Перевод Алексея Шипулина

 

 

 

Пол Мелкоу

СТЕНЫ ВСЕЛЕННОЙ

 

 

 

 

Посвящается, конечно же, Стейси

 

Большое спасибо читателям журнала «Asimov's Science Fiction», выбравшим «Стены вселенной» лучшей повестью 2006 года.

 

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

Глава 1

 

Сетчатая дверь за спиной Джона Рейберна с дребезгом захлопнулась. До зимы они с отцом собирались подремонтировать ее: укрепить разболтавшиеся петли, покрасить; сейчас хотелось просто сорвать эту чертову штуковину и зашвырнуть куда подальше.

– Джонни! – окликнула мама, но он уже успел нырнуть в густую тень сарая и, не останавливаясь, свернул за угол, где стрекот сверчков заглушал остальные звуки.

Изо рта вырывались облачка пара.

Джон подошел к краю тыквенного поля, приостановился и шагнул на грядки. Поле простиралось на восток; на востоке же находился Технологический институт Кейса, куда на следующий год надеялся поступить Джон. Впрочем, надежды было мало. Ведь и рядом, в Толидо, есть университет, – говорил отец. Поработав пару лет, можно скопить на обучение.

Джон пнул полусгнивший плод. В воздух полетели семена и склизкие нити. Запах земли и гнилой тыквы напомнил Джону, что до Хэллоуина осталась всего неделя, а они так и не нашли время убрать урожай: тысяча долларов пошла на корм червям. Лучше не думать, сколько он смог бы проучиться на эти деньги.

Поле упиралось в лесополосу – восточную границу фермы. Деревья – старые клены и вязы – окаймляли шоссе, на другой стороне которого лежал заброшенный карьер. Джон остановился посреди деревьев, тяжело дыша, стараясь унять злость.

Родители тут не при чем. Если кто и виноват, то он сам. Зачем было избивать Теда Карсона? Зачем грубить его матери? Не сдержался, видите ли. Хотя, пожалуй, оно того стоило: ну и физиономия была у миссис Карсон, когда он сказал, что ее сынок тупая скотина. Теперь вот расхлебывай.

Джон обернулся; рядом хрустнула ветка.

На мгновение ему подумалось, что это Тед Карсон со своей мамашей решили подкараулить его в лесу. Но там стоял всего лишь мальчик; в руке он держал отломанный сук.

– Джонни?

Джон вгляделся в темноту. Да и не мальчик, а почти взрослый парень, одетый в джинсы и клетчатую рубаху, а поверх рубахи – в какую-то странную старомодную безрукавку. У него были светлые песочные волосы и светло-карие глаза.

Что-то в лице незнакомца притягивало взгляд. Нет, совсем не незнакомца. У парня было лицо Джона!

– Привет, Джонни. Это я, Джонни.

Незнакомец из леса был он сам!

– Ты… ты кто? – спросил Джон, не веря своим глазам.

Незнакомец улыбнулся. Его улыбкой.

– Я – это ты, Джон.

– Что?

– Ну а кто я, по-твоему? – осведомился чужак, словно бы недоуменно разводя руками.

У Джона все поплыло перед глазами.

– Ты похож…

«На меня», – едва не сорвалось у него с языка. Хотя почему же. На брата… родственника… галлюцинацию… обман...

– Я похож на тебя, Джон. Потому что я и есть ты.

Джон невольно отпрянул. Незнакомец продолжал:

– Подумал о розыгрыше? Кто-то захотел подшутить над парнем с фермы? Нет. Об этом можешь забыть сразу. Потом ты решишь, что мы близнецы, и в детстве нас разлучили. Ничего подобного. Все гораздо интереснее.

Мысль о близнеце действительно промелькнула в голове Джона, однако снисходительный тон чужака его разозлил.

– Тогда объясни сам!

– Знаешь, я хочу есть. И отдохнуть бы неплохо. Я видел, как отец пошел в дом. Может, присядем в сарае? И я все расскажу.

Чужаку явно было что-то нужно от Джона. Здесь наверняка какой-то подвох. Джон пока не мог сообразить, какой именно, и это его беспокоило.

– Думаю, не стоит, – сказал он.

– Ладно. Тогда я поворачиваюсь и ухожу, – согласился чужак. – И ты никогда не узнаешь правды.

Джон почти дал ему уйти. Посмотрел по сторонам. Никто не выглядывал из-за деревьев, не смеялся. Если это розыгрыш, то очень уж прихотливый; если жульничество, то почему мишенью выбран именно он? Никакой логики. Может, все-таки послушать, что скажет парень? Вреда не будет.

– Ладно, пошли! – сдался он наконец.

Парень улыбнулся. Искренне.

– Отлично!

Они зашагали к сараю, причем чужак пристроился так близко, что Джону пришлось слегка отодвинуться. Они были одного роста, и походка у них тоже была одинаковая. Джон раскрыл заднюю дверь сарая, и парень вошел первым, хлопнув по выключателю на стене.

– Ух, тут теплее, – сказал он, потирая руки.

Свет падал чужаку прямо в лицо, и Джон с испугом поразился их полному сходству друг с другом. В сумерках могло показаться, что они похожи, но не одинаковы. Прическа другая; волосы, хотя того же песочного цвета, однако более длинные. И сам парень был как будто немного худее. Одежда – необычная; Джон никогда не носил такую куртку. На спине – синий рюкзак, до того туго набитый, что молния до конца не закрывалась. Над левой бровью – царапина, недавняя, хотя кровь уже запеклась.

Они могли бы сойти за близнецов.

– Ну? Кто ты?

– Не дашь мне поесть?

Джон зашел в стойло и, вытащив из мешка яблоко, бросил его парню. Тот поймал и улыбнулся.

– Давай рассказывай; потом, может быть, удастся принести что-нибудь из дома.

