Перевод Майи Лахути
Луиза АрнольдДруг-невидимка
Посвящается Кьерану, Минь, папе, Мэтту, Руски
и всем, кто мне помогал
Книга первая. Так бывает на свете
Серый Артур
Призраки бывают разные. Одни - словно молния, с горящими глазами, обожают греметь цепями и горестно завывать. Другие - хулиганы и безобразники, только отвернешься - перевернут все в доме вверх дном, а потом неслышно хихикают, потешаясь над ошарашенными хозяевами. Бывают призраки, что сотни лет подряд льют слезы, увидишь их - потом две недели будешь ходить расстроенный. Бывают призраки - почти как обычные люди, только чуточку просвечивают. А бывают такие, как Серый Артур - будто облачко с расплывчатыми краями, не очень-то они и похожи на привидение. Призраки вроде Серого Артура никого не пугают, никто им не удивляется, никто их не боится. Их и не замечают почти.
А это очень несправедливо, считал Серый Артур.
Ну, справедливо там или несправедливо, а только так оно и есть.
Столетия, как водится, проходили одно за другим. День за ночью, ночь за днем… Времена года носились по кругу, как собака, которая гоняется за собственным хвостом: лето, осень, зима, весна, лето, осень… Минуты складывались в часы, мир старел, тропинки превращались в улицы, улицы - в дороги, дороги - в скоростные шоссе. Замки опустели, потом совсем развалились, потом вновь ожили, наполнились туристами, закусочными и путеводителями.
Многое в мире менялось, но кое-что оставалось прежним. Люди все так же ели, спали, работали, привидения витали, завывали и безобразничали, а Серый Артур… ну, Серый Артур ничего особенного не делал.
В коридорах времени эхом отдавались вопли призраков, звон цепей кандальников, взвизги визгунов, плач печальников, хохот барабашек… Сказки, рассказанные ночью у костра или напечатанные в толстых книгах, повествовали о полуреалах, трагионах и снорглах, о тех, кто прячутся под кроватью или передвигают предметы, пока в комнате никого нет. Рассказы о привидениях со временем обращались в легенды, по ним снимали фильмы, устраивали экскурсии по местам обитания призраков…
А о Сером Артуре легенд не слагали. Сказки о нем не передавали из уст в уста, не рассказывали шепотом ночью на даче, костюм Серого Артура не шили к тридцать первому октября. Что можно рассказать о привидении, которого никто не боится? Которое не витает в заброшенном замке? Что вообще можно рассказать о привидении, которое тихо и незаметно сидит себе в углу?
Но все это скоро должно было перемениться.
Потому что тут и начинается история о Сером Артуре.
(История не только о нем, но до этого мы еще доберемся).
История Артура началась не в стародавние времена, в тридевятом королевстве, а началась она во вторник, в Англии, на скамейке в парке.
День был сырой и промозглый. Такой день, когда небо закрывают плотные разбухшие тучи, грозя вот-вот пролиться дождем. Такой день, когда солнце вдруг решает, что в мире есть места и получше холодных туманных берегов Англии.
Все началось с того, что Серый Артур сидел на той самой скамейке, уронив голову на руки (не в буквальном смысле уронив с плеч, как это случается с иными призраками; просто обхватил голову руками, как делают люди, когда им плохо и тоскливо). Сидел он и смотрел, как реальный мир живет своей реальной жизнью. Люди выгуливают собак, играют в футбол, жуют сэндвичи и вообще занимаются тем, чем обычно занимаются люди по вторникам. Артура люди видеть не могли, ведь они вообще не видят призраков, но если бы даже и увидели, вряд ли они бы его испугались. Может, удивились бы, даже растерялись немножко, а пугаться-то с чего? Ну не страшный он совсем, Серый Артур.
Точнее всего описать Серого Артура будет так: кажется, что его собрали наспех. Если Артур и вспомнит, что ему положено два уха, так обязательно одно получится выше другого, а уж волосы будто сделаны на совершенно другую голову. С виду Артур вроде маленького мальчика, только сфотографированного слегка не в фокусе, так что контуры размыло. Одет он в призрачную рубашечку, и призрачный жилет, и призрачные штаны с призрачными непарными носочками, и призрачные разношенные ботинки. Стоит Артуру отвлечься, он тут же начинает расплываться по краям и становится больше похож не на мальчика, а на облачко - это его ужасно раздражает. А Серым его прозвали потому, что по цвету он черно-белый, как старое кино.
Серый Артур, встрепанный, нескладный, весь из разных оттенков серого, сидел в Англии на скамейке в серый пасмурный денек и чувствовал себя глубоко несчастным. Понимаете, главная беда Артура, из-за которой его всегда окутывала печаль, а внутри тяжелым комом ворочалась тоска - беда эта заключалась в том, что Артур никак не мог выяснить, кто же он такой. На свете очень много разных привидений, больше чем оттенков у цветных карандашей, и все-таки Артур до сих пор не нашел своего призвания. Он был недостаточно страшным для визгуна, недостаточно вредным для барабашки, недостаточно унылым для печальника… Сколько он занятий перепробовал, ничего ему не удавалось! И потому, проведя долгие века в бесполезных попытках, Серый Артур сидел теперь в одиночестве на скамейке, уронив голову на руки, и смотрел, как мир живет своей жизнью. В этот вторник Артур кое-что понял, а поняв, загрустил еще сильнее обычного.
Артур понял, что никогда не найдет своего места среди привидений. Долгие годы бился он над этой задачей, а теперь вдруг ему стало ясно, что придется признать себя побежденным.
Начался дождь.
- Нет в жизни справедливости, - вздохнул Артур.
Том Голден
Том Голден ворвался в дом номер одиннадцать по Баклажанной улице, с грохотом захлопнул за собой дверь, взлетел по лестнице на второй этаж, прямо к себе в комнату, и ее дверью тоже хлопнул от души. Бросил портфель на кровать и подошел к зеркалу у противоположной стены.
- Том, это ты? - позвала с нижнего этажа мама. - Обед готов!
- Я не голодный! - крикнул Том в ответ.
Он всмотрелся в свое отражение и увидел, как наливается синяк под глазом, куда ему сегодня заехали локтем. Нижняя губа Тома задрожала. Разглядывая в зеркале фингал, он заметил розовое пятно у себя в волосах, стал шарить и нащупал что-то липкое. Оказалось - жвачка. Том глубоко вздохнул, глотая слезы, и дернул посильнее, но жвачка только растянулась.
- Том, солнышко, что с тобой? Сегодня твое любимое - сосиски и пюре! Может, все-таки поешь немножко?
- Мам, у меня все хорошо! Сказал же, я не голодный!
Том схватил со стола ножницы и осторожно отстриг слипшийся комок. Жвачка отвалилась, из нее в разные стороны торчали пучки волос. На макушке остался дурацкий хохолок. Том попытался пригладить его при помощи геля, но хохолок отказывался ровно лежать и упрямо топорщился под каким-то нелепым углом. Том вздохнул и полез в ящик с одеждой. Порывшись, он отыскал бейсболку и натянул ее на голову. Затем плюхнулся на кровать, включил CD-плейер и глубоко вздохнул, изо всех сил сдерживая слезы.
Плейер заурчал, и любимая группа Тома - "Рыбья кровь" - начала свой хит "Тяжело быть моллюском". Том прибавил звук. Если включить музыку погромче, иногда удается почти совсем заглушить мысли. До отказа наполнишь голову звуком гитар с барабанами и стараешься вытолкнуть все обиды, накопившиеся за школьный день. Впрочем, хотя музыка уже гремела так, что бас-гитара гулко отдавалась в груди, обиды все равно вертелись, словно белки в колесе - по кругу, по кругу, по кругу.
В дверь постучали. Том снова убавил громкость. Это был папин стук. Всегда можно отличить, кто стучит - папа или мама. Мама стучит быстро и легко, а папа по привычке неизменно выбивает простенькую мелодию - тук-туктук-тук-тук.
- Том, ты хорошо себя чувствуешь? Мама говорит, ты не хочешь есть, - сказал папа через дверь.
- У меня все нормально, пап.
- Можно мне войти?
- Нет, я переодеваюсь, - соврал Том.
- Ты не заболел?
- Все нормально, пап.
- Точно?
