, - отвечает Кэт, рассматривая изображение.
Снимок сделан на равнине, устланной до самого горизонта снегом. С краю виден кусок самолетного крыла с опознавательным знаком. Под крылом джип с изображением герба на дверце. В руках водителя состоящая на вооружении ВС США винтовка М16.
- Там кто-то есть.
- Где? - спрашивает Кэт, переходя к следующему фото. На нем мужчина уже мертвый, лежит на земле, голова в луже крови.
Кэт вытаскивает флэшку, кладет ее в полиэтиленовый пакетик, убирает в карман брюк. Достает оптоволоконный эндоскоп с высокой разрешающей способностью и линзами небольшого диаметра. Пересекая комнату, она старается не смотреть на тела.
Роста Кэт небольшого, в кроссовках - пять и четыре фута. Она делает все возможное, чтобы не выглядеть привлекательной. На ее лице ни грамма макияжа, волосы коротко острижены; на ней черная футболка и широкие черные штаны с большими карманами. А в глазах линзы, чтобы обмануть сканеры радужной оболочки.
Кэт ложится на пол, сгибает трубку эндоскопа и просовывает ее под дверь, но из-за контактных линз не видит ничего, лишь расплывчатое зеленое пятно. Снимать линзы нельзя, ведь неизвестно, где установлены сканеры. Дурацкое положение.
- Билл?
- У нас проблема с наблюдением.
- Где они?
- Не знаю.
Кэт достает газовый баллончик и открывает дверь. Коридор уходит в даль футов на двести, тянется во всю длину здания. Его освещают флуоресцентные лампы; одна из них не горит, другая мигает. По обе стороны - окна, первый ряд смотрит на задний двор, второй на дорогу. Сквозь стекла льется фонарный свет. Кабинетная дверь в углублении шириной с нишу - есть, где притаиться.
От выстрела расщепляется деревянный брус над ее головой. Кэт на миг замирает и бросается в сторону. Следующая очередь уничтожает табличку с именем Рактаевой. Стреляют открыто, без глушителя. Тот, кто стреляет, явился сюда на законном основании. Или не нашел времени принять меры предосторожности. Или сумасшедший.
Кэт оказывается у другой двери, ближе к лестнице.
- Не стреляйте! - просит она с фальшивым испанским акцентом. - Я всего лишь уборщица, черт побери.
- Что происходит? - звучит в наушниках голос Кейджа.
- Пальба, - шепчет она.
- Не понял. Повтори.
Конечно! - думает Кэт. Заговорю громче, и мне отстрелят голову.
Пытается открыть дверь, но она заперта. Осматривается в надежде заметить чью-нибудь тень, но пока никого не видит.
Где они?
Хотя текст сообщения в ее телефоне подготовлен заранее, времени на отправку уходит немало, - дрожат руки. Наконец, дело сделано, однако тот, кто стрелял, наверняка видел ее, во всяком случае заметил движение. Третья очередь проходит так близко, что ухо обдает ветром, а от стены отлетают щепки и кусок штукатурки размером с кулак.
А вот и тень. Человек не спешит - идет медленно и уверенно, будто знает, что у нее нет оружия.
Получить пулю в лоб не входит в планы Кэт. Ее отец погиб не своей смертью, поэтому Кэт и выбрала путь, по какому идет. Будет глупо, безумно глупо, если ее, не желающую мириться с участью Джона Полински, запросто пристрелят.
Кэт вся напрягается, точно струна. Фонарь за окнами внезапно мигает, вспыхивает и гаснет. До Кэт с секундным опозданием доходит, что выстрелил в него не тот, кто ее преследует. Некто снаружи.
По окнам с глухим стуком бьют пули. Гаснут другие фонари. Снова стук. Еще. Кто-то стреляет по пуленепробиваемым стеклам.
Преследователь поворачивает голову, удивленный не меньше, чем Кэт. Она пытается рассмотреть его, понять, кто он такой, но из-за того, что внезапно поменялось освещение, ничего толком не может разглядеть.
Прижимается к двери, опускает телефон в карман. Неприятель направляет оружие на окно. Кэт бросается к нему, он слышит шум, резко поворачивается и стреляет. Мимо.
Она рывком нагибается к его ногам, обхватывает колени. Он падает, как срубленное дерево, однако, сильный, как дикий зверь, отшвыривает ее к стене. Кэт на полу. А противник вновь на ногах. Вот он смекает, что перед ним женщина. Облизывает губы, ухмыляется, умышленно роняет оружие на пол.
Его правую щеку, от самого глаза, пересекает шрам. Волосы черные, взлохмаченные. Кэт улавливает запах дезодоранта.
Враг бьет ногой, но она успевает нырнуть вбок. Его нога врезается в стену. Он сгибает палец, подзывает ее к себе и снова наносит удар, метя в промежность. Она поворачивается в сторону, теряет равновесие и получает пинок в зад. Неприятель смеется.
- Пожалуйста, не надо, - хныкает Кэт, и враг расслабляется - его следующий удар весьма небрежен. Кэт резко выпрямляется и с силой бьет ему локтем в ложбинку над верхней губой. Он взревывает, взмахивает руками, моргает. Кэт двигает ему основанием ладони по носу, и тот ломается, как яичная скорлупа. Кэт ударяет снова - сцепленными руками в подбородок. Противник падает. Она хватает оружие и бежит прочь.
Зигзагом по коридору, мимо лифтов, вниз по лестнице, и вот от входной двери ее отделяет лишь турникет. Биение тишины, точно эхо, не дает ей сделать ни шага вперед.
- Кейдж, - шепчет она, но из наушников доносится лишь белый шум. Кэт сжимает рукоятку пистолета, армейской девятимиллиметровой "беретты". За цветными окнами проезжают машины. Посольство расположено в уродливом готическом здании, с пузатыми эркерами и крытыми черепицей остроконечными башнями.
Фары освещают лужайку с цветочными клумбами, потом участок голой земли, потом увешанный плакатами Центр Карнеги.
На стену ложится тень, и Кэт припадает к полу. Прицеливается, замечая фигуру противника на нижних ступенях лестницы. Стреляет, сжимая рукоять обеими руками и упираясь локтями в пол. И попадает не в сердце, куда метила, а в лестничные перила.
- Не стреляй, - звучит в наушниках голос Кейджа.
Кэт досылает патрон в патронник.
- Что за черт… - Противник хитрый. Если останешься, попадешь ему в лапы. Не теперь, так чуть погодя.
Она вскакивает на ноги, перепрыгивает через турникет, подлетает к выходу, жмет на зеленую кнопку, чтобы открылась дверь, распахивает ее, видит, как загораются разноцветные лампочки, слышит вой сигнализации, ныряет в черную тень эркера и пригибается к влаге остриженной летней травы.