– Разве так тебя отец учил принимать гостей? Уверен, если бы он встретил меня в лесу, то пригласил бы на обед.

– Рассказывай.

– Ладно. – Парень плюхнулся на тюк сена и стал жевать яблоко. – Все на самом деле просто. Я – это ты. То есть ты – генетически. Я вырос на этой самой ферме, только в другой вселенной. А теперь вот пришел к себе в гости.

– Бред собачий! Кто тебя подговорил?

– Что ж, я тоже себе не верил. – По лицу парня скользнула тень. – Но я могу доказать. Что б такое… – Он вытер тыльной стороной руки рот. – Ну вот, к примеру: этого конягу зовут либо Стэн, либо Дэн. Его купили у Макгрегоров с Бьютт-роуд, когда тебе было десять. Конь норовистый и не любит седла, но если почует у тебя в кармане яблоко, будет как шелковый. – Чужак повернулся налево. – Свинью зовут Рози, а ту корову – Вильмой. Куры – все Леди, от Леди А до Леди Е. Пока все правильно? – Он нагло ухмыльнулся. – В двенадцать лет ты стащил у дяди несколько сигарет и тайком их выкурил. А в восемь убил из пневматического ружья здоровенную лягушку. Тебя вырвало, и с тех пор ты ни разу не брал ружья в руки. Первый раз поцеловался в четырнадцать, с Эми Вальдер. Еще ей не терпелось показать тебе свое бельишко, но ты убежал домой к мамочке. Я тебя не виню. Где бы я ни бывал, у нее всегда вши.

– Все зовут тебя «Джонни», хотя тебе самому больше нравится «Джон». Здесь на чердаке у тебя припрятана стопка «Плейбоев». Однажды ты прожег дырку в ковре в своей комнате. Кроме тебя, об этом никто не знает, потому что ты сразу сделал перестановку. На дырке стоит тумбочка. – Парень расставил руки, как гимнаст после прыжка. – Ну как? Я в чем-то ошибся? – Он улыбнулся и швырнул огрызок яблока в стойло Стэна.

– Я никогда не целовался с Эми Вальдер.

В пятнадцать лет Эми забеременела от Тирона Биггенса, уехала с тетей в Монтану и больше не возвращалась. О том, что все остальное было правдой, Джон умолчал.

– Но в целом я прав?

Джон пожал плечами.

– Более-менее.

– Более-менее? Я попал в самую точку из громадной пушки. Потому что все это произошло со мной. Только в другой вселенной.

Откуда чужак так много знает о нем? Кто ему рассказал? Родители?

– Ладно. Скажи мне вот что… Как звали моего первого кота?

– Снежок.

– Какой мой любимый предмет в школе?

– Физика.

– Куда я подал заявления о приеме?

Юноша сморщил лоб, задумался.

– Не знаю.

– Почему? Ты ведь знаешь все остальное?

– Последнее время я путешествовал. Еще не успел подать заявление в колледж. Как только я воспользовался устройством, я стал другим. До тех пор мы одинаковые. – Он устало посмотрел на Джона. – Послушай. Я – это ты. Не веришь – твое дело. Просто дай мне сегодня выспаться здесь на чердаке, а завтра я уйду.

Парень взялся за лестницу, и Джону стало стыдно за нелюбезное отношение к гостю.

– Хорошо, можешь поспать наверху. Я принесу тебе что-нибудь на ужин. Жди здесь. И не выходи из сарая. Если кто зайдет – спрячься. Не хочу, чтобы у родителей случился из-за тебя инфаркт.

– Спасибо, Джон.

Тот вышел на улицу и побежал через двор к дому. Родители о чем-то разговаривали, но сразу замолчали, едва хлопнула дверь. Значит, говорили о нем.

– Я поем в сарае. У меня там эксперимент по электронике.

Он взял из буфета тарелку и положил на нее лозанью – побольше, чтобы на двоих хватило.

Отец поймал его взгляд и сказал:

– Сынок, я хотел с тобой поговорить о том деле, с Карсоном…

– Да? – отозвался Джон, незаметно пряча в карман вторую вилку.

– Понимаешь… я уверен, что ты поступил правильно...

Джон кивнул отцу, попутно заметив, что мама отвела глаза.

– Он презирает нас за то, что мы фермеры, копаемся в земле.

Мама сняла фартук и, повесив на стул, потихоньку выскользнула из кухни.

– Я знаю, Джонни… Джон. Но иногда нужно терпеть, не затевать ссоры.

Джон снова кивнул.

– А иногда нужно дать в морду. – Он повернулся к выходу.

– Джон, почему бы тебе не поужинать с нами?

– Не сегодня, папа.

Он схватил кварту молока и вышел в заднюю дверь.

Войдя в сарай, он от неожиданности замер на пороге. Чужак гладил Дэна за ушами, и конь склонял к нему шею, ему это нравилось

– Стэн никому не позволяет себя гладить, только мне.

Чужак – другой Джон – с полуулыбкой обернулся.

– Вот именно.

Он взял протянутую ему бумажную салфетку с лозаньей и с охотой принялся есть.

– Люблю лозанью. Спасибо.

Его тон и бесцеремонность выводили Джона из себя. Какая наглая ухмылка… Неужели он сам такой же? Против ожидания, чужак больше не болтал, не стремился его в чем-то убедить, а только молча жевал.

Наконец заговорил Джон:

– Предположим на минуту, что все правда: ты – это я из другой вселенной. Как ты сумел попасть сюда? И почему именно ты?

– При помощи прибора. Почему я – не знаю, – произнес парень с набитым ртом.

– А подробней, – разозлился Джон

– Мне дали прибор, позволяющий переходить из одной вселенной в другую, соседнюю. Он у меня под рубашкой. Почему прибор достался именно мне – точнее нам, – не знаю.

