ДЖОИ ГЕБЕЛЬ
ПЫТКА ДЛЯ ГЕНИЯ
Посвящается Нэнси Бингемер Гебель, моей матери - лучшей из всех.
Искусство - отличное средство продемонстрировать свою любовь к людям,
не доставляя им неудобств.
Эрнст Людвиг Кирхнер, художник, ХХ век
На танцполе я - бог. Я горжусь своим телом. Что там у тебя? О-о, плетка.
Чед, поп-исполнитель, ХХI век
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I. РЭЙЧЕЛ
1
Прости, что именно я сообщаю тебе горькую новость, но ты никогда не будешь счастлив. Говоря эти слова, я не хочу причинить тебе боль. Просто я считаю, что должен быть честен с тобой, прежде чем мы начнем. Надеюсь, ты оценишь мой поступок, потому что отныне на справедливое к себе отношение можешь не рассчитывать.
Итак, повторяю: ты никогда не будешь счастлив. Я написал это черным по белому.
Выйди на улицу в самый знойный, солнечный день и негромко произнеси вслух: "Я никогда не буду счастлив". Несмотря на жару, из уст твоих вырвется облачко морозного пара. Постарайся произнести эту фразу с достоинством, как подобает мудрому человеку. "Я никогда не буду счастлив!..". Потренируйся.
Когда я думаю о тебе, мне представляется рисованная туча, нависшая над твоей головой, что-то вроде персонального ливня. Ты промок насквозь, у тебя поникший вид, и ты вечно простужен, потому что никак не удается обсохнуть. Ненастье нагоняет на тебя тоску, ты плачешь. Слезы текут ручьем, потом испаряются и собираются в новую, еще более черную тучу. Ты опять проиграл.
Твой удел - скорбь. У тебя никогда не будет девушки. Ты не станешь спасителем мира. Не найдешь истинную любовь или верного друга. Тебя ждут постоянная неудовлетворенность и лишения. У других все всегда будет иначе, интереснее… тебе же предстоит лишь тяжкий труд. Дни твои будут долгими и унылыми, ночи - одинокими и безотрадными. Твоим надеждам на лучшее не суждено сбыться. И уж точно тебе никогда не обрести душевного покоя.
Порой ты будешь падать на колени и истошно выть, обращая свою мольбу к любому, кто способен ее услышать. Однако Сущность, именуемая Богом, бессильна тебе помочь - и не поможет.
В моем воображении, небеса - это огромный город из лучистого хрусталя. Там, в самом высоком сверкающем небоскребе, за дверью без ручки сидит Мэр и неустанно заключает сделки. Попасть к нему на прием невозможно, на звонки он не отвечает. Еще я вижу целый сонм прекрасных белокурых ангелов; у них нет ни ног, ни гениталий; они слетаются вместе и, захлебываясь от смеха, указывают вниз. "Бедолаги!" - хихикают они над нами. Твой вид здорово их потешит.
Скорее уж не они, а мы ответим - или не ответим - на твои молитвы. Мы будем следить за тобой и вершить твою судьбу. Не боги и не ангелы, не мертвецы - мы, мужчины и женщины, взрослые люди с тайными намерениями, вовлеченные в хитрую паутину интриг. Бывшие дети.
Мы дадим тебе самое необходимое, но откажем в исполнении желаний. Мы проследим, чтобы все пути к благополучию были отрезаны. Если вдруг, по нашему недосмотру, тебе доведется испытать чувство, похожее на счастье, насладись им на всю катушку. Выпей его досуха, потому что мы не позволим ему продлиться.
Еще раз прости. Верно говорят, жизнь несправедлива. Для тебя - особенно. Могу утешить только одним: творения, которые ты создашь, терзаясь одиночеством и болью, надолго переживут и твое отчаяние, и нашу жестокость. Пытки, которым мы тебя подвергнем, - кратковременны, твои труды - вечны.
Поэтому от имени тех, кого ты встретишь на своем пути, я заранее прошу у тебя прощения за все муки, которые мы тебе причиним. Впереди у тебя суровое время, малыш.
Считай, что тебя предупредили.
Вопреки всему, твой Харлан.
Письмо, которое я написал Винсенту, когда ему было семь лет
2
Должно быть, я здорово набрался, раз написал такое письмо. Стояла глухая ночь, что-то около половины третьего, и, закончив писать, я немедленно провалился в сон. Наверное, мне требовалось излить обуревавшие меня эмоции, поэтому я сел и, не помня себя, выплеснул свои чувства на чистый лист, благо канцелярские принадлежности в номере имелись.
Это письмо предопределило жизнь Винсента на последующие полтора десятка лет, которые мы проработали вместе. Пятнадцать лет Винсент страдал от безответной любви, болезней, депрессии, от прочих несчастий, и почти за всеми его бедами прямо или косвенно стоял я. Инновационная компания под названием "Новый Ренессанс", специализирующаяся на индустрии развлечений, наняла меня, чтобы я доставлял Винсенту муки, а он постоянно черпал в них вдохновение и создавал шедевры.
На следующий день я заставил Винсента прочесть письмо вслух. Мы были одни: только я и он, да ещё щенок, которого я потом отравил. Мы сидели в гостиной дома (позже я его сжег). Хотя ему было лишь семь, Винсент безукоризненно прочел письмо - правильно произнес все слова и не сделал ошибки даже в слове "гениталии", лишь изредка запинаясь из-за неразборчивости моего почерка.
Мне не следовало писать подобного письма. Узнай о нем мистер Липовиц, меня бы в лучшем случае уволили. Однако благодаря этому письму я всегда имел право сказать, что с самого начала объяснил Винсенту истинное положение вещей. Большинство детей не получает столь откровенной информации от взрослых. Жаль, что никто не написал мне похожего письма, когда я был ребенком.