- Билл?
У дороги с другой стороны темнеет фонарь, по которому выстрелил Кейдж, чтобы спасти ей жизнь. Мимо проносится грузовик с безбортовой платформой. Час слишком поздний, машин в этом убогом районе, где стоят посольства лишь бедных стран, становится меньше и меньше.
Дверь открывается. Противник выходит на верхнюю ступень, прижимая к лицу ладонь. Сквозь его пальцы сочится кровь. Он наклоняет голову и вытаскивает из правого кармана руку, глядя прямо на Кэт. Она дважды спускает курок. Человек что-то выкрикивает на иностранном языке, два отдельных слога, нечто вроде "бит" и "ак", опускается на колени и падает вниз, разбивая голову о ступени.
Кэт вскакивает, бежит вдоль фасада здания, опасаясь получить пулю с противоположной стороны дороги. Хотя вряд ли - если бы за ней наблюдали, выстрелили бы раньше.
На темной улице впереди разбиты еще два фонаря, со столбов свешиваются осколки - тоже работа Кейджа. На стене посольства, над боковым входом, горит зеленая лампа. За дверью уступ, из-за него и показывается голова Кейджа.
- Стоять! - приказывают по-английски с сильным акцентом. На незнакомце синий комбинезон, как на его погибшем приятеле, волосы коротко острижены, лицо хмурое. Одной рукой он держит Кейджа за шею, второй - приставляет пистолет к его голове.
Кэт останавливается, на миг задумывается и бежит прочь от посольства на пустынную улицу.
Часы работают в одном режиме, а человеческий мозг - совсем в другом. На скачок в сторону Кэт не потратила и секунды, но ее мысли стремительнее движений.
Она бежит по дуге, так, что неприятель ее все время видит; ему следует решить, что делать. Если он убьет Кейджа, Кэт пришьет его самого. Повернется, чтобы пристрелить ее, получит пулю либо от Кейджа, либо от нее. Он и представить не мог, что Кэт рискнет жизнью приятеля, поэтому с треском проваливается в смертельной игре.
Она замечает, что враг чуть поворачивается, что крепче сжимает пальцы вокруг горла Кейджа. Он действует, как надеется Кэт, подчиняясь неосознанному порыву: убей того, кто может убить тебя. Она дожидается мгновения, когда противник на самую малость убирает оружие от Кейджа, и жмет на крючок. Неприятель падает, по стене, освещенной зеленым светом, размазывается кровь.
Кэт опускает руку, роняет голову на грудь, сильно зажмуривается и вновь раскрывает глаза, мечтая, чтобы успокоилось бешено бьющееся сердце. Кейдж осторожно забирает у нее "беретту".
- Спасибо, - говорит он, прикасаясь пальцем к ее губам. Его рука дрожит. Лицо белое, как размокший мел. Он возвращается к трупу, обшаривает карманы в надежде найти документы - безуспешно.
Лицо убитого продолговатое, в морщинах, с натянутой кожей и стеклянными широко раскрытыми глазами. Откуда-то из глубины по рукам и ногам Кэт расползается холод.
- Нет, - резко говорит она, когда Кейдж встает. - Поищи еще.
Кейдж отходит на шаг назад и проводит рукой по лицу. В его взгляде усталость и любопытство.
Кэт опускается на корточки рядом с покойником, закрывает глаза, засовывает руку под его рубашку, ладонью на жесткие волосы, и начинает ощупывать грудь, изгибы шеи, пах, бедра; еще теплые, но уже остывающие. Ей в ноздри бьет запах пота, к горлу подступает тошнота, Кэт, удерживая рвоту, вытаскивает руку. Останавливаться на полпути нельзя, несмотря на жуткую дрожь. Быстрее. Дыши, ни о чем не думай. Постарайся дышать и не думать.
Кэт открывает рот мертвеца, ощупывает указательным пальцем внутренние стенки щек, корень языка, чувствуя сквозь латекс перчатки, как смерть остужает слюну. Корень языка. Ну-ка, еще разок. Ей самой доводилось кое-что там прятать.
Тщетно.
- Туда, - тихо произносит она, быстро направляясь к парадному входу и веля Кейджу следовать за ней. Тело первого убитого упало с лестницы головой вперед, он лежит вверх лицом. Из его рта течет кровь. На сей раз Кэт сразу приступает к главному - раздвигает челюсти и обнаруживает на твердом небе небольшую пластинку, защищенную пластиковой оболочкой.
- Всегда полезно узнать, за что людям не жаль жизни, - безучастно говорит она, показывает находку Кейджу, убирает ее в карман и стягивает перчатку. На ее руке - пятна крови. Кэт замечает под трубой окруженную листьями лужицу и ополаскивает руку в мутной воде. Уличная грязь приятнее мертвецкой крови.
Из-за угла показывается черный "линкольн таун". Кэт идет в противоположную сторону.
- Сюда! - кричит Кейдж.
- Поразительная осторожность, - говорит Кэт, продолжая путь.
Кейдж догоняет ее, хватает за руку. "Линкольн" останавливается рядом.
- Садись, - велит Кейдж.
Кэт колеблется, но подчиняется.
Захлопывая дверцу, Кейдж произносит:
- Кэт…
- Хватит, - отрезает она. - Я только что убила двоих, понимаешь? Дай мне прийти в себя.
Они отъезжают на пару кварталов и слышат вой полицейских сирен. Кэт снимает темный парик, качает головой и поправляет короткие светлые волосы.
Глава 2
Суббота, 03:06, восточное летнее время
Они выходят из машины у дома Кэт на углу Олив-стрит и Двадцать девятой в Джорджтауне.
Кэт живет в богатом районе, в квартире на первом этаже, которую купила на деньги из трастового фонда после гибели отца. Комнаты просторные, с высокими потолками, окна закрыты полупрозрачными разноцветными занавесками, а гостиную разделена корейской ширмой. С одной стороны можно отдыхать на низком, обтянутом белой хлопковой тканью диване. Тут телевизор, музыкальный центр, стопка книг в бумажных обложках. По другую сторону ширмы - рабочее место: два письменных стола, ноутбук, руководства по использованию программного обеспечения и прочие нужные вещи.
Кэт достает из холодильника две бутылки пива и бросает одну через всю кухню Кейджу.
- Тебе известно нечто такое, чего не знаю я, - говорит она. - Расскажи.
- Я пытаюсь увязать одно с другим… Пусть разбираются другие, - говорит Кейдж.
- В хаосе, который устроили мы? - Кэт барабанит пальцем по кухонной стойке, а второй рукой вертит в кармане флэшку.
Кейдж подходит к ней и берет у нее бутылку. Кэт невольно кладет руку поверх его руки. Кейдж высокий, с узким лицом, и когда свет падает под определенным углом, как сейчас, Кэт видит в нем азиатские черты, замечает плавность его движений и некую внутреннюю гармонию, которую ей никак не обрести.