– Хватит выкручиваться! – закричал Джон. Манера чужака ходить вокруг да около была невыносима. – Кто тебе дал прибор?

– Я! – Чужак усмехнулся.

Джон покачал головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Ты хочешь сказать, что прибор тебе дал один из нас – какой-то еще Джон из другой вселенной?

– Точно. Еще один Джон. Симпатичный парень.

Джон помолчал, глядя, как чужак жадно глотает еду. Наконец произнес:

– Надо покормить овец.

Он насыпал в ясли зерна. Чужак придержал второй край мешка.

– Спасибо

Покормив затем коров и коня, они доели ужин.

– Если ты – это я, то как мне тебя называть? – сказал Джон. – Будь мы близнецами, у нас были бы разные имена. А мы, выходит, один и тот же человек. Мы отличаемся меньше, чем близнецы.

Хотя у однояйцевых близнецов одинаковый генетический материал, с самого момента зачатия окружающая среда, в которой каждый из них растет, слегка отличается. Благодаря этому у них могут включаться и выключатся разные гены. У Джона и второго Джона, по-видимому, до определенного момента был не только одинаковый генетический материал, но и одинаковые условия.

– Меня зовут, как и тебя. Хоть я – это ты, могу понять, что тебе не хочется считать меня Джоном Рейберном. Про себя я называю тебя Джоном с Фермы. Но если учесть, что число нас бесконечно, то трудно будет не запутаться, доведись нам встретить еще каких-нибудь Джонов Рейбернов. – Чужак засмеялся. – Предлагаю считать меня Джоном Первичным. Будем давать друг другу имена в зависимости от относительного расположения наших вселенных.

– И как ты назовешь того, кто дал тебе прибор?

– Джон Надпервичный, – с улыбкой сказал Первичный. – Значит, теперь ты мне веришь?

Конечно, Джон сомневался. Очень уж невероятная выходила история. С другой стороны, ничуть не более невероятная, чем те, о которых он читал в дешевых фантастических журнальчиках из супермаркета. Все что угодно можно рассказать правдоподобно и убедительно.

– Почти, – ответил Джон.

– Хорошо. Вот тебе последнее доказательство – просто так не отмахнешься… – Джон Первичный задрал штанину, обнажив длинный, давно побелевший шрам, на котором не росли волосы. – Ну, давай, покажи свой.

Джон посмотрел на шрам и поднял до колена штанину. От холодного воздуха голень сразу покрылась мурашками – везде, кроме морщинистого шрама, точно такого же, как у чужака.

Как-то раз, Джону тогда было двенадцать, они с Бобби Вальдером забрались на участок миссис Джонс, чтобы искупаться в пруду. Старуха спустила на них собак. Пришлось улепетывать голышом через поле и перепрыгивать забор из колючей проволоки; Джон зацепился.

Бобби побежал дальше, а Джон еще долго ковылял домой. Ему наложили на ногу три десятка швов и сделали укол от столбняка.

– Ну, теперь-то веришь? – спросил Первичный.

Джон все еще пялился на шрам.

– Верю. Боль была дикая, да?

– Да уж, брат, – улыбнулся Первичный. – Болело не слабо.

 

 

Глава 2

 

Джон сидел в «аквариуме» – застекленной комнате перед кабинетом директора, не обращая внимания на взгляды одноклассников и пытаясь разгадать, что на уме у Джона Первичного. Тот остался на сеновале, получив от Джона половину его обеда и строгое наставление не попадаться никому на глаза.

– Не дрейфь, – с ухмылкой ответил двойник. – После школы встретимся в библиотеке.

– Только не нарвись на знакомых, ладно?

Первичный снова улыбнулся.

 

 

– Джон? – Из кабинета высунулась голова директора Гашмена. В животе у Джона похолодело: он не привык к проблемам в школе.

Мистер Гашмен, лысеющий мужчина с бочкообразной грудью и вечно сумрачным видом, указал Джону на стул, сам уселся за директорским столом и тяжело перевел дух. Говорят, в армии он дослужился до майора. Что ж, в строгости ему не откажешь. Правда, за весь год, что Гашмен был директором, Джону ни разу не доводилось с ним разговаривать .

– Джон, тебе, полагаю, известны школьные правила, касающиеся хулиганства и драк.

Джон открыл рот, чтобы ответить.

– Подожди, я еще не закончил. И вот что мы имеем: ты, находясь в раздевалке, несколько раз ударил одноклассника, который к тому же младше тебя. Так ударил, что ему наложили швы. – Директор раскрыл лежащую на столе папку. – Правила установлены для всех учеников. В школе не место насилию. И никаких исключений быть не может. Ты это понимаешь?

Джон пристально посмотрел на него, потом сказал:

– Я понимаю, но…

– Круглый отличник, спортсмен, участник соревнований по баскетболу и легкой атлетике. Везде и во всем на хорошем счету. Тебя ждет отличный колледж. И вот теперь этот случай может лечь пятном на всю твою биографию.

Джон сообразил, что означает это «может». Гашмен намерен предложить ему какой-то выход.

– За проявленное насилие уставом школы предусмотрено отстранение от занятий на три дня и запрет на участие в спортивных мероприятиях. Ты исключен из команд по баскетболу и легкой атлетике.

К горлу Джона подступил комок.

– Ты хоть сознаешь серьезность своего положения?

– Да, – выдавил Джон.

Гашмен раскрыл еще одну папку.

– Однако ввиду особых обстоятельств я готов пойти тебе навстречу. Мы оставим это дело без последствий, если ты письменно извинишься перед миссис Карсон.

Гашмен глядел на Джона и ждал ответа.

Джон почувствовал себя загнанным в угол. Да, он ударил Теда. А что ему оставалось делать после того, как эта скотина забросила его одежду в писсуар?