- Точно, пап.
- Ну, если захочешь поговорить…
Папа не окончил фразу. Том знал, что он имеет в виду. "Если захочешь поговорить, я рядом", - вот что значили его слова. Однако разговаривать не хотелось. О чем тут говорить? Что папа может сделать? Перевезет семью обратно, туда, где они жили раньше? Они только-только распаковали вещи, мусорный ящик чуть не лопается от разорванных картонных коробок и пузырчатого упаковочного целлофана. Заставит одноклассников лучше к нему относиться? Да если папа вмешается, над Томом станут еще больше смеяться (хотя больше уже некуда). Нет, Тому не хотелось разговаривать…
- Пап, все нормально, честное слово! Просто я немного устал. - Том помолчал, собираясь с силами, чтобы голос звучал как можно веселее. - Я чуть-чуть отдохну и приду.
Было слышно, как отец медленно сходит по лестнице. Том сел на постели и начал стаскивать с себя школьную форму. Развязал галстук, бросил его на пол. Галстук в зеленую и розовую полоску - школьные цвета. Как будто мало того, что форму носить заставляют! Сняв рубашку, Том обнаружил, что вся спина у нее забрызгана чернилами, а посередине приклеена скотчем бумажка с надписью жирными буквами: "УРОД".
Том Голден был на удивление нормальным ребенком. Волосы мышиного цвета идеально гладко лежат на голове (не считая только что появившегося хохолка в том месте, где была прилеплена жвачка), глаза карие, словно каштаны или растопленный шоколад. Ушей два, оба на одной и той же высоте, ничего в них такого особенного. Не какие-нибудь там остроконечные, или очень маленькие, или здоровущие, или мясистые, или ярко-зеленые - обычные человеческие уши на самой обыкновенной голове. Том чуть пониже своих одноклассников, но не совсем уж крошечный, просто немного ниже среднего роста, что в этом плохого? Он младше всех в классе, потому что родился тридцать первого августа - наверное, из-за этого и отстал по росту. Никто не скажет, что его слепили кое-как. Всё на месте, и не расплывается по краям. Он единственный ребенок в семье, но и в этом нет ничего необычного - у многих детей нет ни братьев, ни сестер, а родители у Тома тоже вполне нормальные. Они не запирают его в чулан и не заставляют есть уголь, хотя и не балуют слишком. Не пихают ему насильно цветную капусту, которую он ненавидит, зато запрещают ругаться. Нормальные родители, и сам Том - абсолютно нормальный мальчик, вот только почему-то так получается, что он с привихом, урод, не такой, как все.
Наверное, это правда, раз в школе так говорят.
И записка на спине - последнее доказательство.
В старой школе было совсем по-другому. Там всегда было с кем поболтать на переменке, там у него хватало друзей, чтобы пригласить их на день рождения. Там ему не прилепляли на голову жевательную резинку и не тыкали локтем в лицо. В старой школе он не был уродом.
Увы, старая школе вместе со старыми друзьями остались где-то далеко-далеко, а в новой - сплошь незнакомые лица, и почти все смотрят враждебно.
Том смял записку, бросил ее в мусорную корзину, не глядя швырнул рубашку в сторону корзины для грязного белья. Снова плюхнулся на кровать и уставился в полок. На глазах выступили слезы, он не успевал их смаргивать. Том снова включил музыку на полную громкость, но даже "Рыбья кровь" не могла развеять его тоску. Заплывший глаз дергало болью. Всего только вторник - значит, до выходных нужно еще пережить целую среду, и четверг, и пятницу, а там только лишь два дня, и все начнется сначала. Снова обзывания, плевки, бумажки с гадкими надписями, насмешки, снова придется одиноко плестись после школы домой, снова прятаться на обеденной перемене в дальнем углу двора, где некому отнять у тебя еду или толкнуть, пока учителя не видят. А до летних каникул целая вечность… Слезы хлынули у Тома из глаз, стекая по ушам на покрывало кровати.
За окном начался дождь.
- Нет в жизни справедливости, - вздохнул Том.
До вчерашнего дня
Мир привидений расположен поверх реального мира, вроде как масло, намазанное на бутерброд: тонкий слой нереального накрывает реальность и слегка свисает по краям. Привидения ходят по тем же улицам, что и люди, живут в тех же домах, даже ездят в тех же лифтах, сидят на тех же скамейках. Разница только в том, что люди, как правило, не видят привидений. Можно сидеть рядом с призраком в автобусе или в кино - и даже не подозревать об этом. Некоторым привидениям нравится, что люди не могут их видеть, некоторым все равно, а некоторым больше всего на свете хочется, чтобы кто-нибудь заметил, как они сидят на скамейке, или корчат страшные рожи, или заглядывают через окошко в магазин и машут рукой.
Так было многие сотни лет. Говорят, когда люди изобрели науку, они захотели объяснить все вокруг. Почему яблоки падают с деревьев. Почему в морях бывают приливы и отливы. Почему небо синее. Но когда дошло до того, чтобы объяснить призраков, дело застопорилось. Самые лучшие ученые скребли в затылке, долго считали столбиком, черкали уравнения на клочках бумаги и в конце концов решили, что толку здесь не добьешься. Проводили разные опыты. Что будет, если привидение упадет с дерева? Что произойдет с водой, если посадить привидение в ванну? Что случится, если привидение станет запускать воздушного змея в ветреную погоду? Увы, никаких осмысленных результатов эксперименты не дали, только голова у ученых разболелась (особенно после того, как одно привидение слопало воздушного змея, выпило всю воду из ванны, а с дерева просто-напросто улетело). И потому они поступили так, как поступали люди испокон веков и будут поступать до скончания времен.
Они притворились, что необъяснимого явления не существует.
Однажды утром привидения проснулись, глядь - а люди напропалую делают вид, будто никаких привидений вообще нет. И надо сказать, людям это неплохо удавалось. Попробует привидение заговорить с человеком - а тот начинает громко напевать, или принимается с интересом рассматривать пол или стенку, а то вдруг вспомнит, что забыл погасить светильник или расседлать лошадь, да и удерет, словно по делу. Скоро люди так наловчились не замечать привидений, что им уже и притворяться стало не нужно. Они на самом деле перестали видеть призраков. Правдивые истории о привидениях обозвали "сказками", и в мире сразу стало все гладко и разумно.
Время, как водится, шло - оно всегда идет. Привидения могли разгуливать по улицам, заглядывать прохожим в лицо, но люди даже не подозревали, что рядом с ними кто-то есть. Изредка - очень-очень изредка, реже чем голубая луна или четырехлистный клевер - кто-нибудь из людей краем глаза замечал привидение, бледнел и тыкал пальцем, и что-то бессвязно бормотал, однако минута проходила, и люди, по своему обычаю, начинали все объяснять естественными причинами.
- Игра света и тени… Не выспался сегодня… Слишком много кофе выпил с утра… Слишком мало выпил кофе… Должно быть, соседская кошка пробежала…
Кое-кто еще отчасти верил в привидения, хоть и не мог их видеть, просто читал старые "сказки" и думал - все-таки что-то в этом есть; но и такие люди старались найти разумное объяснение. Говорили, будто привидения - это воспоминания, застрявшие во времени, или духи умерших людей, или предвестники будущего.
Призраков такие рассуждения просто смешили. Привидения - это привидения, точно так же как тушканчик - это тушканчик, а чайка - это чайка. Нечего тут объяснять. Я витаю - следовательно, я существую.
Так и мчались годы, а два мира жили себе рядом и в то же время не смешивались, как масло и вода или как печенье и мороженое, - но тут случилось нечто такое, отчего два мира соединились вновь. Нечто большее, чем простое совпадение, но более неуловимое, чем судьба, в одно и то же мгновение коснулось обоих миров и впервые с незапамятных времен столкнуло лбами реальный мир и мир духов.
- Нет в жизни справедливости!
Тут нужно объяснить, что уши у привидений устроены совсем не так, как нормальные человеческие уши. У некоторых привидений вовсе нет ушей, а если кто их и носит, так только для красоты. То, что для человека звучит громко или тихо, для привидения звучит совершенно по-другому.
Привидения слышат чувство.