Тем не менее, я подозреваю, что мои слова не отложились в светлой головке Винсента. Закончив читать, он тут же бросил письмо на диван, купленный в комиссионном магазине, и принялся дурашливо скакать по комнате, изо всех сил стараясь меня развеселить. Он видел, что я вот-вот расплачусь, выслушав из уст ребенка жестокие слова циничного старика. Циничного старика, которому тогда было двадцать восемь.
3
Вероятно, я был не настолько бессердечен, как требовалось, раз маленькому негоднику на второй же день знакомства почти удалось вышибить из меня слезу. Однако в то время я очень любил размышлять, кто более достоин жалости - старые люди, которые все видели, все имели и затем потеряли, или же дети, пока не ведающие, что им предстоит познать, иметь и потерять. Перед моими глазами было самое печальное зрелище: ребенок, обладающий скорбной мудростью старца. Я подумал об этом, когда Винсент читал мое письмо. Но я не заплакал.
В последний раз я плакал в восемнадцать лет. Причиной тому была Рэйчел Хэнкс - первая девушка, которую я принял за любовь всей моей жизни.
Рэйчел Хэнкс: любимая группа - "Кьюэ", любимый телесериал - "Твин Пикс", любимый кинофильм - "Избавление".
Мы встречались где-то с полгода, когда я, к своему ужасу, открыл, что моя девушка отсасывает у других парней. После того как я обвинил ее в этом тайном пороке, она объявила о разрыве наших отношений. В общем, я такому повороту не удивился, поскольку моя первая рок-группа, "Ботчилизмс", только что развалилась, и у Рэйчел больше не было особых причин оставаться со мной.
Однако вернуться к прежнему одиночеству я пока не мог. Я все еще желал ее. Рэйчел оказалась лгуньей и притворой, да и на меня ей было плевать, но именно в этот момент я хотел ее как никогда. Мы сидели в ее полутемной гостиной и вели утомительный разговор, как будто вновь и вновь крутили одну и ту же надоевшую пленку. Я вяло пытался уличить ее во лжи, она умело изворачивалась. Наконец, Рэйчел сказала:
- Ладно, Харлан. Если ты и вправду так сильно меня любишь, заплачь.
- Как это?
- Поплачь ради меня. Покажи, как много я для тебя значу. Выдави хоть одну слезинку, и я останусь с тобой навсегда.
Она не шутила. А я не плакал с тех самых пор, как мальчишкой в кровь разбил лодыжку. Я не проронил и слезинки, даже когда несколько лет назад умер мой отец, а тут вдруг Рэйчел, преспокойно накручивая на палец локон, потребовала, чтобы я заплакал ради нее.
Она сидела на диванчике напротив меня, а я глядел на это бессердечное создание, наделенное грудными железами, на изгибы ее скрещенных ног - и поймал себя на том, что пытаюсь заплакать. Я представил себе жизнь без нее, но это не подействовало, ведь мы еще не расстались. Мне нужны были воспоминания, образы, прошлое, которого я предпочел бы избежать.
Я подумал о Рождестве в доме престарелых, о приютах для умственно-неполноценных детей. Представил себе приспущенные флаги и кое-как сколоченные могильные кресты у дороги. Вспомнил трехлетнего сынишку Дж. Ф. Кеннеди, по-военному салютующего перед гробом отца, последний день летних школьных каникул и фильм "Язык нежности". И дряхлого старца, одиноко жующего жареную картошку в кафе быстрого обслуживания. Вспомнил отца - молодого, энергичного, веселого, потом - прикованного к постели, на пороге смерти, и его же - опять в молодости. Я представил пивную бутылку, опорожненную на три четверти, и свое детство, особенно его светлые моменты. Все эти мрачные картины проплывали в моем воображении и - да, я уронил слезу. Она покатилась по моей щеке, и девушка, которую я наивно принимал за свою первую любовь, слизнула ее.
- Мне нравится, что слезы такие соленые, - сказала Рэйчел, отлично зная, что на следующий день бросит меня.
4
Но в тот день с Винсентом я сдержался. Он просто не позволил мне расплакаться, наоборот, насмешил до колик, распевая йодлем, словно маленький альпинист из телеигры "Хорошая цена". Он терся о мои ноги, как котенок, выделывал разные коленца и в конце концов меня успокоил. Я взял себя в руки, принял подобающее выражение и вошел в роль менеджера.
Предполагалось, что Винсент должен воспринимать меня как опытного наставника, занимающего важное место в его жизни, взрослого, который всегда рядом, которого нужно слушать и слушаться. Я оделся соответствующим образом: отцовская куртка свободного покроя - с заплатками на локтях, белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, простой темный галстук, который я по привычке ослаблял у ворота, серые слаксы и редко видевшие щетку черные туфли с мелкими рядами дырочек. Несмотря на всю нелепость затеи, я был обязан излучать вид утонченного профессионала.
Даже в двадцать восемь я бы с удовольствием оделся в линялые джинсы и футболку, но для этой работы постарался придать себе изысканный вид, нечто среднее между щеголеватостью и небрежной урбанистической элегантностью. Я уже начал лысеть и намеренно подчеркивал линию лба с помощью прически. Каштановые волосы, которые я тщательно зачесывал назад, на лбу росли своеобразным треугольным выступом и служили неотъемлемой деталью моей наружности. Мое угловатое тевтонское лицо с резкими чертами было всегда чисто выбрито. Крупные торчащие уши и острый нос придавали мне легкое комическое сходство с Джорджем Клуни. Свою, мягко говоря, "привлекательную уродливость" я компенсировал определенным стилем.
Однако мой внешний вид не имел особого значения, потому что Винсент его не замечал. Впрочем, он не обращал внимания и на то, как выглядел сам.
- Винсент, ты понимаешь, о чем я написал тебе в письме?