– Почему миссис Карсон требует, чтобы я извинился перед ней? Я ударил не ее, а Теда.

– Она считает, что ты выказал ей неуважение.

Вот, значит, как. Написал письмо – и порядок. Только и надо, что позволить раздавить себя своей матери и миссис Карсон. Даже думать противно. Джон не любил проигрывать. Ни в чем. Ему хотелось сказать Гашмену, что он скорее пойдет на отстранение от занятий.

Однако он лишь произнес:

– Я хотел бы обдумать это на выходных, если вы не против.

– Да. Обдумай все как следует. В понедельник я жду твоего решения.

Мистер Гашмен улыбнулся; он знал, каким будет решение. Джон улыбнулся в ответ и вышел из кабинета.

 

 

Городская библиотека находилась всего в нескольких кварталах от школы. Джон прошелся между стеллажами в поисках Первичного. Тот сидел на третьем этаже посреди третьего ряда. Перед ним на столе лежали несколько книг и дюжина газет «Финдли геральд». Рюкзак Первичного был раскрыт, оттуда торчали папки и листы бумаги.

Для маскировки двойник надел бейсбольную кепку «Толидских мангустов» и солнечные очки. Увидев Джона, он их снял.

– Ну и видок у тебя! Что-то случилось?

– Ничего. А ты чем занимаешься? Учти, мне надо к пяти обратно в школу. Сегодня матч.

– Ладно, ладно. – Первичный взял в руки учебник истории. – Знаешь, все миры, где я бывал, по мелочам различаются. У вас здесь Джордж Буш поднял налоги и не был избран на второй срок. В девяносто первом его обошел Клинтон. – Первичный раскрыл книгу на цветной вкладке с портретами президентов. – В моем мире Буш не трогал налоги, экономика пошла вверх, и его избрали второй раз. Ну а когда в середине второго срока убили Хусейна, его популярность выросла еще больше. В 1996 президентом стал Буш-младший.

– Этот шут гороховый? – засмеялся Джон.

Первичный нахмурился.

– Дабья* полностью ликвидировал национальный долг. Безработица упала ниже трех процентов.

–––– сноска –––––––––––––––––––––––––––––––––––––

* Дабья – прозвище Джоржа Уокера Буша; от техасского произношения W в инициалах. (Здесь и далее примечания переводчика).

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

– У нас она тоже низкая. Клинтон неплохо поработал.

Первичный ткнул пальцем в газетную статью, с которой уже успел снять копию.

– Экономические махинации? Наркобизнес? История с юристом Фостером? – Двойник сунул Джону несколько ксерокопий и покачал головой. – Хотя ладно. Это все цветочки. По крайней мере, нам не пришлось жить в мире, где Никсон вышел сухим из воды.

– А что там?

– Как правило, Вторая Великая депрессия. Россия и США так и не договорились насчет разоружения. И вообще там тоталитаризм. – Первичный забрал статьи обратно. – У вас тут есть самоклеящиеся листочки для записей?

– Да, конечно.

Первичный пожал плечами.

– Бывает, что нету. Придумка, между прочим, на целое состояние. И притом проще простого. У меня тут таких штук сто. – Он вытащил блокнот и раскрыл его на картинке из рекламного ролика: астронавт на луне около флага с эмблемой MTV.

– Как насчет MTV?

– Есть.

– «Всемирная паутина» – WWW?

– А как же.

– Кубик Рубика?

– Первый раз слышу.

– Ага. Вот это настоящий клад. – Первичный отметил разноцветный кубик галочкой и перевернул страницу. – «Подземелья и драконы»?

– Игра, где ты притворяешься волшебником?

– Да, она. А «Лозено»? Есть такое?

– Не слышал. Что это?

– Конфеты. Алмазы в Южной Африке добывают?

Так они прошли через весь длинный список. Примерно три четверти из него было Джону известно – игрушки, изобретения, новые хобби.

– Список что надо. Можно огрести кучу денег.

– Что ты задумал? – обеспокоился Джон. Как никак это был его мир, и ему не особенно нравилось то, как Первичный, похоже, собирался его использовать.

Первичный улыбнулся.

– Межпространственная торговля. Выгодный бизнес.

– Торговля?

– Не готовыми товарами, конечно. На себе много не перетащишь. Слишком сложно. Зато идеи перевозить легко. То, о чем в одной вселенной знает даже ребенок, в другой – неслыханная диковинка. Рубик продал сто миллионов кубиков. По десять долларов за штуку – миллиард. – Первичный поднял блокнот. – Здесь две дюжины идей, которые в разных мирах принесли сотни миллионов долларов.

– Так что именно ты собираешься делать?

Первичный хитро усмехнулся.

– Не я. Мы. Мне нужен партнер в этом мире. Кого я найду лучше себя самого? Говорят, в двух местах сразу быть нельзя. А я могу.

– Угу.

– Прибыль будем делить пополам.

– Угу.

– Да что ты все «угу» да «угу»? Я ведь не воровать предлагаю. Мы используем то, чего здесь и в помине нет. Люди, которые все это придумали, в вашем мире, возможно, даже не родились.

– Я и не говорю, что это воровство, – сказал Джон. – Просто я все еще не знаю, верить тебе или нет.

Первичный вздохнул.

– А чего ты сегодня пришибленный какой-то?

– Меня могут отстранить от занятий и исключить из школьных команд.

– Да? За что? – Первичный выглядел искренне обеспокоенным.

– Я побил одного парня. Теда Карсона. Его мать нажаловалась моей и директору школы. Они хотят, чтобы я извинился.

Первичный разозлился:

– Не вздумай! Знаю я Теда. Еще тот говнюк. В любом мире.

– У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда. – Первичный вынул из рюкзака тетрадь. – Тед Карсон, говоришь? У меня тут кое-что интересное про него.