- Сварить кофе?
- Замечательно, - отвечает она. - А я на пару минут отлучусь.
Ванная в спальне, откуда через большую стеклянную дверь можно выйти во внутренний двор, заросший летней травой и усыпанный рано опавшими листьями.
Кэт включает воду, чтобы Кейдж не слышал, что она делает, достает флэшку, кладет ее на полочку рядом с феном, снимает заднюю планку на сотовом телефоне и достает СИМ-карту. Микропроцессорная карточка вдвое меньше почтовой марки, но представляет собой крошечный компьютер, который может содержать пропасть информации.
Правительственные органы безопасности хранят данные и на куда более мелких носителях - микродотах размером с булавочную головку. Кэт доверяет лишь себе. Если нужно, покупает очередную "симку", не говоря никому ни слова.
Заменив СИМ-карту новой, она вставляет в телефон флэшку и, пока сотовый принимает информацию, накрывает его полотенцем. Чтобы не стать жертвой Кейджа, приходится всякий раз после подобных заданий подстраховываться.
Три года назад, накануне двадцать первого дня рождения, ее арестовали за хакерство. Однако правительство, узнав о ее талантах, предложило ей сделку: работать в течение пяти лет под начальством Билла Кейджа на отдел в Агентстве Национальной Безопасности, называемый Федеральное Агентство ограничений. Если она справится с задачей, может гулять на свободе. Если откажется или не станет выполнять приказы, попадет за решетку.
Кэт ответила согласием, и Кейдж научил ее вторгаться в базы данных иностранных посольств, а порой и в сами посольства. Проворачивая операцию, Кэт обязательно копирует похищенные сведения, чтобы, если вдруг Кейдж либо его начальство выступят против нее, не остаться в дураках.
Сейчас у нее есть флэш-память и СИМ-карта изо рта убитого. По ее предположению, информация на обеих одинаковая. Он первый скопировал ее, но не знал, как удалить папку из компьютера. Потом пришла Кэт и тоже переписала документы. По крайней мере, частично.
Закрыв глаза, она брызгает холодной водой на лицо. Струйки стекают вниз, капают с подбородка, мочат одежду. Чтобы Кейдж ничего не заподозрил, Кэт спускает воду в унитазе.
Когда маленькая красная лампочка сообщает, что процесс завершен, она копирует данные с СИМ-карты убитого и просматривает их на телефонном экранчике - перед глазами опять возникает женщина с пистолетом и застреленный человек на земле. Кэт проверяет и вторую папку. Информация в ней точно такая же.
Теперь у нее есть два оригинала для Кейджа и две копии для себя. Каждую из своих карт она оборачивает кухонной пластиковой пленкой и слоем самоклеющегося водонепроницаемого полиэтилена, приклеивает одну к пояснице, а вторую кладет в карман.
По квартире распространяется аромат кофе. Кейдж сидит на табуретке, положив ногу на ногу, и ждет хозяйку.
- Тебе бы не помешало принять душ, - говорит он, глядя на ее сухие волосы и ту же одежду. - Кофе? Или еще пива?
Кэт протискивается к кофеварке и выключает ее.
- Поезжай к себе, Билл. Мне надо побыть одной.
Он отодвигается, освобождая место.
- Ты уверена?
- Вечер выдался тяжелый. - Кэт спохватывается. - Да и тебе перепало - чуть не простился с жизнью и все прочее…
Кейдж колеблется.
- А может, остаться? Нехорошо тебя бросать.
- Я хочу побыть одна, - твердо произносит Кэт, извлекая из кармана футболки флэшку и СИМ-карту и кладя их на ладонь Кейджа.
- Отлично поработала, - говорит он. - Я твой должник. Мы все у тебя в долгу.
Вместо ответа Кэт провожает его до парадной двери. Когда Кейдж выходит, она окликает его. Он останавливается и поворачивает голову.
- Билл, - произносит Кэт. - Как ты себя чувствуешь? Не позвонить ли тебе Салли или кому-нибудь еще? С кем можно побеседовать?
Кейдж опирается рукой на ребро двери.
- Салли в Египте. Пол на пару недель поехал с ней. Но спасибо за дельную мысль.
Кэт подходит к нему, поднимается на цыпочки и целует его в щеку.
- Скажи, что все хорошо.
- Все будет хорошо - у меня и у тебя. Так уж мы устроены. Позвони, когда почувствуешь, что готова выпить кофе.
Кэт видит "линкольн таун", ожидающий Кейджа, замечает людей, что наблюдают за улицей. Кейдж садится в машину и машет рукой, будто они вместе ездили в кино, и он лишь завез ее домой.
Глава 3
Суббота, 04:32, восточное летнее время
Одна половина Вашингтона, та, где выросла Кэт, - царство денег, изысканных вин и власти; во второй, куда она сейчас едет, господствуют насилие, наркотики и нищета.
Кэт выходит из такси у грязной, некогда белой баптистской церкви с разбитым окном. Толпа из пяти, может, шести парней у закрытого винного магазина через дорогу пялятся то на нее, то на отъезжающее такси. Один из них прикуривает и бросает спичку во тьму. Вокруг больше ни души, нет и других автомобилей.
Двое парней подходят к краю тротуара. Внезапно налетевший порыв ветра доносит до Кэт сладковатый запах марихуаны.
- Что у тебя за дела на Дикс-стрит?
Кэт молчит.
- Отвечай, когда спрашивают, детка. Будь капельку повежливей.
Кэт идет по дороге. Парни смекают, куда она держит путь, и один за другим расходятся.
Где угодно по всему свету дом в один или два этажа с садом и оградой представляется кусочком "американской мечты". Но жить в здешних лачугах не пожелает никто.
Пройдя мимо десятка коттеджей, Кэт входит в калитку одиннадцатого. Его передние окна в трещинах и заклеены скотчем. На двери висячий замок. На траве во дворе - пивные банки, окурки и конфетные фантики. Кэт стучит в окно и идет за угол.
Позади дома вспыхивает фонарь. На стене темнеет баскетбольное кольцо с сеткой, у ограды лежит бесформенной кучей разбухший от дождя матрас. Кэт входит в круг света.
Дверь открывает высокий чернокожий мужчина с полотенцем вокруг бедер и широко раскрытыми от удивления глазами. Из-за его спины показывается худенькая, как палка, обернутая простыней черная женщина с рассыпанными по плечам нечесаными волосами. Она смотрит Кэт прямо в глаза, давая понять, что не уйдет, но и не будет мешать.
- Как ты, Эм? - тихо спрашивает Кэт.
- Хорошо. - Он целует ее в губы, обхватывая ручищами за голову. На его языке пряный вкус гашиша, а на коже запах другой женщины.