- Да, - ответил он, уселся на диван и взял на руки щенка, маленького коричневого терьера, как две капли воды похожего на Тотошку из "Волшебника страны Оз".
- Так что я там написал?
- Ты написал, что все будут меня обижать, и мне будет грустно.
- Точно. А я помогу тебе стать великим писателем и сделаю так, что твои произведения разойдутся по всему свету, договорились? Хотя сразу предупреждаю: тебе придется несладко. Гарантирую суровые деньки.
Винсент посмотрел на меня и кивнул, не переставая поглаживать брюшко терьера. Однажды он напишет песню об этой собаке, песня возглавит хит-парады, но все будут думать, что речь в ней идет о женщине.
- Послушай, - продолжил я. - Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, так и скажи. Просто скажи, чтобы я ушел прямо сейчас, и я уйду. Без меня ты проживешь нормальную, тихую жизнь.
Винсент молча гладил собаку.
- Мне уйти? - спросил я после затянувшейся паузы.
- Нет.
- Почему?
- Ты добр ко мне.
- Неправда. Ты только что прочел письмо. Оно ведь совсем не доброе, правда?
- Никто раньше не писал мне писем.
- Ну, мне тоже никто не пишет. Не знаю, кто еще, кроме меня, по старинке пишет письма на бумаге.
- Почему?
- Во-первых, есть электронная почта, а во-вторых, это никому не интересно.
- Я и по электронной почте ничего не получал.
- Не велика беда. Терпеть не могу электронные письма. Я вообще перестал пользоваться электронной почтой.
- Почему?
- Причин много. Больше всего я бесился, когда в моем ящике лежало по пятьдесят непрочитанных сообщений, а потом оказывалось, что сорок девять из них - "спам", почтовый мусор, и почти во всех письмах написаны самые настоящие гадости. Нет, ты точно не хочешь, чтобы я ушел?
На меня уставились две пары щенячьих глаз, обычное выражение лица Винсента - тревожное и печальное. На протяжении всей его жизни люди будут задавать вопрос: "Винсент, с тобой все в порядке?" и слышать в ответ недоуменное: "А что?"
- Я тебе не нравлюсь? - спросил он.
- Еще как нравишься, черт возьми! Я просто охрене… то есть, я хотел сказать, балдею от тебя.
Винсент засмеялся и закрыл ладошками уши терьера. Я и не сознавал, каким порой бываю вульгарным и грубым, пока не очутился в присутствии ребенка, равно как не сознавал, насколько часто говорю о смерти, до тех пор пока мне не пришлось присутствовать на похоронах.
- Дело в том, Винсент, что ты блестяще одарен, и я хочу использовать каждую частичку твоей одаренности, чтобы ты мог помочь людям, огромному количеству людей. С твоей помощью они будут развлекаться, не становясь при этом глупее. Вот для чего создан "Новый Ренессанс". Однако способы, которые мы применим, чтобы воспользоваться твоими талантами, совсем не шуточные. Тебе не придется веселиться.
- Значит, я все-таки тебе нравлюсь?
- Очень нравишься, поэтому я хочу объяснить тебе все именно сейчас и предоставить выбор, хотя не должен этого делать. Вели мне проваливать, и я уйду.
- Ничего страшного. Может, у меня все будет хорошо.
- Не будет.
- Будет.
- Я знаю наверняка, что нет.
- Да.
- Нет.
- Да!
- Нет.
- Да.
Через какое-то время я сдался.
- Ну хорошо, Винсент. Ты победил.
Я чуть было не сказал: "Ты сам виноват", но передумал и вместо этого произнес:
- Включай-ка свой ящик, поглядим, насколько все плохо.
Винсент потянулся за пультом, а я забрал с дивана свое письмо и сунул его в карман куртки.
Харлан Айффлер: любимая группа - "Дэд милкмен", любимое телешоу - "Прямой эфир в субботу вечером", любимый кинофильм - "Пьянящая любовь".
Винсент включил телевизор, и я жестом попросил его передать мне пульт.
- Вообще-то, кто знает, - сказал я. - А вдруг ты прав? Вдруг ты докажешь мне, что я ошибался, и будешь счастлив, как обычный человек?
Тогда я впервые солгал Винсенту, и с этой лжи началась моя скользкая карьера темного ангела за плечом юного дарования; жестокого хранителя, с безмятежной улыбкой влезающего в настоящее и будущее талантливого ребенка. С этой ложью я привил Винсенту нечто столь же пагубное, как ядовитый порошок, который через много лет тайком подсыплю ему в кофе. Я позволил обреченному созданию, не знавшему отца, заразиться иллюзией надежды, и при этом имел наглость смотреть ему в глаза.
II. ВЕРОНИКА
5
Каждую ночь, каждую секунду, все семь дней в неделю ее образ будоражил умы как минимум дюжины снедаемых любовью мужчин. Воспоминания об этой роскошной женщине лишали несчастных сна, превращали в похотливых безвольных слабаков, гипнотизирующих взглядом телефон. Я знаю это, потому что сам был одним из них.
Как в таком непримечательном месте могло появиться на свет столь совершенное создание, навсегда останется для меня загадкой. Тем не менее, она вышла из мутного генофонда захолустного городка, будто Афродита из пены морской, и с той поры начался отсчет разбитых ею сердец.
Даже имя ее казалось чересчур красивым для такой дыры, какой был Крэмден, маленький городишко в южной части Иллинойса; слишком изящным и певучим, чтобы грубые скоты и хамы, составлявшие мужскую половину населения города, ежедневно мусолили его во рту. "Вероника, Вероника, Вероника". Имя сверкающим облаком парило над их головами, моментально заглушая ломоту в телах, уставших от тяжелой работы. Я представляю, как они громко шептали его, только чтобы услышать волшебное звучание: "Вероника. Вее-роо-ни-ка-а".