Если ты очень-очень голоден или тебе очень-очень грустно, самые тихие твои слова прозвучат для привидения как самый громкий крик. Если кто-нибудь прольет лимонад прямо на твою только что с трудом законченную домашнюю работу, и ты прошепчешь: "Вот гадство! " - человек еле-еле тебя услышит, а у привидения эти слова еще долго будут отдаваться в ушах громовым эхо. Привидения стараются держаться подальше от стадионов, от тех мест, где объявляют результаты экзаменов или встречаются давно не видевшиеся родственники, иначе у них потом будет звенеть в голове.
И вот, когда человеческий мальчик Том Голден с синяком под глазом, в забрызганной чернилами рубашке и в бейсболке, прикрывающей хохолок на месте прилепленной кем-то жвачки, бросился на постель, а рядом в мусорной корзине лежала смятая бумажка с надписью "Урод", и когда этот мальчик вздохнул: "Нет в жизни справедливости", его слова прогремели по всему миру привидений, вспарывая воздух и отдаваясь от стен. Их услышали все привидения в Британии (и даже некоторые во Франции).
Тем временем Серый Артур сидел на скамейке в парке, глядел, как мир живет своей жизнью. Он вздохнул: "Нет в жизни справедливости" - и точно в тот же миг в него ударило эхо Томова "Нет в жизни справедливости", да с такой силой, что деревья в парке закачались и траву пригнуло к земле. Слова долго еще звучали у Артура в ушах, когда сами звуки уже затихли вдали, а следом, чуть потише (правда, у Артура все равно заныли зубы) прилетели вздохи на тему о том, что "никому я не нужен" и "никто меня не любит".
Артур медленно поднялся на ноги. На лице его играла скособоченная улыбка. Призраки не верят в простые совпадения, ибо живут в мире магии, пророчеств и вещих знаков, так что Артур сразу понял: тут наверняка нечто серьезное и нужно непременно разузнать причину этих криков. Он бросился прочь от скамейки, от парковых дорожек, на которых уже начали появляться лужи, от людей, гуляющих с собаками, играющих в футбол, поедающих сэндвичи и вообще занимающихся тем, чем положено заниматься людям по вторникам. Артур спешил туда, откуда доносился крик.
Привидения умеют передвигаться очень быстро и на большие расстояния - они ведь совсем легкие и не могут запыхаться, потому что не дышат. Серый Артур мчался через всю Англию. Чем ближе к источнику звука, тем сильнее у него стучали зубы и уши сворачивались в трубочку. Значит, он на верном пути. Артур проносился по оживленным улицам, мимо прохожих, которые не могли его видеть, мимо полей и деревенских домиков, мимо школ и автостоянок. Его маленькие ножки мелькали с такой скоростью, что сливались в одно неясное пятно. Иногда он пробегал мимо привидений, которые прогуливались по улицам или выглядывали из окон. Все они зажимали себе уши (хотя толку от этого было мало). Артур на бегу махал им рукой и мчался дальше. Ближе, ближе… Артур бежал по петляющим улицам, по темным переулкам, где таились загадочные коты и еще более загадочные запахи, мимо старых магазинных тележек, похожих на скелеты, и вчерашних объедков, мимо собак, что гавкают у калитки, и палисадников с толпами пластмассовых гномов. Все дальше и дальше бежал он, перебирая коротенькими ножками, и вот наконец нашел то, что искал.
Вправо и влево от него тянулся ряд обыкновенных с виду домов. На вывеске значилось "ул. Баклажанная" (кто-то не поленился приписать толстым черным маркером: "тухлая"). То самое место, точно: от шума волосы у Артура буквально стояли дыбом. По всей улице грохотало "ТАК НЕЧЕСТНО! " и "НУ ПОЧЕМУ Я ХУЖЕ ВСЕХ? ". В эпицентре кошмарных звуков стоял дом - на вид такой же обыкновенный, как и остальные дома на этой улице. Перед входом маленький садик, трава и несколько цветочков, дверь выкрашена в ярко-зеленый цвет. Дом как дом, ничем не выделяется, кроме одного - он как будто весь трясется, едва не выворачиваясь из земли, такая буря эмоций бушует внутри. Человек, проходя мимо, не заметил бы ничего особенного, потому что человеческие глаза умеют различать формы и оттенки, умеют читать газеты, но не различают грусть, зато Серый Артур ясно видел, что в этом доме горе. Артур сосредоточился и ринулся прямо сквозь закрытую дверь дома номер одиннадцать. (А ведь он терпеть не мог ходить сквозь предметы, от этого всегда голова страшно болит).
В доме шум стал таким громким, что у Артура по-настоящему заболели зубы, но назад уже дороги не было. В комнате на первом этаже двое взрослых человеков обсуждали довольно скучные вещи - квитанции, оплату за телевизор, цены на молоко и что сосиски с пюре скоро совсем остынут. Однако Артур пришел сюда не ради этих взрослых. Шум раздавался сверху.
Серый Артур прокрался по лестнице на второй этаж и на площадке увидел дверь с наклеенным на нее плакатом. На плакате была выведена надпись разноцветными фломастерами, а внизу аккуратно нарисован череп и скрещенные кости:
НЕ ВХОДИТЬ!
ПРИКАЗ ТОМА ГОЛДЕНА.
Дверь готова была слететь с петель под напором чувств, гремевших с той стороны. Артур еще раз прочитал надпись на плакате и сглотнул.
- Поздно отступать, - сказал он сам себе.
И прорвался сквозь дверь.
По ту сторону двери он увидел мальчика с красными, опухшими от слез глазами. Один глаз был обведен лиловым. Артур вспомнил, как кто-то говорил, что человеки очень хрупки и меняют цвет, если к ним неосторожно прикоснуться. Видимо, именно это и случилось с мальчиком. Тот по-прежнему что-то оглушительно бормотал себе под нос:
- НЕ ПОНИМАЮ, ЗА ЧТО ОНИ МЕНЯ ТАК, Я ЖЕ НЕ ВИНОВАТ, ЧТО Я УРОД, НУ ПОЧЕМУ ОНИ НЕ МОГУТ ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ, ПОЧЕМУ МНЕ ТАК ОДИНОКО, И ЗАЧЕМ НУЖНО БЫЛО ПЕРЕЕЗЖАТЬ, ВОТ ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛ ДРУГ…
Серый Артур посмотрел на Тома Голдена, человеческого мальчика, и все вдруг встало на свои места. Теперь Артур знал, что он должен сделать. Для привидений привычно, что почти все вокруг бессмысленно, поэтому если в чем-то вдруг найдется смысл, это трудно не заметить.
Артуру суждено было встретиться с Томом.
Понимаете, каждому необходимо, чтобы рядом был кто-то, кто понимает, что ты чувствуешь, и как раз таким человеком оказался Том. Они с Артуром подходили друг другу, как два кусочка несложного пазла. Артуру хотелось заниматься чем-нибудь полезным, а Тому был отчаянно нужен друг. Куда уж проще! Решение пришло словно бы само собой, а потом оказалось, что это самое важное решение в жизни Артура.
Серый Артур ни в чем не виноват, он ведь не читал Правил и Устава невидимых друзей. Ну, ошибся, так ведь не нарочно же, а сколько людей в наше время ошибаются нарочно! В конце концов, он и правда был невидимкой и очень хотел стать Тому лучшим другом, чего же еще?
Да ничего больше и не надо - так думал Артур. Привидение не может коснуться человека, и что с того? Они с Томом никогда не смогут хлопнуть друг друга по ладони или побороться, не смогут, непрерывно хихикая, заплетать друг другу косички (ох нет, кажется, так делают человеческие девчонки? Многому еще нужно научиться!). Но ведь прямой физический контакт - всего лишь крошечная часть того, что должен делать друг? Серый Артур великолепно умеет проходить сквозь стены (большой плюс при игре в прятки), никогда не болеет - значит, от него нельзя заразиться ветрянкой, корью или аллергией, и он никогда не станет одалживать у Тома компьютерные игры, забывая их вернуть, потому что у большинства привидений нет компьютеров. Чем дольше Артур обдумывал свою идею, тем больше она ему нравилась. Гениальная идея, и все тут! Оглушительный шепот мало-помалу затих (да оно и к лучшему, в голове у Артура и так уже гудело). Пора приступать к новой работе. Друг-невидимка - шикарно звучит!