Джон заглянул близнецу через плечо: на каждой странице красовались газетные вырезки, некоторые слова в статьях были отмечены маркером, а внизу стояли подписи со ссылками на другие страницы. Промелькнул заголовок: «Мэр и члены городского совета под следствием» и фотография – мэр Тиссен орет что-то в микрофон. Рядом – объявления о разводах.

Первичный перевернул страницу.

– Вот. «Тед Карсон арестован за жестокое обращение с соседской кошкой. Предположительно, парень замучил до смерти более десятка животных в округе».

Первичный поднял глаза на Джона.

– Никогда не слышал ничего подобного.

– Здесь его, возможно, просто не поймали.

Джон прочитал статью и покачал головой.

– Ну и какой нам от этого прок?

– Шевели извилинами, братец. – Он подал Джону газету, раскрытую на объявлениях о разводах. – На-ка, сделай копию.

– Зачем?

– Чтоб быть в курсе. Кто с кем спит, от вселенной к вселенной обычно не меняется. Да, кстати, как выглядит в этом мире Кейси Николсон?

– Кстати?

– А то. Ну, так как она тут, красавица или чучело? Через раз она залетает в одиннадцатом классе и живет в трейлере.

– Красавица. Танцует в группе поддержки на матчах.

Первичный взглянул на него и осклабился.

– Она тебе нравится, да? Встречаешься с ней?

– Нет!

– А мы ей нравимся?

– Не мы, а я! – сказал Джон. – Думаю, я ей нравлюсь. Она всегда улыбается мне в классе.

– Еще бы. Кто сможет перед нами устоять? – Первичный взглянул на часы. – Тебе не пора в школу?

– Пора.

– Ладно, до вечера.

– Только не разговаривай ни с кем. Все будут думать, что ты – это я. Мне не нужны неприятности.

– Не беспокойся. Меньше всего я хочу испортить тебе жизнь.

 

 

После игры Джон отдал тренеру листок со статистикой и вышел. На стоянке ждал отец.

– Слабовато сыграли, – заметил он. – На своей площадке можно было бы и получше.

Отец был в рабочем комбинезоне и кепке c эмблемой фирмы «Джон Дир»*. Вот так он и на трибунах сидел – с навозом на ботинках, пришло в голову Джону. На мгновение ему стало стыдно за отца, но он тут же одернул себя, вспомнив, за что избил Теда Карсона.

––––-сноска–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-

* Джон Дир (John Deere) – крупный производитель сельскохозяйственной и лесной техники.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-

– Спасибо, что заехал.

– Да чего там. – Отец включил передачу, и пикап покатил со стоянки. – Странно, мне показалось, я тебя видел на трибунах.

Джон посмотрел на отца и как можно спокойнее произнес:

– Нет, я был внизу. Вел статистику.

– Я знаю. Видел. Должно быть, что-то с глазами. Старею.

Неужели Первичный не вернулся на ферму? Вот стервец!

– Звонил Гашмен.

Джон кивнул в темноте кабины.

– Я и не сомневался.

– Сказал, что ты напишешь письмо с извинениями.

– Я не хочу, – сказал Джон, – но…

– Знаю. Пятно на репутации и все такое… Я проучился пару семестров в универе в Толидо и бросил – не для меня это. Ты – другое дело. Ты способный, из тебя выйдет толк. А мы с матерью за тебя переживаем.

– Папа…

– Погоди. Я не говорю, что ты был неправ, побив Карсона. Но ты попался. А раз попался – плати. От тебя ждут только письма, никто не требует, чтобы там была правда.

Джон кивнул.

– Хорошо, я напишу.

Отец удовлетворенно хмыкнул.

– Поможешь завтра с яблоками? А то попортятся.

– Ладно. Поработаю до обеда. Потом у меня тренировка.

– Идет.

Оставшуюся часть пути они молчали.

Подъезжая к ферме, Джон думал, что ему делать с Первичным. Тот явно успел показаться всем, кому только мог.

Машина остановилась на обычном месте перед домом, и Джон выпрыгнул из кабины.

– Ты куда? – крикнул отец.

– В сарай. Надо кое-что проверить, – бросил Джон через плечо.

Он с шумом распахнул дверь. Лампочка на центральной опоре освещала только небольшой участок посреди темного сарая. Первичного нигде не было видно.

– Ты где? – крикнул Джон.

– Здесь, наверху.

На чердаке виднелся слабый свет.

– Ты ходил на игру, – сказал Джон, еще взбираясь по лестнице.

Вопреки ожиданиям Первичный не стал запираться:

– Ни и что? Заскочил на пару минут.

– Отец тебя видел.

– Но он же не понял, кто я, так?

Гнев Джона поостыл.

– Нет. Он подумал, что ему померещилось.

– Вот видишь. Никто не поверит своим глазам, даже если встретит нас вместе.

– Но…

– Все в порядке, Джон, не беспокойся… Между прочим, у меня для тебя новость. Думаю, о Теде Карсоне можно забыть.

– Что ты имеешь в виду?

– Там по соседству пропало несколько кошек.

– Ты что, ходил по улицам и расспрашивал?! – Все было еще хуже, чем предполагал Джон. – Кто тебя видел?

– Только дети. В темноте моего лица никто не рассмотрел. В этом месяце – три кошки, если хочешь знать. Тед – серийный котоубийца. Теперь мы его так прижучим, мамочка враз про извинения забудет.

– Я напишу письмо, – сказал Джон.

– Ты серьезно? Не смей!

– Так будет лучше. Надо думать о своем будущем.

– Слушай, это ведь такая возможность! Мы докажем, что парень – настоящий маньяк, его родители за голову схватятся, когда узнают!

– Нет, – отрезал Джон. – И теперь ты меня послушай. Веди себя тише воды, ниже травы. Я не хочу, чтобы ты разгуливал по всему городу и совал нос, куда тебя не просят. В библиотеку и то ходить не следовало.