Ее черты были безупречны - ни одного изъяна, ни малейшей асимметрии. Чувственные губы - идеальны. В жемчужных зубах, открывающихся в обворожительную улыбку, - наверняка ни дырочки. Ни одного прыщика на атласной коже. Макияж - безукоризнен, хотя и излишен.
Смотреть на ее миниатюрное тело было сладкой мукой; наблюдать, как она двигается, - истинной наградой. Ее притягательные формы неизменно вызывали присвисты и громкие вздохи восхищенных самцов. Ростом Вероника была всего чуть больше пяти футов, но от макушки до пяток ее восхитительное тело имело все нужные изгибы, причем упругая плоть будто светилась изнутри.
Она была невероятно, невозможно прекрасна. Ее красота разила наповал. Один взгляд этой женщины, - и самый отъявленный упрямец был готов согласиться, что силы тяжести не существует.
Все мечтали обладать ею. Все тайно желали ее, и мужчины, и - по-своему - женщины. Похотливые взгляды придавали великолепию Вероники новую силу. Жадные глаза сластолюбцев горели неудовлетворенным вожделением, и лучи этого пламени проникали сквозь ее сливочную кожу внутрь, к самым дальним клеточкам тела.
В двадцать два года Вероника была на третьем месяце беременности, носила пятого по счету ребенка и отчаянно пила, рассчитывая убить нерожденное дитя. Беременность ее раздражала. Придя к выводу, что результат не стоит страданий, она не хотела снова корчиться в родах. Начиная с третьего ребенка, муки были просто невыносимы. Врачи немало попотели, вытаскивая Винсента из ее чрева.
6
После того как в 1990-х годах произошло слияние "Интернешнл юнайтед интернет компани" и развлекательной корпорации "Глоуб-Тернер", "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер" стала крупнейшей и самой высокодоходной в мире медиа-компанией.
"Ай-Ю-Ай" и сама являлась продуктом слияния двух мощных компьютерных фирм, а "Глоуб-Тернер" возникла в результате объединения двух медиа-корпораций. Поскольку более мелкие фирмы не обладали жизнеспособностью, необходимой в современных условиях глобализации, "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер" предстала миру в виде этакой корпоративной Пангеи, после чего нам, потребителям, оставалось лишь заселить ее. Она превратилась в медиа-империю, которую мы поддерживали, зачастую не подозревая об этом, ведь она присутствовала в нашей жизни так же повсеместно и невидимо, как углекислый газ в атмосфере.
Прежде всего, по уровню дохода "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер" опережала своего ближайшего конкурента более чем на 50%. Внутри этого всеобъемлющего царства функционировало одно из крупнейших книжных издательств, самая крупная в мире звукозаписывающая компания, большинство каналов кабельного телевидения (включая почти все новые), бессчетное количество игровых шоу и сериалов, распространяемых по всем телесетям, более тысячи двухсот радиостанций, свыше ста концертных площадок, а также популярная система видеоигр. Присутствие компании ощущалось даже в правительстве, ее корпоративные интересы в Конгрессе представляли как демократы, так и республиканцы.
Однако, несмотря на то, что "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер" была колоссальной денежной машиной, функционирование которой обеспечивали многие тысячи работодателей и работников, за громадной коммерческой империей стоял, по сути дела, один-единственный человек. Простодушный барон-разбойник по имени Фостер Липовиц давно мечтал основать всемирную спутниковую империю, и к концу века ему это удалось.
К тому времени, как на свет появился Винсент, доля собственности мистера Липовица в "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер" составляла такую значительную часть, что уволить его было невозможно. Благодаря глобальной олигополии, им же и созданной, он обладал поистине фантастическим могуществом, которое делало его возможности почти безграничными. Как правило, он сидел в своем роскошном кабинете, где на стенах висели плазменные телевизоры, и выстраивал виртуозные бизнес-схемы. Попасть к нему на прием можно было лишь по предварительной записи за несколько месяцев вперед.
К семидесяти годам внутренности мистера Липовица начал разъедать рак. Болезнь заставила его по-другому взглянуть на тысячедолларовые счета и дорогих проституток, увертки от налоговых расследований и судебные иски акционеров, на десятилетия обмана и безжалостного истребления конкурентов. Он взялся за инвентаризацию всей своей жизни, и увиденное отнюдь не привело его в восторг. Мистер Липовиц задумался о том, что останется после него, и эти раздумья вкупе с чувством отвращения и вины породили идею, которая затем воплотилась в проект под названием "Новый Ренессанс" (дочернюю компанию "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер").
7
Когда я познакомился с Винсентом, у него было два брата и сестра. Все они жили в облезлом доме под закопченной крышей, играли с собачьими жевательными игрушками и ели арахисовое масло, которое их мать предусмотрительно держала на нижней полке, чтобы дети всегда могли его достать.
Старшего брата Винсента звали Дилан. Отцом его, по всей вероятности, был двадцатилетний торговец наркотиками. Веронике тогда едва исполнилось тринадцать.
Спермодонором № 2 являлся либо футболист, звезда местного колледжа, либо кто-то из его товарищей по команде. Слабенький мальчик, нареченный Винсентом, не прожил и двух недель.
Личность спермодонора № 3 остается тайной, хотя, по предположению Вероники, дитя появилось на свет в результате того, что в пятнадцать лет она с кем-то "потрахалась ради удовольствия". Ребенок - опять мальчик и опять не здоровый, - однако, выжил, и Вероника снова решила назвать его Винсентом.
Сперма № 4, скорее всего, принадлежала преуспевающему хирургу, мужу и отцу двоих детей. Альтруист оказался настолько щедр, что подарил восемнадцатилетней Веронике и ее новорожденной дочери Саре маленький домик, в котором позже рос Винсент и который я потом спалил дотла. Домик, разумеется, стоял на самом отшибе.