Скоро Том вытер слезы и постарался сделать вид, будто нос у него не распух и под глазом нет синяка. Спускаясь по лестнице, он нацепил на лицо улыбку, и хотя улыбка не отражалась в глазах, Том выглядел почти нормально (насколько человеки вообще могут выглядеть нормальными). Когда дверь за ним закрылась, Серый Артур воспользовался моментом, чтобы обустроить себе жилье у Тома под кроватью. Там было довольно тесно, - Том, когда его заставляли навести порядок в комнате, просто запихивал все барахло под кровать, чтобы не мозолило глаза. Кроме того, он заталкивал туда вещи, из которых уже "вырос", но которые не хотелось выбрасывать. Вместо подушки Артур приспособил тряпичную куклу (тетя Салли вечно дарила Тому девчонские подарки на Новый год и на день рождения), а для перины сгодилась пачка старых комиксов "Космические пираты". Уставший после долгого дня, полного огорчений и неожиданностей, шума и беготни, Артур уютно устроился под кроватью, свернувшись клубочком и положив голову на необычную подушку. Уже засыпая, он улыбнулся.
Завтра великий день!
Первый день на новой работе - в должности друга-невидимки.
Новый день
Среда началась точно так же, как все прошлые учебные дни. Запищал будильник, Том, не просыпаясь, протянул руку и отключил его. Через пять минут будильник зазвонил опять. Том снова протянул руку и отключил его. Эта битва мальчика с будильником повторялась каждое утро.
Побеждал всегда будильник - правда, иногда ему немножко помогала мама Тома.
- Эй, соня, вставай!
Мама решительно раздернула занавески, впуская в комнату солнечный свет. Том сморщился и перевернулся на другой бок, притворяясь, что еще спит.
- Нечего, нечего! Вылезай из кровати!
Том вздохнул и сел, а мама улыбнулась ему терпеливой утренней улыбкой - такую она всегда надевала в это время дня. Но улыбка вдруг застыла, мама озабоченно всмотрелась в лицо Тома.
- Что это у тебя с глазом? Я вчера не заметила. Что случилось?
Мама наклонилась поближе, Том отскочил и бросился собирать портфель.
- На физкультуре крикетный мячик попал в лицо, - соврал он. - Все нормально, мам, совсем не болит.
- Крикетный мяч? Ох. - Мама взъерошила Тому волосы, как это в обычае у мам, и вдруг обратила внимание на торчащий хохолок. - Что ты сделал с волосами?
- А, ерунда… У нас в школе все так ходят, - снова соврал Том.
Родители верят, что ради моды дети способны на любую глупость, и мама Тома не была исключением. Она только посмотрела на него, как на сумасшедшего, улыбнулась и покачала головой.
- По-моему, вид довольно странный, но главное - лишь бы тебе нравилось. - Мама дождалась, пока Том вылезет из кровати, и ушла, оставив его одеваться. - Завтрак на столе, приходи!
Вскоре Том спустился на кухню и сел за стол - рубашка застегнута не на ту пуговицу (а он и не замечает), школьный галстук съехал набок. В тостере тихо догорал гренок, который жарил папа, одновременно испытывая на себе последнюю новинку своей фирмы. Папа работал в фирме "Стильные носкиTM - носите с улыбкой! ". Голдены и переехали-то из-за папиного повышения: раньше он был просто менеджером, а теперь стал "менеджером по дизайну новых носков". То есть, официально его должность называлась иначе, очень длинно и занудно. Сейчас он испытывал новую модель: "Чудо-носки Голдена с антистатиком" (попробуйте-ка произнести это очень быстро три раза подряд!). Папа в бешеном темпе расхаживал по ковру "лунной походкой", прямо как в фирменном танце Майкла Джексона, и время от времени дотрагивался до различных металлических предметов, проверяя антистатическое действие носков, а в промежутках откусывал от подгоревшего гренка. Кажется, носки действовали не так уж замечательно - комнату то и дело оглашало громкое "Ай! ".
Спешно собиралась на работу и мама. После переезда она устроилась работать в "Старинную чайную" в Торблфортском замке. Работа приятная, спокойная, и форменное платье не слишком безвкусное. А оставшиеся непроданными оладьи можно приносить домой - тоже плюс.
Том схватил гренок и стакан молока. Мама оставила для него на столе овсяные хлопья с шоколадной крошкой и хрустящие колечки "Космические пираты", но Том считал себя слишком взрослым для мультяшных завтраков. Ему уже одиннадцать! Одиннадцатилетние едят на завтрак гренки, а не питательные хлопья в виде крошечных космических кораблей с комочками шоколада. По крайней мере, по будням. Так что Том грыз гренок, папа трогал дверную ручку, проверяя, посыплются ли искры, а мама металась по кухне, готовясь уходить на работу. Самое обычное школьное утро.
Ну, если не считать нескольких мелких отличий, а именно - что под кроватью Тома поселился призрак, который решил стать его лучшим другом (о чем Том совершенно не подозревал) и который сидел теперь за столом, с почтительным восхищением разглядывая рассыпанные по скатерти хрустящие хлопья. Все это было Артуру в новинку, ведь привидения не завтракают! Любопытно, какие эти хлопья на вкус - неужели правда как космические пираты?
В полной уверенности, что сегодня самая обычная среда, Том умял гренок, сунул в портфель аккуратно упакованный школьный завтрак и помчался в школу. Призрак - за ним.
По дороге Артур заметил, что с Томом происходят перемены. Развеселая улыбка, которую Том, выбегая за дверь, продемонстрировал родителям, постепенно поблекла и совсем увяла. Он шел все медленнее, волоча ноги и шаркая подошвами по асфальту. Плечи Тома сгорбились, он словно стал меньше ростом (хотя и без того был довольно мелким). Том шел, уставившись в землю, опустив голову и засунув руки в карманы. Когда вдали показались высокие стены школы, Том совсем остановился. Он стоял и собирался с духом. Два раза глубоко вздохнул, тряхнул головой, как будто хотел вытрясти оттуда страх, потом заставил себя идти дальше.
Артур следовал за Томом, разглядывая из-за его плеча громадные ворота с чугунной решеткой. Артур немного побаивался в первый раз идти в школу. Смешно, ведь он видал замки, битком набитые привидениями, где шагу нельзя ступить, чтобы не вляпаться в лужу эктоплазмы или не споткнуться о цепи, которыми бренчит какой-нибудь надменный дух. Уж после этого пойти в школу - пара пустяков. Только ощущение было совсем не пустячное. Почему-то от вида медленно надвигающихся тяжелых ворот у Серого Артура волосы зашевелились на голове.
"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ТОРБЛТОНСКУЮ СРЕДНЮЮ ШКОЛУ" гласила вывеска над входом. Не очень-то приветливо выглядела эта вывеска. Скорее страшновато. Прямо-таки зловеще. Суровая такая вывеска с мрачными черными буквами.
Том с Артуром прошли через ворота и попали в школьный мир.
В тот же миг на Артура обрушилась звуковая волна. Он даже пошатнулся. Словно ты долго плывешь под водой, потом выныриваешь, и все звуки разом удариют по твоим барабанным перепонкам. Артур никогда раньше не бывал среди такого множества человеков, а человеческие детеныши в тысячу раз шумнее взрослых, так что призраку пришлось несладко. Сперва ему захотелось удрать, но он увидел, каким маленьким и грустным сделался Том, и понял, что нужно остаться. Друзей в беде не бросают.
Том вздохнул и поплелся через двор, что-то бурча себе под нос. Он и знать не знал, что есть на свете такая Торблтонская школа, пока не явился сюда в первый учебный день после летних каникул, которые так быстро пролетели. С тех пор, сидя здесь, как в тюрьме, с половины девятого до без десяти трех, Том быстро познакомился с фактами и домыслами, мифами и легендами Торблтонской средней школы.
