P>Перевод Екатерины Романовой</P>
<P align=center><B>Зое Феррарис</B></P>
<P align=center><B>В поисках Нуф</B></P>
<P>Глава I</P>
<P>Еще до заката Наир наполнил флягу водой, сунул подмышку молитвенный коврик и отправился на южную дюну неподалеку от лагеря. Из палатки за спиной раздался взрыв хохота - там наверняка играли в карты, скорее всего в <I>тарниб</I>, и передавали по кругу <I>сиддики</I>. За годы странствий по пустыне Наир уяснил: бессмысленно запрещать людям делать то, что им угодно. Здесь нет законов, и каждый волен пить спиртное. Наиру становилось тошно при мысли, что в пятницу утром, в священный день, их тела будет отравлять алкоголь. Однако он промолчал. Спустя неделю напрасных поисков ему было не до нравоучений.</P>
<P>С дюны открывался вид на широкую низину в обрамлении невысоких холмов, купающихся в золотом свете заходящего солнца. Взгляд Наира остановился на темном пятне вдалеке: стервятники клевали труп шакала. Из-за этих стервятников его поисковая группа и разбила здесь лагерь, но след вновь оказался ложным.</P>
<P>Два дня назад они перестали прочесывать пустыню и решили идти на скопления птиц, однако вновь и вновь приходили к мертвым шакалам и газелям. Это радовало Наира - он не терял надежды отыскать девушку, - но и тревожило не меньше.</P>
<P>Достав компас и определив, в каком направлении находится Мекка, он разложил молитвенный коврик. Затем открыл флягу и на всякий случай по привычке понюхал горлышко. Вода пахла железом. Наир сделал маленький глоток и опустился на колени, чтобы совершить омовение. Стараясь не пролить ни капли, обтер руки и шею, после чего крепко завинтил флягу. Вода приятно холодила кожу.</P>
<P>Встав, он начал молитву, хотя мыслями вновь и вновь возвращался к Нуф. Из скромности он пытался не представлять ее лицо и тело, но, чем больше думал о ней, тем ярче становился ее образ. Она шла по пустыне, борясь с ветром; черный плащ хлестал по загорелым лодыжкам. "О, Аллах, прости меня за мысли о ее лодыжках! - взмолился Наир. - По крайней мере, я еще верю, что она жива".</P>
<P>Часто ему представлялись и другие картины: Нуф упала на колени и набивает рот песком, приняв его за воду. Или лежит, распростершись, под палящим солнцем; раскаленный металл сотового телефона прожигает клеймо на ее ладони. Или шакалы рвут на части ее тело. Однако во время молитвы он отбрасывал страхи и представлял ее живой. Сегодня вечером это далось ему с особенным трудом.</P>
<P>Закончив молитву, Наир почувствовал безумную усталость. Он свернул коврик и сел у самого края холма, глядя на дюны, окаймляющие низину. Ветер изящно взметал и приглаживал песчинки, похваляясь своим мастерством, и пустыня будто ускользала вдаль, сбрасывая волнистую кожу. Дюны без конца менялись на ветру: то взмывали к небу, то покрывались рябью, похожей на змеиный след. Бедуины научили Наира читать их формы и определять вероятность песчаной бури или направление завтрашнего ветра. Кое-кто даже верил, что по очертаниям дюн можно предсказывать будущее. Сейчас они выстроились на горизонте ровными полумесяцами. Полумесяцы означали, что грядут перемены.</P>
<P>Наир вспомнил о фотографии, которая лежала у него в кармане. Убедившись, что поблизости никого нет, он достал ее и позволил себе рассмотреть женское лицо.</P>
<P>На снимке была Нуф аш-Шрави на дне рождения младшей сестры: радостно улыбаясь, она резала торт. У нее был тонкий нос, черные глаза и восхитительная улыбка; не верилось, что через месяц она сбежит в пустыню, бросив все: жениха, благополучную жизнь и большую дружную семью. Даже младшую сестричку, которая стояла рядом на фотографии и глядела на нее с трогательным обожанием. Зачем?! Нуф было всего шестнадцать. Впереди ее ждала целая жизнь.</P>
<P>И куда она отправилась? </P>
<P>Когда Усман позвонил и сообщил об исчезновении сестры, Наир был потрясен. "Я жизнь отдам, если только это поможет ее отыскать", - запинаясь, проговорил Усман. В его голосе слышались слезы. Прежде он никогда и ни о чем не просил друга. Наир пообещал начать поиски.</P>
<P>Долгие годы он водил в пустыню мужчин из семьи Шрави, да и многих других тоже. Все они были одинаковы: богаты и напыщенны. Все мечтали доказать, что сохранили бедуинскую жилку, хотя их куда больше манили нефтяные скважины, нежели то, что располагалось над землей. Другое дело Усман. Он по-настоящему любил пустыню и обладал умом, а потому получал от приключений удовольствие. Усман не залез на верблюда, пока не узнал, как спешиваться. Ни разу не обгорел на солнце. Ни разу не заблудился. Взаимная любовь к пустыне связала его с Наиром, и между ними возникла дружба, которая только крепла с годами.</P>