Спермодонором № 5, вероятно (стопроцентной уверенности в этом нет), был сладкоречивый тридцатипятилетний иммигрант, оказавшийся в Штатах проездом. Он женился на Веронике, а потом внезапно покинул город. От него у Вероники остался не только сын Бен, но и фамилия: Джайпушконбутм.
Вероника Джайпушконбутм.
8
Десятилетия ненасытной алчности и грязного бизнеса - далеко не все, что заставляло мистера Липовица сгорать от стыда. Что по-настоящему вызывало у постаревшего, умудренного опытом и теперь уже неизлечимо больного человека чувство отвращения к себе, так это воцарившиеся в сфере искусства пошлость и убожество, порожденные его жадностью, все те омерзительные суррогаты, которые доступны публике только потому, что Фостер Липовиц рассчитывал сколотить на них кучу денег.
Например, за один только год более 65% прибыли кинокомпании "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер" принесли всего-навсего три фильма, выпущенные в июне и июле. Все три картины были донельзя напичканы спецэффектами и лишь слегка разбавлены диалогами. Вот они: "Смерть-2", снятая по мотивам популярного комикса; "Смоки и Бандит-2069" - футуристическая версия фильма 1970 года с Бертом Рейнольдсом, чью роль сыграл Эштон Катчер; и наконец, "Экстримеры-3" - кинобайка о сексапильных вампирах-шпионах, увлекающихся экстремальными видами спорта.
Пока талантливые питомцы "Нового Ренессанса" не начали пополнять рынок шоу-продукции своими творениями, телевидение тоже не доставляло мистеру Липовицу особой гордости. Эфир заполонили реалити-шоу. Стоили они сущие гроши, поскольку для них не требовалось ни сценаристов, ни профессиональных актеров. Зачастую эти программы отупляли и развращали зрителя, но мне нравилось их смотреть. Реалити-шоу давали возможность увидеть, как молодые люди общаются между собой, при этом избавляя от необходимости находиться в их среде. Однако за исключением того, что я мог посмеяться над молодежью, без риска услышать в ответ оскорбления и ругательства, реалити-шоу не представляли никакой ценности.
Одна из таких программ, съемки которой вела компания "Эмпайр телевижн" (подразделение "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер"), демонстрировала в телеэфире жизнь неприлично богатой звезды. Известности она добилась благодаря своему огромному бюсту, а состояние получила, выйдя замуж за столетнего миллиардера (к моменту съемок уже почившему). По сюжету другого шоу, двенадцать лесбиянок сомнительной красоты поселили в однокомнатной квартире. Что касается передач с настоящим сценарием, не могу вспомнить ни одной стоящей. Телешоу пачками швырялись в эфир, и если в течение трех-четырех недель они не удерживали рейтинг, их немедленно закрывали.
Гаже всего, однако, было радио, многие годы находившееся в руках "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер". Уровень рок-музыки катастрофически упал, и от ее ужасающего однообразия казалось, что в мире осталась только одна группа с корявым названием, пережаренным звуком, гнусавыми вокалистами, скучными мелодиями и периодическими переходами на рэп. Кстати сказать, рэп, эта однородная масса, сходная с гомогенизированным молоком, приобрел необычайную популярность среди юношей. Мужская часть молодого населения составила выгодный сегмент рынка для продажи продукции в стиле "будь крутым мачо, закадри телку, слови кайф и отстрели башку всем уродам".
Поп-музыка являла собой полное убожество. Единственной альтернативой блеклым рок - и рэп-исполнителям в эфире радиостанций служили отвратительные группы безголосых мальчиков или едва одетых бесстыдниц, не владеющих музыкальными инструментами и не написавших ни одной собственной песни. Эти группы штамповались в студиях с лейблами корпорации "Тернер", а отсутствие способностей "полуфабрикатов" компенсировалось похабным вихлянием на сцене. Ритм-энд-блюз и кантри слились воедино и уже практически ничем не отличались от поп-жанра.
Судя по всему, основная масса публики с готовностью поглощала любые экскременты, распространяемые посредством аудио-видеоносителей и эфирных волн. Несмотря на то, что под слоем этой шелухи все-таки были действительно хорошие артисты - и старые, и новые, - Липовиц знал, что невзыскательная аудитория, вероятно, никогда о них не услышит. Значит, его роль - донести искусство до зрителя. Он должен заменить бессмысленное кривляние, которым современная шоу-индустрия заморочила голову публике, на нечто содержательное.
Фостер Липовиц: любимый композитор - Гектор Берлиоз, любимый телесериал - "Все в семье", любимый кинофильм - "Сладкая жизнь".
Перед смертью Липовиц надеялся увидеть, как стрелка на шкале ценностей в сфере массового развлечения качнется от коммерции к искусству. Рак не торопился сделать свое дело, путь Липовица к цели тоже был не быстрым. Медиамагнат поставил задачу - не больше, не меньше, вырастить новых людей искусства, долгие годы обучая юных рекрутов и пестуя их таланты. Липовиц имел достаточно денег, чтобы оплатить новейшие экспериментальные виды лечения, призванные задержать рост его опухоли, и это было весьма кстати, поскольку времени на осуществление проекта требовалось много. Винсент еще даже не познал, что такое разбитое сердце.
9
В шесть лет Винсент стал одним из четырехсот пятидесяти семи детей, принятых в "Новый Ренессанс" - академию, расположенную в Кокомо, штат Индиана. Всем ученикам предоставлялась стипендия, которая полностью покрывала расходы на питание и жилье.
Тысячи родителей набирали бесплатный номер "Нового Ренессанса", увидев объявление, гласившее:
ВНИМАНИЮ МАМ И ПАП!