Торблтонская средняя школа. Путеводитель для новичков
Торблтонская средняя школа - это однотонно-серая цементная глыба, нахально рассевшаяся возле спортивной площадки, от которой ее отделяет парочка обшарпанных велосипедных сараев. Над входом в вестибюль выведен девиз школы: "Cogito Ergo Sum". Учителя обожают объяснять всем и каждому, что по-латыни это означает: "Я думаю - следовательно, я существую". Раз в месяц, регулярно, как часы, кто-нибудь берет банку краски с распылителем и переделывает девиз: "Cogito Ergo Бум". Надпись так и остается в течение нескольких часов, пока кто-нибудь из учителей не заметит, что ученики дружно хихикают, после чего школьный сторож, мистер Дин, прихватив чистящий порошок и насупив брови, лезет на стремянку приводить вывеску в прежний вид (и при этом произносит такие слова, за которые любого ученика немедленно погнали бы к директору).
Спортивная площадка быстро уменьшается в размерах - каждый год от нее отрезают куски и продают под застройку. На оставшемся клочке теснятся футбольное поле, площадка для игры в лапту, площадка для игры в крикет, поле для регби и участок для занятий легкой атлетикой, успевший сократиться в два раза. Яму с песком для прыжков в длину жители окрестных домов облюбовали в качестве удобного туалета для своих кошек, так что школьники на занятиях из кожи вон лезли, стараясь прыгнуть подальше в надежде сразу перескочить песок. Никому это пока не удавалось, поэтому в день общешкольных состязаний "добровольцем" на прыжки в длину неизменно оказывается самый непопулярный человек в классе.
Том сильно подозревал, что в этот раз на школьных состязаниях прыгать в длину придется именно ему.
Том бродил по школе, а Серый Артур следовал за ним, изучая непривычную обстановку. За сотни лет Артур повидал самые удивительные наряды и обычаи, видел мор, войны и прочие бедствия, видел призраков, которые носят лицо наизнанку - просто так, смеха ради, - но такого, как школьный туалет для мальчиков, он еще не видел.
Потолок в туалете был весь облеплен туалетной бумагой. Ее, как следует намочив, подбрасывали вверх; она прилипала к потолку, а высохнув, застывала бумажными сталактитами, отчего помещение стало похоже на экзотическую пещеру. Если только бывают пещеры из розовой заскорузлой туалетной бумаги - а таких пещер не бывает, как скажет вам любой учитель географии. Но если бы они существовали, то примерно так и выглядели бы. Надписи на двери появлялись с той же скоростью, с какой школьный сторож мистер Дин успевал их стирать, а пахло здесь хлоркой и немножко… ну, вы понимаете… туалетом для мальчиков. Артур вошел сюда с опаской. Ему чудилось, что потолок может в любую минуту обрушиться, а когда сквозь тебя падает засохшая туалетная бумага, ощущение наверняка не из приятных. Зато Том как будто вовсе не замечал колючего розового потолка у себя над головой. У него были другие заботы.
Все в этой школе казалось Артуру странным, необычным и попросту безумным, но он очень старался здесь освоиться. Ведь он - друг Тома, а значит, должен понимать законы его мира. Поэтому Артур присматривался, прислушивался, запоминал и с каждой минутой узнавал что-нибудь новое об удивительной школьной жизни.
Шкафчики. У каждого ученика есть собственный шкафчик, в котором обязательно пахнет вонючими кроссовками и заплесневевшими бутербродами. Шкафчики оклеены изнутри рваными плакатами с изображением любимых рок-групп прежнего владельца; сколько ни отскребай картинку с надписью "Я люблю Бобби! ", дочиста ни за что не отдерешь. Артур заметил, что в шкафчике Тома эта зараза укоренилась особенно прочно. Полуободранные лица с укором взирали, как Том собирает учебники или заталкивает на полку физкультурную форму, а Том каждый раз краснел, если кто-нибудь стоял рядом и мог заглянуть к нему в шкафчик. Металлические дверцы шкафов были все в царапинах и вмятинах, а некоторые еще и покорежены, как будто их пытались открыть при помощи ломика.
Коридоры. По-видимому, служат для того, чтобы попадать из одного места в другое. Во время урока в коридорах невероятно тихо и пусто, зато на переменке здесь бурлит человеческий водоворот. Единственное исключение - большая перемена, когда принято стоять группами в строго отведенных для каждой группы местах, очень громко разговаривать и ронять обертки от завтраков. Том, судя по всему, не принадлежал ни к одной группе, и у него не было постоянного места. Большую перемену он проводил в одиночестве, неприкаянный.
Как по-разному устроены школы у людей и у привидений, думал Серый Артур, следуя за Томом по коридорам Торблтонской средней школы. Привиденческая школа обычно выглядит так: несколько привидений собираются в каком-нибудь живописном месте - скажем, в средневековом замке, или на помойке, или на открытом всем ветрам утесе, и осваивают новые умения - к примеру, напускание тумана или три несложных способа изготовления эктоплазмы. А человеческие школы буквально переполнены детьми: дети толкаются в коридорах, стоят без дела в дверях, выстраиваются в очереди в туалете, эмоции так и кипят, Артур уже начал бояться, как бы уши у него не отвалились.
- ОЙ, МАМОЧКИ, ДОМАШКУ ЗАБЫЛА!
- УЧИЛКА МЕНЯ ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ, ТОЧНО, ОНА МЕНЯ НЕНАВИДИТ…
- ОЙ, МАЙКЛ ПРИШЕЛ. ОН СМОТРИТ НА МЕНЯ, ВАУ, ОН НА МЕНЯ СМОТРИТ!
Артур поспевал за Томом, стараясь отрешиться от посторонних голосов, и слышал беззвучный крик Тома:
- ХОТЬ БЫ СЕГОДНЯ БЫЛО ПОЛУЧШЕ!
Артур твердо решил, что так и будет.
Серый Артур с трудом приноравливался к новой школе, но и Тому было не легче. Средняя школа очень сильно отличается от начальной, к этому привыкнуть всегда нелегко. Во-первых, в средней школе ученики не сидят целый день в одном классе, а должны с каждым уроком переходить в другой кабинет. Наверное, проще было бы учителям к ним приходить, чем гонять целую толпу народу туда-сюда? Тем более, что учителя хорошо знакомы с топографией школы, а Том только и делал, что сбивался с дороги. Еще один жестокий урок, который выучил Том - остерегаться того, что может таиться под партой. В первый же учебный день он прижал коленки снизу к крышке парты, и брюки намертво прилипли к старой жевательной резинке. В коридорах бесчинствовали старшеклассники, в два раза крупнее младших - только успевай убраться с дороги. А учебников сколько! Тому в жизни не приходилось таскать столько книг, портфель у него чуть не лопался по швам.
Странный был этот новый мир и для мальчика, и для призрака.
Первым уроком у Тома был английский. Артур сидел, скрестив ноги, на полу рядом с его партой. Учительница, миссис Лемон, вся как будто из острых углов, написала мелом на доске сегодняшнее число и день недели. Мел скрипел. Учительница выводила слова, брезгливо поджав губы. Артур подумал, что она, пожалуй, пострашнее любого привидения, бряцающего цепями в полуразрушенном замке.
- Так, дети, - гаркнула учительница, обведя взглядом класс. - Достали ручки и тетрадки, будем записывать. И чтоб ни звука!
Том начал рыться в портфеле. Сердце у него ушло в пятки - Том понял, что забыл дома пенал.
- Ох, только не это, - бормотал он, судорожно шаря по всем кармашкам портфеля. - Только не это, только не это, я не мог его забыть…
Четыре пенса монетками по одному пенни, пачка жевательной резинки, игрушка из Киндер-сюрприза, старый автобусный билетик, а ручки нету…
Серый Артур насторожил уши, прислушиваясь к бормотанию Тома. Призрак широко улыбнулся. Вот тебе и случай попробовать себя в роли друга-невидимки! Артур потянулся к соседней парте. Школьник, сидевший за ней, задумчиво ковырял в носу, глядя куда-то вдаль, и не заметил, как Артур схватил с парты авторучку (и хорошо, что не заметил - парящая в воздухе ручка могла вызвать целый переполох). Артур тихонько положил ручку на парту Тома. Оказывается, другом-невидимкой быть совсем нетрудно…
Том наконец перестал копаться в портфеле. Он уже собирался поднять руку и сознаться, что забыл пенал, как вдруг обнаружил, что ручка-то все это время лежала у него на парте!
Я, видно, совсем "того", подумал Том, радостно улыбаясь. А через несколько секунд он еще сильнее порадовался, что ручка все-таки нашлась - Питер с соседней парты, любитель ковыряться в носу, сказал, что потерял ручку, и миссис Лемон так орала, что у нее чуть глаза не выскочили.