Когда-то они были любовниками, и эту хибару на Дикс-стрит Кэт считала своим домом. Потом, так же внезапно, как и появилась, она ушла и с тех пор ни разу не видела Мерседеса Вендетту.
- Плохая ты девочка, Кэт, - говорит он, отстраняясь и проводя ее внутрь. - Исчезнуть, не сказав ни слова. Даже я испугался.
- Да, гм…
Комната не изменилась: смятые простыни, сырой угол потолка, на дверях в кладовку и в ванную - зеркала.
Вендетта наклоняется, поднимает с пола джинсы, трусики и топ другой женщины. Полотенце на его бедрах подскакивает вверх, и взгляду Кэт открывается шрам от огнестрельной раны на правой ноге.
- После того как ты ушла, как-то утром нагрянули двое, задавали о тебе разные вопросы. Назвались правительственными служащими.
- О чем они спрашивали?
- Бывала ли ты здесь. Показали твою фотографию. Осмотрели весь дом. - Вендетта кладет одежду на стул.
- Как много времени прошло… Ты скучал?
- Мне с тобой было здорово.
Кэт поднимается на цыпочки, целует его и проводит рукой по следу от ножевого ранения под левым глазом.
- Спасибо, Эм, что оказался дома.
Кэт никогда не знала настоящего имени Вендетты. Он называет себя Мерседесом, потому что любит машины этой марки. Ему плевать, что это испанское женское имя. Вендетта - предупреждение: если кто встанет поперек пути, берегись.
Работа Вендетты Мерседеса - мелкие вымогательства. Его отец застрелил мать, потом направил оружие на себя. Словом, в одном Вендетта и Кэт схожи - у обоих погиб кто-то из родственников.
Она достает из кармана СИМ-карту.
- Нужна твоя помощь.
- Буду рад.
- Спрячь это так, чтобы никто не нашел.
Вендетта пристально всматривается в лицо Кэт и проводит костяшками пальцев по ее щеке.
- У тебя все нормально?
- Если нагрянет кто-нибудь еще, а от меня не будет вестей, отдай это моей сестре, Сьюзи.
- Она вернулась? Я думал, она от тебя сбежала.
Кэт достает карточку с двумя телефонными номерами.
- Верхний - мой, нижний - Сьюзи. Она в Англии. Договорились?
В тот день, когда Сьюзи улетела в Лондон, Кэт прошла десять миль от Джорджтауна до Дикс-стрит и встретила Вендетту. Случилось это несколько лет назад, ей тогда едва исполнилось девятнадцать. Незадолго до этого их отец разбился в авиакатастрофе, а потрясенная мать покончила жизнь самоубийством. Кэт и Сьюзи тоже чуть тронулись умом, каждая по-своему.
Сьюзи на десять лет старше, образец для подражания, до которого Кэт, как ей кажется, никогда не дотянуть. Кэт импульсивная, Сьюзи спокойная. Кэт порывистая, Сьюзи невозмутимая. Сьюзи - сама элегантность, Кэт уличный боец.
Кэт не сразу смогла простить Сьюза за отъезд в Англию. Пытаясь найти в себе душевные силы, она жила на Дикс-стрит - богатая белая девушка в постели черного гангстера, в районе, где у каждого встречного кто-нибудь из родственников в бегах или за решеткой. Ей тут нравилось.
Звонит ее телефон. Вендетта удерживает Кэт за руку, чтобы не отвечала.
- Кругом уши: за мной следят.
Она кивает, показывая всем своим видом, что могла бы догадаться об этом и без его подсказки. Между ними застывает тишина: о делах договорились слишком быстро, а сказать еще нужно ой как много. Кэт смотрит на экран сотового, но номер звонившего не определился.
Она садится на кровать, Вендетта опускается рядом. Она берет его руку.
- Тебе доводилось убивать людей, Эм?
Вендетта смотрит ей прямо в глаза, их лица разделяет какой-нибудь дюйм.
- Давно.
- Что ты чувствовал?
- Зависело от обстоятельств. Однажды я просто не совладал с жестокостью. И до сих пор терзаюсь. В других случаях защищался… Лучше бы этого вовсе не было.
- Мне только что довелось.
- Впервые в жизни, да? Кто-то пытался тебя убить?
- Меня и одного парня.
Вендетта сжимает ее руку.
- Не изводи себя раскаяниями, и все будет хорошо.
Кэт встает, оправляет футболку.
- А можно я… позвоню тебе? Или еще заеду?
- Я всегда здесь.
Кэт кивает на СИМ-карту в его руке.
- Сохрани, ладно?
Вендетта все сидит на кровати. Кэт уходит.
Глава 4
Суббота, 05:58, восточное летнее время
Над Дикс-стрит встает туманом летний рассвет. Кэт идет к перекрестку. У винного теперь никого. Через дорогу от баптистской церкви - частная автостоянка за железными покосившимися воротами. Человек, что снимает с ворот замок, поднимает голову, замечает Кэт и указывает на полдюжины такси внутри. Кэт кивает в ответ. В шесть утра на Дикс-стрит начинается таксистская смена.
Автомобиль, в который Кэт садится, - с трещиной на лобовом стекле и пропах виски. Она называет адрес, снова достает телефон и обнаруживает новое сообщение.
"Кэт, это Шарлотта. Позвони. Я отправила тебе письмо. Жду, люблю". Сообщение оставила Сьюзи. Начав новую жизнь в Англии, она называет себя Шарлоттой, если точнее, Шарлоттой Элизабет Томас. Это имя и в ее документах, и на кредитных картах; с тех пор как погибли родители, ей хочется верить, что она - другой человек.
Телефон Кэт шагает в ногу со временем: принимает потоковое видео, распознает отпечатки пальцев; она выходит через него в Интернет и осуществляет платежи. Однако на расшифровку письма Сьюзи тратит сейчас немало времени и когда наконец дочитывает его, они едут по Массачусетс-авеню и приближаются к Джорджтауну.
Кэт, пожалуйста, позвони. Надо поговорить о проекте "Мир". Требуется твоя помощь. Я всегда думаю о тебе, когда делаю шаг вперед с прибавкой. Вся моя работа последние четыре года связана с мамой и папой. Помнишь, папа как-то раз сказал: "Чтобы защищать вас, нам приходится поступать жестоко"? Все взаимосвязано. Сегодня вечером все решится.
На лбу Кэт проступают капли пота. Сообщение Сьюзи весьма необычное. Кэт беззвучно шевелит губами, прочитывая его вновь и повторяя про себя каждое предложение. Что значит "делаю шаг вперед с прибавкой"?
Что происходит, Сьюзи? - думает она. Ты не из тех, кто в чем-либо сомневается.