ВАШ СЫН / ВАША ДОЧЬ (ОТ 5 ДО 12 ЛЕТ) ПРОЯВЛЯЕТ ПРИЗНАКИ ОДАРЕННОСТИ В СФЕРЕ ИСКУССТВ?
ВЫ ЗАМЕТИЛИ У НЕГО / НЕЕ ТАЛАНТ К ПИСАТЕЛЬСТВУ, СОЧИНЕНИЮ МУЗЫКИ ИЛИ ИНЫЕ ТВОРЧЕСКИЕ СПОСОБНОСТИ?
ЕСЛИ ТАК, ВЫ МОЖЕТЕ ПОДДЕРЖАТЬ НАШЕ СТРЕМЛЕНИЕ ПОВЫСИТЬ УРОВЕНЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
ЗВОНИТЕ ПРЯМО СЕЙЧАС: 1-800-555-4297
Текст размером на всю полосу в течение шести месяцев печатался в каждом из тысячи пятисот тридцати пяти журналов, принадлежащих корпорации "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер". Вероника позвонила по указанному номеру, наткнувшись на объявление в таблоиде "Нэшнл интрудер". По телефону ей объяснили, что компания "Новый Ренессанс" открывает специальную академию для творчески одаренных детей, в преподавательский состав которой войдут лучшие представители мира искусств.
Убедившись, что возраст Винсента соответствует критерию и что, по словам матери, он проявляет как писательский, так и композиторский талант, к телефону пригласили мальчика. Всем детям в качестве теста на креативность предлагалось закончить простое предложение: "Я прав, потому что…" Ответ Винсента прозвучал так: "Я прав, потому что… ты - лев".
После этого в адрес Вероники выслали бланк заявления о приеме. К заполненному бланку требовалось приложить образец работы Винсента.
10
Правитель Земли
(сочинил Винсент)
Жил-был маленький мальчик, который тайно управлял всей планетой. Он был болен и не мог делать ничего другого. Наверное, он заболел от того, что лизал пыль, кушал грязь и купался в унитазе. А еще по нему ползали микробы, и он их не прогонял. Он правил всей Землей, не выходя из дома: лежал в постели и управлял планетой при помощи бумаги и карандаша.
Его мама ни о чем не догадывалась. Больше всего она любила курить. Мама курила так много сигарет, что из пепла можно было слепить Статую Свободы.
Маленького мальчика звали Малго-Далго. Однажды мама узнала, что Малго-Далго управляет Землей, потому что спряталась за шторой и подсмотрела за ним. Она позвонила в специальную службу, а потом велела Малго-Далго исполнить две мечты - ее и свою.
На следующее утро Малго-Далго проснулся в огромном доме, который был даже больше, чем все материки, если их сдвинуть вместе. Потом к нему пришли трое дяденек. Они сказали: "Сэр, вы управляете всей Землей. Решите наши проблемы". Первая проблема вот какая: дом Малго-Далго стал таким тяжелым, что Земля не могла вращаться. Малго-Далго вздохнул и уменьшил свой дом до старого размера. Вторая проблема была такая: высоченная куча игрушек Малго-Далго заслоняла собой солнце. Тогда он оставил себе всего одиннадцать игрушек - те, с которыми играл прежде, а остальные превратил в ничто. Третья проблема заключалась в том, что некоторые люди не могли сдвинуться с места, потому что им мешали деньги Малго-Далго. Он тоже решил эту проблему, и все его деньги исчезли, за исключением десяти долларов, тех самых, что лежали у него в кармане раньше.
Это было ужасно! Малго-Далго перестал быть правителем Земли. Он превратился в обычного мальчика. Нет, погодите. Это же прекрасно! К счастью, к нему больше не приходили те дяденьки и не просили решить проблемы. К несчастью, пришли другие дяденьки и отрезали ему голову на гильотине. К счастью, этого никто не заметил, потому что Малго-Далго теперь был обычным мальчиком. К несчастью, он больше не мог думать, писать и лизать пыль. К счастью, у него перестала болеть голова.
КО
Н
Е
Ц
Сочинение Винсента, отправленное Вероникой в академию "Новый Ренессанс"
11
Фостер Липовиц пожелал, чтобы "Новый Ренессанс" построили именно в Кокомо, так как этот небольшой университетский городок в северной части Индианы находился вдали от влияния Голливуда и Нью-Йорка. Липовиц счел, что репортерам будет труднее пронюхать об академии, расположенной где-нибудь на Среднем Западе, и, соответственно, уменьшится риск того, что о проекте раструбят на всю страну и сделают из него модное поветрие.
Академия "Новый Ренессанс" размещалась в длинном двухэтажном здании из темного кирпича. Позади него, отделенные полем, стояли два ученических общежития - одно для девочек, другое для мальчиков. Перед ними не было никаких указателей или знаков, не было даже флагштока. Любой, проезжавший мимо по шоссе, не повернул бы в ту сторону и головы. Подумаешь, еще одна контора, где перебирают бумажки и сводят местные сплетни.
Изнутри стены и пол вестибюля были отделаны белым мрамором, потолок выкрашен золотой краской. Деревянные полы в просторных классах сверкали блеском, на стенах висели картины различных художников от античности до наших дней. Переднюю стену во всех классных комнатах занимал большой компьютерный монитор, выполнявший роль суперсовременной доски. Кроме того, на нем демонстрировали фильмы, телевизионные передачи и слайды. Каждый класс, оборудованный по последнему слову техники, предоставлял ученикам полный доступ к изучению прошлого.
Ни актового, ни спортивного зала в школе не было. На переменах малыши могли побегать на улице, хотя к этому их не принуждали. Предметы для посещения разрешалось выбирать. Обязательным был только курс под названием "Основы", где обучали арифметике, грамматике и другим начаткам знаний. Математика не преподавалась. Надо отметить, что Липовиц выбил для своей академии всю необходимую аккредитацию. Я слыхал, это стоило недешево.