День явно начинался лучше, чем обычно.
Когда прозвонил звонок и ученики ринулись на перемену, перед Артуром встала новая серьезная задача.
В класс, отпихнув Тома в сторону, ввалился здоровенный человеческий ребенок, на голову выше остальных. Волосы у него были острижены так коротко, как только позволяют учителя, на лице застыла вечная злобная гримаса. Он буравил взглядом всякого, кто осмелится посмотреть ему в глаза, и этот всякий неизменно первым отводил взгляд. Глаза у парня были холодные, плоские и хмурые, как небо перед грозой. Звали громилу Биг-Бен, в честь знаменитой башни с часами. Имя было у него вытатуировано на фалангах пальцев обеих рук, чтобы лучше запоминалось. Парень в упор уставился на Тома.
- Клевая стрижечка, Урод, - процедил он. Том, смутившись, попытался пригладить хохолок на макушке. - И не смотри на меня так, а то второй фонарь поставлю, вчерашнему под пару.
Это было сказано громко - пусть все знают, что именно он вчера подбил Тому глаз. Такие вещи много значили для Биг-Бена.
Том торопливо опустил глаза, уткнувшись взглядом в пол.
- Уже лучше, - похвалил Биг-Бен.
Бедняга Том был сам не свой от ужаса. Артур чувствовал, что от Тома веет страхом, как холодом от льдины. Собралась толпа, одноклассники Тома и ученики из других классов стояли вокруг, дожидаясь, что будет. Артур оглянулся на миссис Лемон, но она убирала учебники в шкаф и ничего не замечала. Биг-Бен словно вырос вместе с толпой - сделался выше, мощнее, громче.
- Еще раз так на меня посмотришь - я тебе всю рожу разобью, - прорычал он, наслаждаясь потрясенной тишиной, которая наступила после этих слов.
- Извини, - прошептал Том, не поднимая глаз.
- Не слышу!
- Извини!
- Не извиню! На фига мне твои извинения? Я с уродами вообще не желаю разговаривать. Еще раз посмотришь на меня, я тебе все зубы выбью.
Биг-Бен поступил вплотную к Тому, так что их ботинки уперлись друг в друга носами. Толпа молчала и ждала. Том зажмурился, закусил губу и задержал дыхание.
- Ну что, так ничего и не скажешь? Давай, Урод, скажи что-нибудь.
Биг-Бен толкнул Тома плечом.
- Скажи что-нибудь! Давай! Боишься?
Он еще сильнее толкнул Тома.
Никто точно не знает, что тут произошло. Одни говорили, что ручку бросил Том, другие - что это сделал Биг-Бен, третьи - что к тому времени в классе уже никого не было и вообще непонятно, кто мог ее бросить. Тем не менее, факт остается фактом: кто-то взял с парты ручку и запулил ее в миссис Лемон, стоявшую возле шкафа. Ручка стукнула ее по затылку, отскочила и полетела на пол. Учительница в гневе обернулась и заметила толпу в коридоре. Она тут же бросилась к дверям, вопя и размахивая руками, и мигом всех разогнала.
- Я с тобой еще не закончил, - прошипел Бен, удирая вместе со всеми.
Хоп - и коридор опустел. Остались только Том и миссис Лемон.
- Тим, если не ошибаюсь? - спросила миссис Лемон.
- Том, мисс.
- Да, верно, Том. У тебя все в порядке, Том? Что здесь происходило?
- Ничего, мисс. - Том смотрел в пол. Руки он спрятал в карманы, чтобы не было видно, как они дрожат. - Мы просто разговаривали.
- Хмм, - сказала миссис Лемон.
Такое "Хмм" произносят взрослые, когда чувствуют, что им говорят неправду, но не могут этого доказать.
- Что ж, если захочешь поговорить…
Она не докончила и постаралась ободряюще улыбнуться. Ободряющие улыбки у миссис Лемон получались не очень, складывалось впечатление, будто она глотнула кислоты. Да Том и не стремился с ней разговаривать. Что пользы от разговоров? Он покачал головой и побрел на второй урок, а за ним хвостом потянулся и призрак. Призрак-то очень хорошо знал, кто бросил ручку…
Том с Артуром так и ходили вдвоем весь учебный день. Артур очень старался оправдать звание друга-невидимки. На большой перемене тощий пацан, от которого несло ветчиной, подкрался к Тому сзади и прицепил ему на спину бумажку с надписью: "Урод лохматый". Артур осторожненько отклеил эту бумажку, Том даже и не узнал, что она была. Когда Том ел свой завтрак, ему и в голову не приходило, что рядом кто-то сидит. Нет на свете одиночества горше, чем когда вокруг тебя смех и веселые лица; бесконечная большая перемена была для Тома самым тоскливым временем за весь день. А сегодня все было как-то по-другому, совсем не так грустно, как всегда, хоть он и думал, что по-прежнему один. Все-таки сегодня день получше обычного. Правда, Биг-Бен хотел на него наехать, но ведь не побил, а общих уроков с Биг-Беном у них не так много. (Биг-Бен и вообще не часто оставался в школе до последнего урока, у него были более интересные занятия - например, курить и писать свое имя на стенах). Ни одной гадкой записки за весь день. Может, все еще наладится? Может, он все-таки приживется в новой школе? Может, все не совсем плохо?
В тот день Артур отодрал у Тома со спины четыре записки, две вытащил из портфеля, куда их совали одноклассники, и вернул яболоко, которое у Тома стащили, когда он отвернулся, и спрятали за стопкой книг. Артур яблоко забрал и положил в коробку с завтраком, пока Том не заметил пропажу. Серый Артур страшно гордился своими достижениями на посту друга-невидимки, все шло просто распрекрасно, он даже начал привыкать к ужасному шуму, который издавали человеческие дети. Остаток школьного дня проходил без особых событий, и Том начал улыбаться по-настоящему, а не той фальшивой улыбкой, которой он пытался успокоить своих родителей. Увидев это, Артур и сам заулыбался.
Однако на последнем уроке дела пошли не так хорошо.
Последним уроком была история, любимый предмет Тома, преподавал ее мистер Хаммонд, любимый учитель Тома. Когда Артур вошел за Томом в класс, случилось нечто очень странное и совершенно неожиданное.
Артур встретил знакомого.
- Артур! Серый Артур! Йо-хо! Артур! - заорал Авторучка Билл, сидяший в уголке и грызущий авторучку, из которой чернила текли ему на подбородок.
Билл энергично махал толстенькими ручками. Том, ничего не заметив, сел за парту, а Серый Артур, слегка обалдевший от такой встречи, подошел к Биллу. С Авторучкой Биллом он познакомился лет пятьдесят назад, когда пробовал учиться на барабашку. Учился он ужасно, а Билл - немногим лучше. Экзамен Билл все-таки сдал, хотя и с жутким скрипом.
Как известно, барабашки - самые проказливые из духов, занимаются они в основном тем, что прячут различные предметы, чтобы ни о чем не подозревающим человекам приходилось их потом искать. Мало кто знает, что в девяноста процентах случаев пропажи носков в Англии повинны барабашки. Маленькие барабашки с этого начинают. Они всегда воруют один носок из пары, а второй, уже бесполезный, оставляют. Потом переходят к более изощренным безобразиям: прячут ключи от дома и тому подобное, дальше - больше, а уж когда подрастут и наберутся сил, выбирают себе узкую специальность. Довольно частое явление - когда барабашки целой шайкой собираются на автостоянке возле супермаркета, передвигают автомобили с места на место и потом хохочут до упаду, глядя, как человеки мучительно пытаются вспомнить, куда же они поставили машину. Рассказывают даже, что однажды, в 1997 году, когда некий человек по имени мистер Свистл опаздывал на собеседование по приему на работу, барабашка по имени Рыжий Разбойник ухитрился спрятать целое здание! Никто из людей не поверил, что здание пропало неведомо куда, и мистера Свистла так и не взяли на работу, но привидения-то знают правду.