О проекте "Мир" трещат по радио и телевидению, пишут в газетах. Это девиз коалиции "Мир и безопасность", или "КМБ", объединения, одна из главных целей которого - сохранение энергоресурсов. Основными участниками "КМБ" должны стать Соединенные Штаты, Россия и Китай. Большинство вторжений Кэт в посольства связаны с задачами "КМБ".
Такси мчит по М-стрит, сейчас пересечет Рок-крик и въедет в Джорджтаун. Кэт говорит, где остановить, выходит, идет домой, по пути набирает номер Сьюзи, но слышит в ответ запись на автоответчике.
- Это Кэт, - говорит она. - В Вашингтоне начало седьмого.
Входит в квартиру и делает вторую попытку. Трубку берут после трех гудков, звучит мужской голос.
- Простите, я ошиблась номером, - произносит Кэт.
- Скорее всего, не ошиблась. Это Кэт?
- Да. А кто?.. - Тут до нее доходит, кто ей ответил. - Нейт?
- Да, это я.
Нейт Сэйер работал на отца Кэт, после его гибели перешел в Госдеп, а теперь трудится в лондонском посольстве США. Кэт и Сьюзи всегда его недолюбливали.
- Что у тебя делает сотовый Сьюзи?
- Я просто взял его. Он зазвонил и…
- Нет, подожди. Где моя сестра?
- Ее нет.
- Где она?
- Сьюзи… Произошел несчастный случай, Кэт. Твоя сестра… умерла.
- Несчастный случай? Какой еще несчастный случай? - Кэт смотрит на фотографию над кроватью, на которой вся их семья: мама, папа, Сьюзи и еще совсем маленькая Кэт. Если верить Нейту, то из четверых осталась в живых она одна.
- Мы пытаемся выяснить…
- Постой, Нейт. Расскажи по порядку. Что за несчастный случай?
- Мы сами только что узнали. Мне ужасно жаль, Кэт. Искренне жаль.
- Пожалуйста, Нейт, - Кэт старается говорить спокойно, - расскажи.
- Мы с Нэнси всегда рады тебе помочь. Мы с тобой, Кэт, поверь.
Она медленно выдыхает.
- Скажи хотя бы, что…
- Ты звонишь с домашнего? - перебивает Сэйер. - Мы свяжемся с тобой, как только…
- Ее сбила машина? Или застрелили? Как так вышло? Молодые здоровые женщины ни с того ни с сего не умирают.
- Мы ничего не знаем, - более жестко произносит Сэйер. - Не имели понятия даже о том, что Сьюзи в Лондоне. Она жила под вымышленным именем.
- Но откуда у тебя ее телефон?
- Сейчас мы у нее дома, Кэт.
- Почему вы там, если даже не знали, где она живет?
Сэйер отвечает мягко и четко:
- В посольство поступило сведение о гибели гражданки США, Шарлотты Томас. Я сказал, что займусь этим делом сам. Оказалось, речь о Сьюзи. Мы с Нэнси знали ее с пеленок. Она твоя единственная сестра. Давай какое-то время просто поскорбим.
Кэт отводит взгляд от фотографии. Ее лицо мокрое от слез, и изображение расплывается перед глазами. Но просто отвернуться ей недостаточно. Она берет рамку и швыряет ее в стену.
- Что это? - спрашивает Сэйер. - Ты одна?
- Не беспокойся. - Осколки разлетаются по полу, некоторые падают у самой ванной. - Я приеду.
- Нет. Лучше оставайся там. Я попрошу Нэнси позвонить тебе. Мы сами приедем. И привезем Сьюзи.
Глава 5
Суббота, 21:17, британское летнее время
Вдыхая запах авиатоплива, Кэт выходит из самолета и плетется вниз по трапу. Хлещет дождь, по щекам бьет ветер. Вообще-то в Англии лето, но холод такой, что пробирает до костей.
Кэт загрузила и распечатала штрих-код, с помощью которого можно войти в дом Сьюзи, и попросила Кейджа достать ей новый секретный сотовый - с шестизначным кодом, сменяющимся каждые полминуты. Кейдж отвез ее в аэропорт.
Перед посадкой Кэт позвонила Вендетте и дала ему новый номер. Узнав, что она летит в Лондон, потому что умерла Кэт, он какое-то время молчал.
- Ты все правильно делаешь. Если человек в подобном положении сидит сложа руки, ему тоже не миновать смерти.
- Спасибо, Эм, - ответила Кэт.
Она встает в очередь, чтобы пройти иммиграционный контроль, во время которого либо берут отпечатки пальцев, либо сканируют радужную оболочку. Одна из вывесок предупреждает: Отдельные пассажиры могут быть вызваны на контрольный досмотр.
Другая гласит: В исключительных случаях Информация об образцах ДНК может предоставляться правительственным структурам разных государств.
- Кэт! Кэтлин Полински. Иди сюда!
Кэт знает этот голос с давних-давних времен. Почему она не догадалась, что ее встретят?
Нэнси Сэйер, в оливково-зеленом шерстяном костюме, машет белым носовым платком, чтобы привлечь внимание Кэт. Нэнси ее крестная мать и жена Нейта Сэйера. Если она рядом, мир всегда прекрасен, а все скверное кажется не столь уж мрачным. Нэнси одного роста с Кэт, ее светлые с проседью волосы благоразумно стянуты сзади, поэтому кожа на скулах смотрится, как полированное дерево.
Работник иммиграционной службы отстегивает ограничительный ремень, предлагая Кэт выйти из очереди.
Нэнси прикасается к ее щеке.
- Бедная, бедная девочка, - бормочет она. Они обнимаются, и Кэт вспоминает затерявшийся где-то в детстве аромат крестной матери.
К глазам подступают слезы. Кэт не разжимает объятий до тех пор, пока не одолевает внезапную слабость, потом резко отстраняется. Они стоят с Нэнси друг напротив друга, и Нэнси прочитывает вопрос во взгляде крестницы.
- Какое горе, Кэт. - Она печально кивает. - Сначала родители, теперь сестра.
- Это правда? Нет никакой ошибки?
Глаза Нэнси влажнеют.
- Правда.
- Как так получилось? Что стряслось?
- Я ничего толком не знаю. Нейт встречался с полицией.
- Что он говорит? Я имею в виду…
- Надо подождать. - Нэнси сжимает руку Кэт и не отпускает ее.
- Что ж, - произносит Кэт, чувствуя, как скорбь в душе сменяется гневом.
- Ни о чем не волнуйся, - говорит Нэнси. - Нейт обо всем позаботился… Связался с таможней, иммиграционной службой. Нас ждет машина.
- Не нужен мне Нейт…
- Ладно, - быстро соглашается Нэнси. - Поедем на такси.
- Сейчас я должна, - произносит Кэт, - попасть в дом Сьюзи.