Обучение в школе велось по "годам". Ученик имел право покинуть школу по завершении любого года. После того как преподаватели выносили вердикт о его готовности окончить заведение, выпускник мог начать карьеру в выбранной сфере искусства. За исключением того, что классы дробились по возрастным группам, в школе не было ничего необычного. Дети приходили сюда, чтобы оттачивать свои таланты и учиться на примерах великих мастеров прошлого.
Позднее Винсент изобразит эту школу в сценарии к фильму "Академия разбитых сердец". В основу фильма он положит психологические трудности, которые испытывал в школе подростком. Со временем этот фильм завоюет такую же горячую любовь зрителей, как и классические молодежные ленты Джона Хьюза "Шестнадцать свечей" и "Клуб "Завтрак".
Учитывая широту интересов Винсента, перечень выбранных им предметов оказался более сложным по сравнению с расписанием среднего ученика. Он не мог выделить для себя музыку, кинематограф или телевидение, поскольку обладал способностями во всех трех направлениях - кстати, еще одна причина, по которой мы его отобрали. Вот как выглядело расписание его уроков в первый год обучения:
10:00-10:50 - История рок-н-ролла
11:00-11:50 - Классический американский роман
12:00-12:50 - Большая перемена
13:00-13:50 - Основы
14:00-14:50 - Письмо I
15:00-15:50 - Основы комедии
16:00-16:50 - Критика кино
Помимо того, что "Основы" были единственным обязательным курсом, этот предмет имел особенность, о которой не упоминалось ни в учебном плане, ни в методических пособиях. Всем преподавателям "Основ" в конце года надлежало составить характеристику личности каждого ученика. Школьники не подозревали о том, что за их поведением наблюдают, а учителя не знали, с какой целью документируют наблюдения.
12
"Ученик проявляет поразительный для своего возраста интеллект. Налицо исключительная одаренность. Письменные работы соответствуют уровню седьмого года обучения. Чрезвычайно развито воображение, огромный творческий потенциал. Умен не по годам. Сообразителен. Большая тяга к знаниям. По прилежанию намного превосходит одноклассников, однако высокие результаты в учебе достигаются отчасти в ущерб личностному росту.
Ученик социально неадекватен. Плохо одет, неопрятен, имеет нездоровый вид. Вызывает неприязнь сверстников по причине явного умственного превосходства и склонности к уединению. Самооценка занижена, что, вероятно, связано с бедностью. Прогулкам на свежем воздухе предпочитает чтение в комнате. Замкнут, нелюдим. Застенчив. Постоянная тревожность вкупе с хилым телосложением делают ученика предметом насмешек. Одноклассники часто выбивают у него из рук книги, передразнивают. Когда его задирают, поворачивается и уходит, иногда прячется и в одиночку плачет. В письменных работах создает свой собственный сказочный мир.
Незначительные нарушения дисциплины, которые иногда позволяет себе ученик, педагогами игнорируются в силу наличия у него высокой трудовой этики и серьезных достижений в учебе. Внимателен и вежлив, однако нередко выражает недовольство полученным заданием и оспаривает мнение преподавателя. Получив замечание, еще больше замыкается в себе. Работы ученика безукоризненны, их качество стабильно улучшается. Регулярное упущение - забывает указывать фамилию на листах с работой.
Наиболее точная характеристика - болезненно чувствителен. Проявления его тонкой восприимчивости особенно заметны на письме и делают ему честь, хотя, принимая во внимание возраст ученика, порой вызывают беспокойство.
В общем и целом, в плане творческого развития ученик очень перспективен, однако представляет серьезную проблему как действующий член общества. Высока вероятность непредсказуемых последствий".
Из личного дела Винсента. Запись сделана по завершении первого
года обучения в академии "Новый Ренессанс"
13
Когда первый учебный год закончился, и академия закрылась на каникулы, фотокопии четыреста пятидесяти семи личных дел были направлены экспресс-почтой в адрес кинозвезды Стивена Силвейна. Силвейн ознакомился со всеми, отобрал из общего количества четыре десятка и той же экспресс-почтой отправил Фостеру Липовицу.
В Лос-Анджелесе мистер Липовиц сидел за огромным столом в своем роскошном кабинете на тридцать первом этаже здания, принадлежащего корпорации "Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер", и внимательно изучал каждое из сорока дел. В итоге он сократил их число до семи. Семь личных дел прислали мне - вместе с адресами электронной почты и телефонными номерами. В мою задачу входило побеседовать с родителями всех детей и по результатам выбрать одного, наиболее соответствующего нашим требованиям. Среди этих родителей была и Вероника.
- Алло?
- Добрый день. Я могу поговорить с миссис Джайпушконбутм?
- Слушаю.
- Меня зовут Харлан Айффлер. Я сотрудник "Нового Ренессанса".
- Гм. А что случилось?
- Академия назначает менеджеров для наиболее перспективных учеников. Винсент определенно входит в их число.
- Каких еще менеджеров?
- Мы хотим, чтобы дети сосредоточились на творчестве, а карьерой наших маленьких гениев занимались специально привлеченные люди.
- Типа, заключали за них контракты и все такое?
- В общем, да. То есть, конечно, это работа наших агентов. Я лично хотел бы стать менеджером Винсента. Похоже, его ждет большое будущее.
- А с кем вы работали раньше?
- Пока ни с кем. Однако наш проект несет в себе такие новаторские идеи, что это не имеет особого…
- Раз Винни такой умница, ему, наверное, нужен крутой менеджер?
- Согласен. Я работаю в паре со Стивеном Силвейном, если это имя вам о чем-нибудь говорит.