Первичный усмехнулся.

– Боишься, приударю за Кейси Николсон, а?

– Хватит! – Джон поднял руку. – Вообще, почему бы тебе отсюда не убраться? В другой город, другую вселенную, куда угодно. Оставь меня в покое!

Первичный нахмурился. Секунду он помедлил, казалось, думая о чем-то важном, потом задрал рубашку. На груди ремнями был прикреплен тонкий диск диаметром в большое яблоко. На цифровом дисплее стояло число 7533, спереди имелись три синие кнопки, а по бокам – круглые регуляторы и рычажки.

– Что ж, Джон, наверное, пора тебе увидеть все своими глазами, – сказал Первичный, расстегивая ремни.

 

 

Глава 3

 

С трудом верилось, что такая маленькая штуковина способна делать то, для чего она якобы была предназначена.

– Как это работает? – Джону представились золотые нити, оплетающие черные воронки первичной энергии, когтистые лапы рентгеновских лучей, разрывающие стены мироздания…

– Понятия не имею, – раздраженно буркнул Первичный. – Я только знаю, как привести его в действие. – Он показал на дисплей. – Вот номер вселенной.

– 7533?

– Да. У моей – 7433. Вот эта кнопка увеличивает номер. – Он нажал на кнопку, и число поменялось на 7534. – А эта – уменьшает. – На дисплее снова появилось 7533. – Вводишь номер вселенной, поворачиваешь рычажок, и – бац! – ты уже там.

– Похоже на игральный автомат.

Первичный поджал губы.

– Только очень развитая цивилизация могла создать такой прибор.

– Это больно? Что ты чувствуешь? – спросил Джон.

– Ничего. Иногда уши закладывает, потому что погода немного другая. Бывает, падаешь несколько дюймов, или, наоборот, ступни в земле оказываются.

– А эта кнопка для чего?

Первичный покачал головой.

– Не знаю. Я нажимал, но ничего не происходит. Инструкции у меня нет… – Он осклабился. – Хочешь испытать?

Джон хотел. Еще как! Наконец он мог узнать наверняка, правду говорит Первичный или пудрит ему мозги. А если не пудрит – он увидит другую вселенную! С ума сойти! Путешествовать, освободиться от всех заморочек… Перед ним дверь к настоящим приключениям!

– Сначала покажи на себе!

Первичный нахмурился.

– Не выйдет. Устройству требуется двенадцать часов, чтобы накопить энергию. Если я сейчас перейду в другую вселенную, мне придется пробыть там целый день.

– Но я тоже не хочу пропасть на целый день! У меня дела. Надо письмо написать.

– Ерунда. Я тебя прикрою.

– Еще чего!

– Никто ничего не заподозрит. В конце концов, я всегда был тобой.

– Нет уж. Я не могу позволить тебе распоряжаться моей жизнью целых двенадцать часов.

Первичный покачал головой.

– Давай устроим мне испытание. Что ты будешь делать завтра?

– Собирать яблоки с отцом.

– Я пойду вместо тебя. Если твой отец ничего не заметит, то ты спокойно уходишь, а я буду тебя прикрывать. Отправишься завтра после обеда и в воскресенье вернешься. Даже школу не пропустишь. – Первичный широко раскрыл рюкзак. – А чтоб не было скучно, вот тебе деньжат на дорожку, – произнес он, вытаскивая пачку двадцатидолларовых купюр.

– Откуда у тебя столько?

Джон в жизни не видел таких деньжищ. На его счету в банке лежало не больше трехсот долларов.

Первичный сунул пачку ему в руки. Двадцатки были новенькие, пальцы приятно скользили по хрустящей рельефной бумаге.

– Здесь тысячи две!

– Точно.

– Из другой вселенной, да? Фальшивые.

– Самые настоящие. И никто в этом паршивом городишке не докажет обратного. – Первичный вынул еще одну двадцатку – на сей раз из кармана. – Вот, смотри, из твоего мира. Попробуй найти разницу.

– Как ты их раздобыл?

– Ивестиции. – Первичный хитро ухмыльнулся.

– Украл?

Первичный покачал головой.

– А хоть бы и украл. Полиция все равно искала бы их в другом мире.

Джону с трудом удалось подавить накативший на него страх. У Первичного его внешность, его отпечатки пальцев, его голос. Вдруг ему взбредет в голову ограбить банк или убить кого-нибудь? А отвечать придется Джону. Все свидетельства будут против него. Ни единого шанса оправдаться!

Но неужели Первичный способен на такое? Он называл его братом. В некотором роде они и были братьями-близнецами. И он собирался отдать прибор Джону, фактически привязывая себя к этой вселенной. Пожалуй, ему можно верить.

– На все про все двадцать четыре часа, – продолжал Первичный. – Развеешься, забудешь на время о Теде Карсоне и его мамаше.

Что и говорить, предложение было очень заманчивым.

– Хорошо. Завтра ты с моим отцом собираешь яблоки. Если он ничего не заподозрит, я, возможно, соглашусь.

– Ты не пожалеешь, Джон.

– Только обещай мне ничего тут не натворить!

Первичный кивнул.

– Это не в моих интересах, Джон.

 

 

Первичный дрых на чердаке. Джон ткнул его в бедро.

Мгновенно проснувшись, тот схватился за грудь, словно от боли в сердце. Нет, сообразил Джон, там под одеждой пристегнут прибор.

– Черт, так рано, – возмутился Первичный.

– Смотри при отце не чертыхайся.

– Ладно, не буду. – Первичный встал и потянулся. – Яблоки, значит? Давненько я их не собирал.

– Вряд ли так уж давно. Сколько? Год? Быстро вспомнишь.

– Ага.

Первичный выглянул из маленького оконца. На улице тарахтел трактор – отец выезжал в сад.