Сьюзи жила в перестроенном сарае для лодок с окнами во всю стену и террасой на верхнем этаже, смотрящей на реку. Дом отделен от реки узкой улочкой. Входя в парадную дверь, попадаешь в спортзал и гараж, куда Сьюзи ставила серебристый двухдверный "мерседес". В дальнем конце этажа лестница, ведущая наверх, в жилые комнаты.
К тому времени, когда Кэт и Нэнси добираются до дома Сьюзи, ветер стихает. На почти потемневшем за долгие сумерки небе висит луна. Теперь стало гораздо теплее.
- Подумать только: Сьюзи все эти годы жила здесь, а нам так ни разу и не позвонила, - бормочет Нэнси, оглядываясь вокруг.
Она садится за обеденный стол у большого окна, а Кэт идет осматривать дом. Спальня просторная, светлая, с голубыми выпуклыми мультяшными слониками на стенах, почти такими же, какие красовались в комнате Сьюзи в родительском доме. На туалетном столике коллекция декоративных свинок и миниатюрный комодик. Кэт выдвигает ящички, видит драгоценности и узнает в брошке-бабочке вещицу матери. На брошке такое обилие ярких камней, что ни Кэт, ни Сьюзи не желали ее носить.
Вторую спальню Сьюзи превратила в кабинет. Тут кругом полки с книгами и компьютер на столе, а из окна виден садик и стена соседнего дома.
Кэт кричит, обращаясь к Нэнси:
- Я приму душ, ладно?
- А я что-нибудь приготовлю.
- Хорошо бы кофе.
Нэнси не отвечает. Кэт спешит все узнать, но пока ничего не добилась. Поэтому успокаивает себя разговорами и притворяется, будто все в полном порядке.
Она отодвигает занавеску и становится в ванну, чтобы принять душ. У Сьюзи ароматное мыло с застывшей наверху пеной, на стене белеют следы от брызг. Полотенце, украшенное слониками, смятое и несвежее, как видно, Сьюзи вешала его второпях.
Кэт подставляет лицо под струйки воды, закрывает глаза и видит недвижимого человека, который хочет убить ее в коридоре казахского посольства. Становится трудно дышать. Подгибаются колени. Она знала, что рано или поздно последует и такая реакция на недавние события, но удивлена ее мощи.
Кэт запрокидывает голову, открывает глаза, снова закрывает их и видит другую картинку. Две женщины, ее ровесницы, сидят на рабочих местах пятничным вечером. Человек с оружием приказывает им пройти к стене и встать под плакатом - рекламой туристических поездок. Обе сознают, что им суждено умереть, однако отказываются в это верить, потому что каждое мгновение жизни исполнено отчаянной надежды. Берутся за руки. Какое-то время спустя на них смотрит Кэт, но теперь обе сползли вниз, и лишь размазанные кровавые пятна на стене говорят о том, где они стояли.
Вода хлещет по пластиковой занавеске. Проникающий сквозь нее свет тусклый и расплывчатый. Кэт ничего толком не видит и не слышит. Она прислоняется к стене, выключает воду, восстанавливает дыхание, отодвигает занавеску, ступает на покрытый плиткой пол, хватает с вешалки полотенце и оборачивается им.
Между ванной и дверью неровно стоят две пары шлепанцев - одни из соломы в гавайском стиле, другие резиновые. В спальне на спинке стула висят красная футболка, синие джинсы и белые трусики.
В реке за окном отражается луна. Кэт опускает штору. Ее знобит, кожа покрывается мурашками; такое чувство, что ей в спину между лопатками всадили холодный нож.
- Как ты? - негромко спрашивает Нэнси, легонько стуча в дверь.
- Нормально. - На фотографии изображение Сьюзи в компании человек десяти, Кэт не знает никого из них.
В новостях "Си-эн-эн" и "Вашингтон пост", которые Кэт просматривает через сотовый, о происшествии в казахском посольстве не упоминают ни словом. Кейдж обо всем позаботился.
На кровати темнеет чемодан Кэт. Она достает белый топ, джинсы и пару чистых носков, одевается, раскрывает дверь, впуская внутрь аромат свежеприготовленного кофе, а когда наконец спускается вниз, улавливает сладковатый запах умирающих цветов.
Нэнси стоит у стола и держит в руке кофейник.
- Выглядишь неплохо, - говорит она.
- Полиция… - начинает Кэт.
- Да-да. Они здесь уже побывали. - Такое впечатление, что Нэнси ведет речь об электрике, который приходил заменить лампочку. - Нейт знал, что ты сразу захочешь приехать сюда, поэтому устроил так, чтобы они сделали все необходимое до твоего появления.
Кэт замечает цветы в вазе у камина. Орхидеи, как и следовало ожидать - Сьюзи их очень любила. Кэт берет вазу, выливает мутную воду в раковину, поднимает крышку мусорного ведра и засовывает в него цветы. Нэнси спокойно сидит перед чашкой кофе.
- Нейт ждет тебя в больнице.
- Хочешь сказать, в морге?
- Сьюзи в больничной покойницкой. Оттуда приезжай к нам. Я тебе уже постелила и… - Голос Нэнси обрывается.
Кэт стоит по другую сторону стола.
- Ты же понимаешь, тетя Нэнс, что общаться с дядей Нейтом мне сейчас совсем не хочется. Знаешь ведь, как… - Мгновение-другое она в нерешительности молчит. - …Порой мы совершенно по-разному смотрим на жизнь.
- Знаю, - отвечает Нэнси. - Положение ужасное… Ужасное для всех.
Всякий раз, когда Кэт ребенком смотрела крестной в глаза, она видела в них радость, куда больше радости, чем во взгляде матери. И теперь, глядя на Нэнси, она сознает, что отчаянно надеется отыскать тот же свет.
- У Нейта нелегкий характер, но он достойный человек. - Нэнси пытается улыбнуться. - Такие тебе сейчас особенно нужны.
- Я хочу побыть с сестрой наедине, - говорит Кэт.
- Знаю, и Нейт знает. Поэтому-то он и договорился, чтобы ее тело привезли в Лондон.
- Привезли? Откуда?
Глава 6
Суббота, 23:15, британское летнее время
Нейт Сэйер стоит за каталкой. На ней лежит покойница, накрытая белой простыней. Кэт останавливается на пороге. Они с Нейтом молча смотрят друг на друга.
Сэйер крепко сложен, волосы до сих пор довольно густые. На нем зеленая хлопковая рубашка, короткие рукава плотно обтягивают мускулистые руки. По-видимому, теперь он упражняется со штангой, но, судя по брюшку, не слишком успешно. Невысокий, широкоплечий, Нейт проводит рукой по седой шевелюре.