Артуру кражи носков давались с трудом. Честно говоря, он всегда считал довольно подлым брать чужие вещи, потому и провалился на экзамене: его застигли, когда он на заре пробирался в человеческую спальню, чтобы вернуть на место громадную кучу непарных носков - хватило бы на целую команду одноногих регбистов. Барабашки-учителя единодушно осудили такой небарабашечный поступок, и Артур экзамен не сдал. У Авторучки Билла была другая проблема. Брать чужое его нисколько не смущало, зато он был ленив и начисто лишен честолюбия. Даже воровать носки казалось ему слишком тяжелой работой. Авторучкой его прозвали за выбранную барабашечную специальность - воровать колпачки от авторучек и вообще все, связанное с чернилами. Других барабашек такой вид деятельности не особенно вдохновлял, но Авторучка вроде был доволен, а это главное.
- Билл! - искренне удивился Артур. - Все воруешь колпачки от авторучек?
Билл ухмыльнулся. Артур увидел, что карманы у него битком набиты обгрызенными колпачками, а то и целыми авторучками, а сам Билл с ног до головы заляпан чернилами, ведь он долгие годы воровал и жевал авторучки, а не мылся и того дольше. Даже зубы у Билла были черно-синие.
- Ты меня знаешь, Артур, мне лишь бы спокойно жилось. - Билл вытащил из кармана горсть картриджей с чернилами, сунул один в рот и стал рассеянно жевать. Артуру он тоже предложил картридж, но тот вежливо отказался. - А ты как? Не нашел пока работу?
- Вообще-то, нашел. - Артур расплылся в горделивой улыбке.
За спиной у Артура в класс вошел учитель истории, мистер Хаммонд. Хоть он и не мог слышать, как у него на уроке беседуют двое призраков, Артур все-таки заговорил шепотом.
- Я теперь друг-невидимка!
Мистер Хаммонд положил на стол классный журнал и начал перекличку.
- Друг-невидимка? Никогда о таком не слыхал, - хмыкнул Билл и сунул в рот еще один картридж. - И чем же ты занимаешься?
- Видишь вон того человека в углу? У которого русые волосы?
- С дурацким хохолком? - спросил Билл.
- Ну да, тот самый, - кивнул Артур. - Так вот, я его друг-невидимка. Я везде за ним хожу, помогаю, слежу, чтобы ему не было одиноко, вообще забочусь.
- Такой работы не бывает, ты сам ее придумал!
- Нет, не придумал. Я точно где-то про это читал. И потом, знаешь, у меня получается! Его сегодня хотел побить другой человеческий ребенок, здоровенный такой, а я помешал. Неплохо для первого рабочего дня! Смотри, он улыбается.
Билл с Артуром обернулись и посмотрели на Тома - он и правда улыбался. Вид у него был по-настоящему счастливый, от этого Артур разулыбался еще шире.
- Видишь, человек счастлив!
Тут мистер Хаммонд назвал фамилию Тома:
- Том Голден?
- Да, папа, - ответил Том.
Папа!
Одноклассники сдавленно захихикали, потом заржали в голос. Улыбка мигом слетела у Тома с лица. Даже у мистера Хаммонда вздрагивали уголки губ, как будто он с трудом сдерживал усмешку. Том стал весь красный, и Артур ничем не мог ему помочь. Надо же, целый день прятал издевательские бумажки, добывал авторучки, возвращал яблоки, и вот теперь - такое.
- Что делать, - сказал Авторучка Билл, забросил в рот очередной картридж с чернилами и начал громко чавкать. - Раз на раз не приходится, Артур, такие вот дела.
Том рвался поскорее сбежать, и, как только прозвонил звонок, он буквально выпрыгнул из-за парты и помчался к двери. Так нет же! В дверях стоял мистер Хаммонд и раздавал ученикам бумажки на подпись родителям.
- Через две недели поедем на экскурсию в наш Торблфортский замок, будем знакомиться с историей родного края.
Торблфортский замок? Тот самый, где работает мама? Час от часу не легче, еще один случай опозориться! Том уже мысленно видел, как мама с подносом оладьев при всех машет ему рукой.
- Не забудьте поскорее принести подписанное родителями разрешение на экскурсию, - напоминал всем мистер Хаммонд, вручая бумажки.
Том с горящими щеками взял свое разрешение и запихал в портфель. Мистер Хаммонд ободряюще улыбнулся Тому, отчего тот покраснел еще гуще.
- Не переживай, - шепнул ему мистер Хаммонд. - Скоро об этом забудут.
Много вы понимаете, подумал Том. Он и без того Урод, а теперь еще будет Папенькин сынок. Дети такое не забывают. "Папу" ему будут помнить вечно.
По крайней мере пару недель.
Когда закончился последний урок, Том побежал домой. Артур семенил за ним, обдумывая сегодняшние события. Пусть не все было гладко, пусть Том назвал учителя "папой", и никакой друг, хоть видимый, хоть невидимый, не может этого исправить, но в остальном день прошел хорошо. Впервые в жизни Артур нашел себе дело по способностям, и ему совсем не хотелось опускать руки. Он будет стараться еще сильнее, завтра и послезавтра, и в конце концов станет самым лучшим другом-невидимкой, какого видел мир!
Том Голден и Серый Артур - лучшие друзья.
Прекрасно звучит.
Разговоры при луне
В ту ночь Том заснул, уткнувшись лицом в книгу (насколько разобрал Артур, в ней рассказывалось о каком-то мальчике со шрамом и волшебной палочкой). Артур осторожно вытащил книгу из-под головы Тома и выключил ночник. Том что-то сонно пробормотал, но не проснулся. Артур поправил одеяло, чтобы Том ночью не замерз, и убедившись, что друг глубоко и беспробудно, стопроцентно спит, спустился сквозь пол на первый этаж.
Папа и мама Тома сидели, обнявшись, на диване и смотрели телепередачу. Это была такая передача, где ведущая задает людям вопросы, а если люди отвечают неправильно, то вид у них очень жалкий, а ведущая потом называет правильный ответ. Артур подумал, что это довольно подло и что всем этим человекам тоже пригодились бы друзья-невидимки. И вообще, если ведущая сама знает ответы, зачем спрашивает? Наверное, просто любит поиздеваться над людьми. Ладно, пусть родители Тома смотрят свою передачу, а он, Артур, просочился через парадную дверь и вышел в ночь.
Ночь была ясная, полная луна низко стояла в небе, вокруг нее сверкали миллионы звезд. Было то время года, на грани между летом и осенью, когда деревья в пышных разноцветных нарядах очень красиво выглядят днем, а в темноте они приглушенно-серые. Серый Артур гораздо уютнее чувствовал себя ночью, когда все вокруг тоже кажется тусклым и бесцветным. Солнце село и унесло с собою тепло, ночь стояла холодная, но Артур этого не чувствовал. Призраки не ощущают ни холода, ни тепла и одеваются всегда одинаково, летом и зимой, в дождь или в вёдро. Ночь выдалась чудесная, прямо-таки дивная ночь, однако Артуру некогда было любоваться на звезды - он спешил кое с кем повидаться.
Артур пустился бежать по Баклажанной улице и дальше, мимо закусочных, где подают рыбу с жареной картошкой, мимо автобусных остановок, по извилистым переулкам, по загородным дорогам и прямиком через поля, все быстрее и быстрее, так что полы жилета хлопали на ветру. Дальше, дальше бежал Серый Артур, мимо людей, что выгуливают собак, мимо людей с красными лицами и совсем уж красными носами, громко и фальшиво распевающих песни, мимо стоянок такси, шашлычных и кинотеатров и в конце концов прибежал к Совершенно Особенному Каштану у старой городской стены. По деревом сидел Унылый Уильям с гусиным пером в руке. Он сочинял стихи и записывал их на листе бумаги при лунном свете.
Унылый Уильям, печальник по профессии, был старинным другом Артура. Когда Уильям говорил, казалось, что в голове у тебя идет дождь. За долгие годы работы самым грустным призраком он из пыльно-серого стал тоскливо-сизым, как небо холодным утром, когда все забыли, что у тебя день рождения. Когда Уильям вздыхал, все люди вокруг тоже начинали вздыхать, хоть и не могли ни слышать его, не видеть. Просто оказавшись рядом с ним, начинаешь грустить, неизвестно отчего. Уильям всегда выбирал себе печально-живописные места, например, плакучую иву, или какие-нибудь развалины, усаживался там, декламировал стихи, махал носовым платком и вздыхал. Прохожие останавливались, у них начинал дрожать подбородок, на сердце становилось тяжело, и дальше они шли уже грустными, сами не понимая, почему. Такая уж у печальника работа.