– Как у тебя с отцом? Есть проблемы?

Джон снял куртку и отдал Первичному, получив взамен безрукавку; покачал головой.

– Мы вчера разговаривали с ним по поводу Карсона. Отец хочет, чтобы я написал письмо.

– Вот как. А что мать?

– Она здорово на меня разозлилась. Может, и сейчас еще злится. Мы с ней с четверга не разговариваем.

– На вечер планы есть?

Первичный вынул карандаш и принялся что-то чиркать.

– Никаких. Завтра церковь, потом дела: стойла почистить, домашние задания сделать. Но я успею.

– Что вам задано на понедельник?

– Параграф по физике. Сочинение о Джерарди Мэнли Хопкинсе по английскому. Задачки по матанализу. Всё.

– Какое у тебя расписание?

Джон начал рассказывать, потом покачал головой.

– Зачем тебе? Я ведь вернусь.

– Вдруг кто-нибудь спросит…

– Никто ничего не спросит.

Джон надел куртку Первичного, с трудом попав руками в нужные отверстия. Почему она без рукавов? Потом посмотрел в бинокль на залитый солнцем сад.

– Я буду наблюдать отсюда. Если что-то не заладится, притворись, будто у тебя кружится голова, и возвращайся в сарай. Расскажешь мне, что да как, и я тебя сменю.

Первичный осклабился.

– Все будет в порядке. Не дрейфь. – Он натянул перчатки и стал спускаться. – Увидимся за обедом.

Первичный пересек двор и вошел в сад. Джон смотрел ему вслед. Во что он ввязался?.. И все же тайна притягивала его, как магнит – железную стружку. Во что бы то ни стало нужно разобраться в этом другом Джоне. Неопределенность была невыносима.

Первичный бросил взгляд через плечо, улыбнулся, затем поднял руку и помахал отцу Джона.

Отец едва посмотрел в его сторону и что-то произнес.

Первичный кивнул в ответ и, ухватившись за сук, стал карабкаться. Один раз он оступился и чуть было не упал.

– Осторожней! – невольно вырвалось у Джона.

Первичный залез на дерево и начал срывать яблоки. Потом он что-то сказал, и отец рассмеялся. Джон почувствовал укол ревности. Интересно, что сказал Первичный? Но раз отец смеется, разоблачения можно не бояться.

Джон даже испугался, каким шатким было его место в этом мире. Ведь фактически Первичный уже есть готовый Джон. А он сам… никто. За последние месяцы – горстка новых знакомых, несколько разговоров и встреч, о которых знает только он. Через пару недель все это потеряет значение. У него нет девушки, нет настоящих друзей, кроме Эрика, да и эта дружба не выходит за пределы баскетбольного зала. Трудней всего, пожалуй, пришлось бы со школьными занятиями, однако трудность вполне преодолима. Предметы он себе выбрал – не бей лежачего. Только по физике – углубленный курс, а там с понедельника новый раздел. Иди и учись – комар носа не подточит.

Интересно, что он встретит в другой вселенной? Будут ли там другие научные открытия? А ну если отксерокопировать какой-нибудь научный журнал да и привезти сюда? Может, там кто-то уже создал объединенную теорию поля. Или нашел простое доказательство последней теоремы Ферма. Или… Но что он станет с этим делать? Опубликует под своим именем? Чем это лучше идеи Первичного разбогатеть с помощью какого-то квадрата Рубика?

Джон рассмеялся и взял в руки учебник физики. Путешествия путешествиями, а о своей вселенной забывать нельзя. В понедельник начинается квантовая механика.

 

 

– Обед!

Джон вздрогнул и поднял взгляд от книги.

Первичный протягивал ему бутерброд.

– Ты был в доме? – обеспокоено спросил Джон. – Мы так не договаривались.

Первичный пожал плечами.

– Твоя мама тоже ничего не заметила.

Джон взял бутерброд. Первичный выглядел теперь иначе. Грязный, перемазанный соком, на щеке – царапина…

– Ты прямо светишься от счастья, – сказал Джон.

Другой Джон встрепенулся, оглядел себя и осклабился.

– Было здорово. Я уж отвык от такого…

– Видно, давно дома не был, – проговорил Джон с набитым ртом.

– Ага, – признался Первичный. – Что имеем, не храним… Зачем тебе вообще нужен какой-то колледж?

Джон рассмеялся.

– Да, первые пятнадцать лет тут отлично. Потом, правда, надоедает.

– Понимаю.

Джон отдал Первичному его куртку.

– Что я там увижу, в другой вселенной?

Первичный встретился с ним взглядом.

– Значит, решил воспользоваться моим предложением?

Джон еще чуть-чуть помедлил с ответом. Нет, он не простит себе, если не выяснит наверняка, чокнутый этот Первичный или в самом деле дарит такую сказочную возможность. Во втором случае Джон приобретает целую вселенную, а в первом – ровным счетом ничего не теряет. Будет думать, как избавиться от самозваного братца.

– Да, наверное. Ты не ответил. Что там, в той вселенной?

– Ну, в основном, то же, что и здесь. Я особых различий не заметил.

– Значит, и мы там есть? Вернее, один из нас.

– Да. Но на твоем месте я бы не стал с ним встречаться. Он о нас ничего не знает.

– А почему ты выбрал меня? Почему не другого?

– Здесь почти как у меня дома. Всё, как я помню.

– Из ста миров – этот больше всего похож на твой? А мы сами отличаемся? Хотя вряд ли мы можем быть очень разными.

– Ты уверен, что хочешь знать?

Джон кивнул.

– В основном, есть два варианта. Либо мы парни с фермы, вроде тебя и меня, либо – уличная шпана.

– Шпана?

– Ну да. Курим, болтаемся где ни попадя…

– Почему?!