Он идет к порогу, неловко улыбается и готовится обнять Кэт. Та просит все своим видом: не прикасайся.
- Привет, Нейт.
- Кэт, даже не знаю, что сказать…
- Где полиция? - спрашивает Кэт. - И почему ты здесь?
- Сейчас подойдут. - Нейт указывает пальцем на коридор за ее спиной. - Работают с бумагами. Ты как сестра должна будешь кое-что подписать.
Кэт обводит помещение внимательным взглядом. На стене на планшете подсветки немного косо висит рентгеновский снимок зубов Сьюзи. Кэт проглатывает слюну и делает несколько шагов внутрь. За ней закрывается дверь. Искаженное отражение Сэйера темнеет в стенках металлических ящиков с телами, которые стоят у дальней стены.
- Как она умерла?
- Полиция все тебе расскажет.
Кэт вздыхает, снова сглатывает. В воздухе густо пахнет химическими препаратами, сыростью, зверством и воняет смертью.
- Это точно Сьюзи? Может, тут какое-то недоразумение?
Сэйер кивает.
- Я проверил. Я знаю вас обеих с самого рождения.
Кэт прикасается к его локтю.
- Нейт, пока не пришла полиция, позволь мне побыть с ней одной?
- В подобных местах лучше одной не оставаться.
- Мне будет легче.
Сэйер сдвигает брови.
- Я прошу о такой малости…
- Хорошо, - тихо отвечает он. - Если что, мы с Нэнси тут, поблизости.
Кэт наблюдает, как Нейт идет по коридору, как Нэнси берет его под руку и уводит прочь.
На долю секунды она позволяет себе вообразить, что произошла ошибка, в последнюю минуту свершится чудо. Окажется, что умерла не Сьюзи, а какая-то другая женщина.
Закрыв глаза, Кэт поднимает простыню, не краешек, а всю сразу, одним медленным движением, так высоко, что тонкая ткань касается ее лица.
Говорят, будто мертвецы выглядят умиротворенными. Над Сьюзи определенно кто-то поработал - она сейчас именно такая. Ее бескровное лицо обращено к Кэт, глаза бледно-голубые, рот слегка приоткрыт. Наверное, она совсем недавно была у парикмахера: светлые волосы короткие, подстрижены зубчиками, отдельные пряди чуть более темные.
У Кэт возникает чувство, будто она смотрит на собственное мертвое лицо. Сьюзи на десять лет старше, однако они настолько друг на друга похожи, что их постоянно путали. Когда Сьюзи перевалило за тридцать, ей льстило, что ее принимают за двадцатилетнюю младшую сестренку. Кэт пытается вспомнить, как выглядело лицо Сьюзи в детстве, хотя бы лет двадцать назад, но кажется, что оно все время было одинаковым - нежным, спокойным. На нем всегда отражалась забота о младшей сестре.
Правая нога Сьюзи немного согнута, на большом пальце висит пластиковая бирка. Кэт замечает следы от иглы в районе шеи и паха - в этих местах у нее брали кровь. Вторая нога и руки лежат ровно.
Кэт берет правую руку сестры и прижимает холодные пальцы к своей щеке. На плече Сьюзи пятно вроде ожога. Пальцы сжаты, как ножки рака. Безымянный палец на левой руке согнут пополам - сломан.
На нем нет кольца, которое Сьюзи почти не снимала. Когда-то колечко принадлежало их матери; Сьюзи носила его с тех пор, как мама умерла.
Перелом пальца и ожег на плече - не причина для смерти. Кэт еще раз изучает покойную сестру, надеясь увидеть другие следы, однако больше ничего не обнаруживает. Она гладит руку Сьюзи, желая почувствовать хоть какую-нибудь реакцию. Тянет помолиться, прочесть стихотворение или поплакать. Но из-за злобы в душе и жуткой растерянности нет сил ни лить слезы, ни взывать к Богу. Кэт осторожно опускает руку Сьюзи к холодному бедру, делает шаг вперед, чтобы поцеловать сестру в лоб.
И, наклоняясь, замечает темно-красное пятно на брови покойной, которое кто-то пытался скрыть с помощью грима. В уголке одного глаза засохшая кровь.
Кэт осторожно прикасается к нему и собирается приподнять сестрину голову, но в ужасе вскрикивает и отшатывается назад. У Сьюзи нет затылка - за неровными темно-красными краями сломанной черепной кости - пустота. Ее лицо, уложенное на свернутые больничные простыни, смотрит в потолок, точно пустая маска.
Глава 7
Суббота, 23:37, британское летнее время
Сквозь стук крови в висках до Кэт доносится шум открывающейся двери.
- Как вы себя чувствуете, мисс Полински? - Говорит явно англичанин, наверное, постарше Сэйера.
- Вы из полиции? - не поворачиваясь, спрашивает Кэт.
Человек подходит к каталке. Кэт видит руку, поднимающую с пола простыню.
- Подождите!.. Дайте мне еще несколько минут, ладно?
- Конечно… Простите, - произносит другой голос, тоже не Сэйера. Его обладатель более молодой, учтивый. Родился и вырос где-то между Бостоном и древнейшими странами Европы. Кэт смотрит на стену из нержавеющей стали и видит отражение высокого мужчины, лет тридцати с небольшим, черноволосого, с белой кожей. Остального не рассмотреть. Рядом с ним пожилой господин в светлом плаще и с песочно-седыми волосами. За их спинами - Сэйер. Кэт вновь переводит взгляд на сестру.
- Я помощник комиссара лондонской полиции Стивен Крейнли, - тихо произносит пожилой. - А это инспектор сыскной полиции Макс Грачев. С Нейтом Сэйером из посольства США вы знакомы.
Кэт берет простыню, комкает ее в руках, не желая накрывать Сьюзи. И поворачивается. Мужчины отступают назад, освобождая место.
Пд плащом на Крейнли темная форма. Такие, как он, единственным взглядом способны заставить притихнуть толпу. После смерти отца Кэт больше не встречала людей с подобными лицами - на них не отражается ни тени сомнения, но нет и ни капли заносчивости.
Макс Грачев на вид не столь уверен в себе, зато лучше одет. На нем пиджак, галстук, манжеты рубашки выглядывают из-под рукавов пиджака ровно настолько, чтобы были видны инкрустированные запонки. Он примерно ровесник Сьюзи, ростом чуть выше шести футов, с высоким лбом и выразительными карими глазами, которые все подмечают.
- Мою сестру убили, - твердо произносит Кэт, глядя на Крейнли. - Никакого несчастного случая не было.
- Верно, ее убили, - отвечает он. - Если вы поведаете нам о чем-то таком, что могло бы пролить свет…
- Кто поручил заниматься ее делом помощнику комиссара? - перебивает его Кэт.