Артур и Уильям познакомились несколько сотен лет назад. Артур тогда пробовал стать печальником, но из этого не вышло ровным счетом ничего. Грустные стихи получились у него на редкость жизнерадостными. Стихотворение начиналось словами "Жил-был пушистый кролик по имени Аян", и как ни уговаривал Уильям Артура сочинить трагический финал, каждый раз выходило, что кролик жил долго и счастливо. Еще у Артура была кошмарная привычка громко хихикать, если его заставляли слишком долго сохранять серьезный вид, а ведь печальники никогда не хихикают! В конце концов Уильям тактично объяснил Артуру, что в печальники он не годится, но они все равно решили остаться друзьями. Уильям опробовал на Артуре свои стихи, а Артур… ну, ему просто нравилось общаться с Уильямом.
Сегодня было полнолуние, а в полнолуние Унылого Уильяма всегда можно найти на одном и том же месте - под Совершенно Особенным Каштаном, где он купается в лунном свете и сочиняет стихи. Такой уж он предсказуемый, Уильям. В ночь половинной луны его можно найти в старой гавани в Бошеме, где он смотрит на волны и размышляет о смысле жизни (и иногда пускает камушки по воде, очень серьезно и печально). В новолуние Унылого Уильяма можно найти в Новом Лесу; там он исполняет причудливый танец с носовыми платками, символизирующий быстротечность времени и имманентный трагизм всего сущего (Артуру этот танец казался попросту дебильным, но он из вежливости не говорил об этом Уильяму). А что в остальные дни? Десять лет назад Унылый Уильям сделал открытие, которое полностью перевернуло его жизнь.
Уильям открыл для себя видеопрокат.
Каждый вечер, когда Уильям не сочиняет стихи, не размышляет о смысле жизни и не танцует с носовыми платками, его можно найти на главной улице городка, в заведении "Кино-Макс", в отделе слезливых мелодрам. Его стратегия была проста - дождаться, пока кто-нибудь возьмет напрокат свеженький слезодавильный фильм, проводить несчастного до дома и целый вечер бесплатно наслаждаться грустным кино и безудержными рыданиями. Удобно все-таки быть невидимкой! Унылый Уильям с ничего не подозревающим человеком усаживались рядышком на диване и дружно хлюпали носами до самого конца фильма. Однажды Уильям ошибся - пошел не за тем семейством и вместо печальной истории о сиротке, которого вырастили лисицы, посмотрел последнюю комедию Джеймса Фейри. Злополучное семейство запаслось поп-корном и лимонадом, уютно устроилось перед экраном - и заливалось слезами все время, пока смотрело смешную до судорог комедию. Они так и не поняли, что это на них нашло. Уильяму было совестно, но пока он понял свою ошибку, так увлекся фильмом, что захотел досмотреть его до конца.
Так вот, на этот раз было полнолуние - ночь поэзии. Уильям сидел под своим любимым деревом с бумагой и гусиным пером (он терпеть не мог авторучек, говорил, что они убивают всю романтику, и потому до сих пор использовал для письма громадное призрачное гусиное перо).
Артур незаметно подкрался к Уильяму сзади. Уильям одевался в зависимости от настроения (которое у него менялось от просто грустного до горестного и тоскливо-беспросветного); сегодня на нем была эффектная бархатная рубашка с невероятными оборками на манжетах, он бормотал стихи, взмахивая платочком в такт:
- "Слез полны глаза подружки, словно пенным пивом кружки"… Нет, не пойдет, это ужасно! "На глазах подружки слезы, как над озером стрекозы"… Нет, нет, какой кошмар! Слезы… слезы… Березы? Нет, нет. Занозы? Тьфу! Ничего не получается! - закричал Уильям, скомкал лист бумаги и отшвырнул - тот мгновенно растаял в воздухе. Уильям протянул руку, выхватил прямо из воздуха еще один лист бумаги и вновь принялся строчить.
- Как дела, Уильям? - спросил Артур.
Унылый Уильям вздрогнул и оглянулся. Узнав Артура, он жестом предложил ему садиться рядом. Артур разгреб опавшие листья и присел на корень старого каштана.
- Серый Артур! Какая приятная неожиданность! У меня все хорошо, все прекрасно, просто я тут сочиняю поэму, а получается не пойми что. Вчера еще раз посмотрел тот фильм, где корабль тонет - потрясающий фильм, прелесть до чего трагичный, - и вот пришло вдохновение, а слов никак не подберу.
Уильям по крайней мере раз в месяц обязательно смотрел тот фильм, где корабль тонет, потому что он прелесть до чего трагичный. Когда этот фильм показывали в кинотеатрах, вот Уильям наслаждался! Привидения, пользуясь своей невидимостью, могут бесплатно проходить в кино и очень это дело любят. Самая большая радость для печальника (горькая радость, разумеется) - сидеть в кинозале, когда вокруг рыдают сотни зрителей. Чистое, незамутненное страдание!
- Ты не знаешь рифму к слово "слезы"? - спросил Уильям.
Артур задумался.
- Глюкоза? - предложил он.
Уильям так на него посмотрел, словно хотел сказать: "Благодарю за старание, но это просто чудовищно". Артур не удержался от смеха:
- Сам знаешь, стихи мне не даются.
- Все равно спасибо. - Глаза Уильяма вдруг загорелись. - Слушай, а какие у тебя планы на завтра? В "Кино-Макс" должна поступить новинка - "Мама продала меня в цирк". Американский фильм про жутко несчастную девочку, которую родная мать продала в цирк, чтобы купить себе новые туфли. Бедняжку заставляют спать в клетке со львами, кормят одной бумагой. Через много лет ее спасают, но она все равно умирает, потому что заразилась от льва редкой смертельной болезнью! Говорят, это самый печальный фильм года! Что скажешь, Артур?
Если честно, Артуру куда больше нравились фильмы Джеймса Фейри.
- К сожалению, не смогу, Уильям. Вообще-то я потому к тебе и пришел… У меня такая новость! - Артур радостно улыбнулся Уильяму. - Я наконец понял, кто я!
- Да ну? Это замечательно! - Унылый Уильям внимательно посмотрел на Артура, теряясь в догадках. - Надеюсь, ты не баньши? Никогда не любил баньши. Постоянно орут, гадость какая!
- Нет, Уильям, я не баньши. - Артур выпрямился и гордо улыбнулся. - Я - друг-невидимка!
Уильям изумленно уставился на Артура, забыв убрать растрепанные волосы с лица.
- Ты уверен?
- Конечно, уверен!
- Что-то я не слыхал, чтобы призрак был другом-невидимкой. А это точно?
- Точно, - ответил Артур. - У меня и человеческий мальчик есть, все, как полагается!
Унылый Уильям прислонился к стволу и внимательно слушал восторженные рассказы Артура о человеческом мальчике по имени Том Голден, какой у него хохолок на голове, и уютная норка под кроватью, и шкафчик в школе, и завтраки, и уроки истории, и обо всех удивительных событиях сегодняшнего дня. Артур казался таким счастливым, что Уильям на время задвинул подальше свои печальные мысли, чтобы не омрачать радость друга.
- Ну вот, - закончил Артур. - Я - друг-невидимка! Правда, здорово?
Уильям кивнул, хотя и не очень уверенно.
- Я знал, что ты за меня порадуешься! Так что в кино сходим как-нибудь в другой раз, Уильям, хорошо? А сейчас мне надо бежать. Знаешь, эта работа отнимает столько времени! Завтра мне с утра в школу, так что нужно лечь пораньше. Я к тебе еще загляну. - Артур вскочил и весело помахал Унылому Уильяму. - Пока!
- Прощай, юный Артур, - торжественно произнес Уильям и красиво взмахнул носовым платком.
Лечь пораньше - неслыханное дело для призрака!
Коротенькие ножки унесли Артура вдаль, к человеческому дому и тайному лежбищу под кроватью, а Уильям остался трудиться над новым стихотворением. Оно называлось: "Мой друг подружился с человеком (ох, это не к добру)".