– Бывает, обрюхатим Кейси Николсон и живем с ней в трущобах. А еще бывает, что мы уже умерли.

– Умерли?

– Да. Попали под машину или под трактор, неосторожно обращались с оружием. Да мало ли… Нам здесь вообще-то повезло.

Джон отвернулся в сторону, вспоминая. Однажды они с отцом бросали тюки с сеном, и сверху упали вилы. Другой раз он шел по замерзшему пруду миссис Джонс, и лед под ногами затрещал. А самосвал с каменоломни? Джон едва успел соскочить на обочину. Если подумать, даже удивительно, что он до сих пор жив.

– Я готов. Что надо делать?

Первичный задрал рубаху и расстегнул ремни.

– Сейчас идешь на тыквенное поле. Набираешь следующую по номеру вселенную. Поворачиваешь переключатель. У тебя будет целый день, чтобы осмотреться. Сходи в библиотеку, разберись. Можешь записать какие-нибудь перспективные идейки.

– Лучше не буду, – сказал Джон. Все-таки это слишком смахивало на мошенничество.

– Ну, дело твое. Завтра переключишь счетчик обратно и нажмешь рычажок. А в понедельник – в школу.

– На словах проще некуда.

– Главное – прибор не потеряй! И в полицию не загреми! Старайся не привлекать к себе внимания.

– Ладно.

– Деньгами не свети. Если кто-то тебя узнает, поскорее отвяжись. Ты ведь не хочешь, чтобы у нашего парня были проблемы.

– Конечно. – Джон сглотнул. Что, если всё правда? Что, если?..

– Ну вот, я, кажется, тебя напугал. Успокойся, Джонни. – Первичный похлопал его по спине и вручил прибор с ремнями. – А тут я тебя прикрою.

Джон стянул рубашку, накинул два ремня на плечи, третий застегнул посередине на спине, притянув к животу холодный диск. Ремни были из какого-то синтетического материала.

– Подходит.

– Естественно, – сказал Первичный. – Я тут скопировал для тебя кое-что из своих запасов на всякий случай. – Он достал из рюкзака папку, раскрыл ее. Внутри были вырезки из газет и журналов с пометками. – Мало ли что пригодится. А вот, чтобы все это носить.

Первичный чуть замешкался, передавая папку и рюкзак Джону.

– Что? – спросил тот.

– Я так давно не расставался с прибором… Он стал моим талисманом, спасителем. Теперь я будто голый. Будь с ним осторожней.

Джон вдруг понял, как это важно для Первичного.

– Да ладно. Я вообще свою жизнь тебе в руки отдаю. По-моему, немного доверия заслужил.

Первичный хмуро улыбнулся.

– Пожалуй. Ну, готов? На моих часах – 12.30. Значит, в полпервого ночи ты сможешь вернуться, так?

Джон посмотрел на часы.

– Так.

– Переключи прибор.

Джон поднял рубашку и нажал на кнопку. Число увеличилось на единицу – 7534.

– Правильно?

– Да. Я буду наблюдать с чердака. – Первичный взобрался наверх. – Смотри, чтобы никто не видел.

– Еще бы. – Джон представил себе эту картину: стоит парень посреди поля и вдруг – бац! – исчез. Растворился в воздухе. Что тут можно подумать? Джон одернул себя: с чего он так уверен, что устройство сработает! Впрочем, скоро станет ясно.

Под ногу попался большой ком земли. Джон чуть не упал, рюкзак съехал набок. Как это все глупо! Каким придурком надо быть, чтобы надеяться попасть с тыквенного поля в другой мир! Ну и посмеется же Первичный. Но другого выхода нет. Не попробуешь, не узнаешь.

Джон нашел подходящее место. Сердце бешено колотилось. Он поднял взгляд на окно сарая. Первичный помахал ему рукой.

Джон помахал в ответ, поднял рубашку. На матовой поверхности прибора тускло блеснуло солнце.

Джон помедлил. Скоро, совсем скоро.

Он нажал переключатель, и мир качнулся.

Уши заложило. Ноги увязли в земле, и Джон упал, выставив перед собой руки в перчатках. Тыквенного поля больше не было. Пахло коровяком; Джон понял, что оказался на пастбище.

Он высвободил ноги из земли, плотно обхватившей ботинки. Очевидно, в этой вселенной почва была на несколько сантиметров выше. Джон потопал, сбивая грязь.

Получилось! С ума сойти. Он ведь так и не верил до конца. До последней секунды ждал, что Первичный заорет сзади: «Ага, повёлся!». И вот она, другая вселенная.

Джон огляделся. В паре сотен ярдов от него мирно паслись коровы – больше ничего. Чистое поле. Ни деревьев. Ни дома!

Макмастер-роуд была на месте, так же как и Герни-роуд. Джон сошел с поля, перескочил через забор и остановился на перекрестке. Примерно в миле к северу у дороги виднелся фермерский дом. На востоке, там, где следовало дымить трубам завода «Дженерал электрик», не было ничего, кроме леса. На юг простирались поля.

Но ведь Первичный говорил, здесь есть Джон Рейберн. И есть ферма. Говорил, что бывал в этой вселенной!

Джон рванул вверх куртку с рубашкой и вгляделся в дисплей. Подставил руку от солнца. 7534. Та самая вселенная, если верить устройству. И ничего нет.

Его охватил ужас. Что-то не так. Произошел сбой. Он попал не туда.

Спокойно, только не паниковать. Ничего страшного не происходит.

Джон сел на обочину.

Возможно, Первичный ошибся. Он побывал во многих вселенных; если все они разные, немудрено запутаться.

Джон встал, твердо решив надеяться на лучшее. Он проведет здесь двенадцать часов, осмотрится, как и планировал. Затем вернется домой.

Преследуемый по пятам гнетущей тоской, Джон двинулся к городу.