- Не исключено, что ваша сестра пала жертвой целой преступной операции. Шарлотта Томас, или, как теперь выяснилось, Сьюзи Полински, активно работала над созданием коалиции "Мир и безопасность". Будучи юристом-международником, она пыталась стандартизировать законодательство, которое регулировало бы деятельность "КМБ". - Крейнли бросает взгляд на Грачева. - Однако некие факты нас озадачивают. Почему она работала под вымышленным именем? Почему не сообщила посольству США о том, что живет в Лондоне?
Задавая вопросы, помощник комиссара неотрывно смотрит проницательными голубыми глазами на Кэт.
- Может, она не поладила с некой другой организацией, которой возникновение "КМБ" могло помешать? Если так, тогда что это за союз, и где он образован? В Британии? Или в другой стране, что более вероятно?
Его взгляд вновь перемещается на Грачева.
- Поэтому я и попросил инспектора помочь нам в ходе расследования. Он из особого криминально-разведывательного московского подразделения, весьма опытен в делах по борьбе с международной организованной преступностью.
Грачев кивает на простыню, потом на тело Сьюзи.
- Может лучше?..
Его голос благодаря европейскому акценту звучит мягко и чем-то похож на голос бабушки Полински. Кэт протягивает ему один край простыни, и они вместе накрывают тело Сьюзи, оставляя открытым лицо.
- Желаете побеседовать здесь или?..
- Да, здесь, - отвечает Кэт.
Грачев кивает. Крейнли берется за дверную ручку.
- Нам с мистером Сэйером необходимо поработать с бумагами. Мы будем в кабинете, в конце коридора.
Кэт не произносит ни слова в ответ. Крейнли и Сэйер уходят.
- Ее убили единственной, очень мощной высокоскоростной пулей, которая раздробила череп, - говорит Грачев, глядя на лицо Сьюзи и чуть покачивая головой. - Мы попросили провести предварительную экспертизу на предмет сексуального насилия. Ее не насиловали.
Кэт молчит.
- Мы понятия не имеем, кто мог ее убить. Дело осложняется вымышленными именами: в Соединенных Штатах она была Сьюзен Энн Полински, в Британии - Шарлоттой Элизабет Томас. - Грачев осторожно проводит рукой по простыне на теле, расправляя неровности.
- Когда произошло убийство?
- В пятницу вечером, около девяти тридцати. Мы до сих пор…
- В девять тридцать по британскому времени?
- Да.
Кэт подсчитывает в уме.
- Получается, она знала, что ей грозит опасность.
Грачев хмурится.
- Простите?
- Утром я получила от нее голосовое сообщение и электронное письмо.
- Не понимаю.
- По-видимому, она записала их заранее и запрограммировала время автоматической отправки. Очевидно, на тот случай, если не сможет сделать это сама.
Грачев берется за подбородок.
- Что она написала?
- В письме речь идет о коалиции "Мир и безопасность", о которой упомянул ваш босс, точнее, о ней всего одна строчка.
Кэт всматривается в лицо Грачева, пытаясь определить, можно ли ему доверять. Он молча отнимает от подбородка руку и прикасается к краю каталки.
- Где ее убили? - спрашивает Кэт.
- Она ездила на концерт классической музыки в местечко под названием Снейп, это примерно в сотне миль к северо-востоку от Лондона.
- В нее выстрелили прямо на концерте?
- Во время антракта она пошла по дорожке от концертного зала к реке. Там ее и убили.
- С кем она ездила?
- Насколько нам известно, одна.
- Зачем она туда поехала?
- Не знаем, мисс Полински. Мы ищем ответы на множество вопросов.
- Сьюзи никогда не любила классическую музыку.
Грачев пристально смотрит на Кэт.
- Не любила?
- Она слушала только iPod в машине, то, что закачал ей бывший бойфренд.
- Спасибо за информацию. - Грачев - человек эмоциональный; кажется, любая его мысль тотчас отражается в глазах, изгибах бровей, движениях рук. Он переводит взгляд на угол у двери, где стоит его портфель. - Мистер Сэйер сказал, что они с супругой давние друзья вашей семьи.
- Его жена Нэнси - моя крестная мать.
- Это хорошо, особенно при нынешних обстоятельствах. - Грачев накрывает простыней лицо Сьюзи. Кэт не возражает. Он обходит каталку, берет портфель, открывает его и достает толстый конверт. - Тут ее вещи.
Кэт берет конверт и заглядывает внутрь. Там ключи, кредитные карты, фотографии - все, что женщины обычно носят в дамских сумочках.
- А кольцо? - Кэт достает из-под простыни руку Сьюзи. - Она носила кольцо вот на этом пальце. Палец сломан, а кольца нет.
- Опишите, пожалуйста, - просит Грачев, извлекая из кармана пиджака блокнот.
- Оно большое, и его не спутаешь ни с каким другим, - произносит Кэт, намереваясь дать как можно более подробное и точное описание. - Серебряное, с плоским квадратиком спереди, а на нем четыре бриллианта, по камушку в каждом углу, и полоски, как тонкие нити, переплетаются в середине, под сапфиром. Узор похож на восьмерку или на знак бесконечности.
- У меня создалось впечатление, что Сьюзи была не из любительниц… гм, как бы это сказать… броских вещей? - говорит Грачев. - Ее одежда - она до сих пор на экспертизе - стильная, но скромная.
- Это кольцо - фамильная реликвия, - объясняет Кэт. - Из Польши. Наш дед подарил его бабушке, от нее оно перешло маме, а от мамы - Сьюзи. Квадратик поднимался, под ним была фотография всей нашей семьи: мама, папа, Сьюзи, я и бабушка. Поэтому-то Сьюзи и носила его.
- Спасибо. - Грачев делает записи, убирает блокнот и указывает на конверт. - К сожалению, здесь кольца нет.
- Но кому оно могло понадобиться? - спрашивает Кэт, стараясь удержать слезы. Она упирает руки в бока и выражает всем своим видом готовность действовать. - Из-за безделушек людей так жестоко не убивают.
Грачев сцепляет руки в замок.
- Может, вам известно, кто недолюбливал вашу сестру или открыто желал ей зла?
- Таких я не знаю.
- Ясно. По словам мистера Сэйера, вы хотите переночевать в доме сестры?
- Да.
Грачев достает из внутреннего кармана лист бумаги.
- Завтра вечером ваша сестра должна была поехать вот на это мероприятие, - говорит он, разворачивая листок и отдавая его Кэт.
Это журнальная страничка, стандартная рубрика с объявлениями. Одно из них обведено кружком.
- Я хотел бы позвонить вам позднее и побеседовать по этому поводу. - Грачев протягивает Кэт визитку. - Вот мой телефон. Звоните в любое время, хоть днем, хоть ночью, если вдруг надумаете о чем-нибудь рассказать.