- А то.
- Я бы хотел поподробнее узнать о Винсенте.
- Валяйте.
- Не могли бы вы коротко рассказать о его жизни?
- Ему только семь, чего рассказывать-то?
- Хотя бы основные факты.
- Так, дайте подумать… Я вообще не хотела его рожать. Это мой второй… нет, третий ребенок, если считать первого Винсента.
- Первого Винсента?
- Угу. Который был до него. Прожил, кажется, недели две.
- Винсент знает, что у него был брат с таким же именем?
- Еще бы. Сколько себя помню, все расспрашивает о нем.
- Ясно. А почему вы дважды давали мальчикам имя "Винсент"?
- Нравилось оно мне, вот и все. Я взяла его из песни той группы, "Дог Пэк", она так и называлась - "Винсент".
- Замечательно. Это песня о Ван Гоге.
- Откуда?
- О Винсенте Ван Гоге, художнике.
- А-а. Да я слов не слушала, тащилась от драйва.
- На самом деле "Дог Пэк" просто перепели композицию "НОФКС", а те сделали кавер-версию песни Дона Маклина. Он-то ее и сочинил.
- Вы, видать, в музыке разбираетесь.
- Спасибо. Я раньше работал музыкальным критиком. Скажите, какое у Винсента второе имя? У меня здесь не записано.
- Никакое. Я не давала детям двойных имен, пока не родила Сару Мишель.
- Роды были тяжелые? Я имею в виду Винсента.
- О, да. Пыхтела почти сутки. Все думали, что он тоже умрет. Так семь лет и не вылезает из болячек.
- Чем он болен?
- Ой, знаете, ничего страшного, он здоров. Забудьте, что я сказала.
- Миссис Джайпушконбутм, мы не отчислим Винсента из-за проблем со здоровьем. Пожалуйста, для вашего же блага, отвечайте честно на мои вопросы.
- Да? Ну тогда он - жалкий тщедушный хлюпик. [Смеется]
- Чем он болен?
- Не может нормально дышать. По-моему, у него сильная аллергия. И вообще он какой-то мелкий.
- Со зрением проблемы есть?
- Понятия не имею.
- Другие заболевания?
- Не замечала. Однажды, правда, у него по всему телу высыпала крапивница. В больнице сказали, что это реакция на кодеин. Я давала ему лекарство с кодеином.
- Аллергия на кодеин, понятно. Что еще вы можете рассказать о его жизни?
- Даже и не знаю. Вроде уже все рассказала. Какое-то время назад он выучился читать. Скорей всего, его намастырил один из моих приятелей. Когда Винни плохо себя чувствовал и не мог играть, я давала ему карандаш и бумагу, и он лежал в постели, все писал и писал там чего-то, часами подряд. А потом я увидела ваше объявление, и он поступил в вашу школу… Больше ничего такого с ним не было. Может, он у вас начнет звезды хватать с небес.
- Вспомните еще какие-нибудь важные события в его жизни?
- Не-а.
- Расскажите, пожалуйста, об отце Винсента.
- Прям и не знаю, что сказать.
- Винсент видел своего отца?
- Ох, черт, нет, конечно. Я и сама-то видала его один разочек.
- У Винсента есть отчим?
- Ага, только он его не помнит. Муштак бросил меня, я и глазом моргнуть не успела.
- Опишите, пожалуйста, ваши отношения с Винсентом.
- В каком смысле?
- Вы с ним близки?
- Ну да, близки. То есть, у меня четверо ребятишек и пятый на подходе. К Винни я отношусь так же, как к остальным.
- Вы часто ругаете его?
- Да вроде нет.
- Как бы вы охарактеризовали ваш стиль воспитания: властный или демократичный?
- Вся власть у меня. Я спуску не даю. Либо он делает, как ему велено, либо…
- Либо что?
- Либо… либо!
- Назовите ваш род занятий.
- Домохозяйка.
- У ваших родственников наблюдались психические расстройства?
- Не знаю. Кажется, у моей матери было не все в порядке с головой, но я не имею к ней никакого отношения.
- В вашей семье случались самоубийства?
- Угу. Мой отец покончил с собой, когда я была маленькая. По-моему, дед тоже свел счеты с жизнью.
- Случаи гомосексуализма?
- Уф-ф, нет.
- Винсент когда-либо примерял ваши платья, пользовался вашей косметикой?
- Мой сын - не педик!
- Хорошо, хорошо, не спорю.
- Если вы мне не верите, посмотрите мои журналы. У всех девиц на картинках губы аж синие, до того он их обслюнявил. Его уже сейчас тянет к бабам - правда, правда.
- Прекрасно. Вы предвосхитили мой следующий вопрос.
- Пред… что?
- Винсент сильно интересуется женским полом?
- Еще как! Думаю, это все, что его интересует, кроме музыки и писанины.
- Понятно. А что вы скажете о социальных навыках Винсента?
- Ничего.
- Вы замечали, что он предпочитает уединение?
- Да. Он скорее будет коситься на братьев и сестру со стороны, чем играть с ними. Чаще всего он околачивается во дворе со своей псиной.
- Отлично. На сегодня вопросов больше нет. Спасибо, что уделили мне время.
- Вы его берете?
- Винсент подходит нам по всем критериям, но сначала я должен встретиться с вами и с ним лично. Я бы хотел посмотреть, как он живет, и забрать с собой образцы его работ. Кроме того, мне нужно взять на анализ кровь и кал Винсента.
- Что за глупость!
- Послушайте, я не совсем обычный менеджер, но, мне кажется, у нас все получится, потому что ваш сын - неординарный ребенок. Наша с вами задача, миссис Джайпушконбутм, сделать так, чтобы он оставался собой, и мы могли бы развить все его таланты.
- Зовите меня Вероника. Так когда вас ждать?