<P>Усман был так расстроен, что говорил урывками и едва смог все объяснить. Его сестра исчезла. Возможно, сбежала или похищена. Семья у них богатая - есть, с кого потребовать выкуп. Однако похищения в наше время редкость, да и никаких писем с требованием выкупа Шрави не получили. Никто не знал, когда она ушла. Ее отсутствие заметили уже днем. Утром Нуф сказала матери, что поедет на рынок менять туфли. Днем семья обнаружила, что пропал один пикап, верблюд и новый черный плащ, который она приберегала для медового месяца. Решили, что Нуф сбежала в пустыню.</P>
<P>Ее исчезновение всех застало врасплох.</P>
<P>- Она была так рада, что выходит замуж, - сказал Усман.</P>
<P>- Может, испугалась? - осторожно спросил Наир.</P>
<P>- Нет, сестра очень ждала свадьбы.</P>
<P>Если Усман и скрывал что-то, виду он не подал.</P>
<P>Весь следующий день прошел в сборах. Наир отказался от щедрой платы, которую ему предложили Шрави, и взял лишь столько, сколько было необходимо. Он нашел людей, снарядил в дорогу пятьдесят два верблюда и даже позвонил в министерство внутренних специальных служб: не смогут ли они выследить Нуф при помощи спутника, однако тот сейчас использовался для других нужд. Наир собрал поисковую группу из сорока трех мужчин и нескольких бедуинов (последние даже не взглянули на фотографию Нуф, объясняя это тем, что мало найдется женщин, желающих разнообразить свой день прогулкой по самой большой пустыне на свете). По неясной причине все придерживались мнения, что она сбежала с американцем. Конечно, такие случаи бывали и надолго запоминались, но саудовские девушки нечасто убегали в <I>пустыню</I>.</P>
<P>Шрави попросили Наира двигаться к востоку от Эс-Сулайиля. На север, северо-запад и юго-запад они уже отправили другие поисковые группы. Ему бы хотелось иметь больше свободы действий, но члены группы не часто спрашивали его совета. И все же он пренебрег правилами. Если Нуф еще в пустыне, надежда на то, что она выживет, тает с каждым часом. Не время блюсти формальности, поиски - не торжественный ужин.</P>
<P>И потом, у него самая большая группа. Наир редко искал и спасал людей в пустыне, однако прекрасно умел это делать. Он здесь практически вырос. Его воспитывал дядя Самир, у которого было полно знакомых иностранцев: исследователей Красного моря, местной фауны и бедуинской культуры. Летом Наир колупал землю для богатых европейцев, вздумавших отыскать могилу Авраама или остатки золота, которое евреи забрали из Египта. Зимой, вцепившись в задний верблюжий горб, он продирался сквозь песок, грохоча жестяными котелками и флягами. Наир стал отменным лучником, сокольничим, человеком, способным выжить в пустыне при любых условиях, лишь бы на голове был платок, над головой - небо, а во фляге вода. Нет, в нем не текла бедуинская кровь, однако он чувствовал себя бедуином.</P>
<P>Несколько раз Наир искал в пустыне заблудившихся иностранцев - и всякий раз находил. Но если Нуф сбежала по своей воле, она не захочет, чтобы ее нашли. Десять дней они прочесывали пустыню на вездеходах, верблюдах, облетали ее на самолетах и вертолетах и порой натыкались друг на друга - это всегда приносило радость, ибо живого человека встретишь в пустыне нечасто. Нуф они так и не нашли. Люди начали строить догадки: возможно, она поехала на автобусе в Мускат или улетела в Амман.</P>
<P>Проклятье! А вдруг ее и вовсе здесь нет? Провела ночь под открытым небом, испугалась неудобств и грязи, да и передумала, отправилась в другое место. Однако Наир боялся, что это не так. И тогда они уже опоздали: здоровый мужчина не протянет в пустыне больше двух дней, что уж говорить о девушке из богатой семьи, редко покидавшей прохладу кондиционированных комнат… </P>
<P>Солнце залило низину теплым оранжевым светом, и мысли Наира встревожил сухой сирокко. Он пробудил в нем тоску, не имеющую отношения к самой Нуф. Последнее время его часто беспокоили думы о том, чего ему не хватает в жизни. Жены. По какой-то неясной причине Наир теперь чувствовал, что вместе с Нуф пропала и его надежда найти себе достойную спутницу. Закрыв глаза, он обратился к Аллаху: "Что Ты мне уготовил? Я верю в Твою заботу, однако я нетерпелив. Молю, открой мне свои намерения".</P>
<P>Снизу раздался крик. Спрятав фотографию, он встал и увидел у подножия дюны человека, указывающего ему на свет фар вдалеке. Наир схватил коврик, флягу и поспешил вниз. У него было дурное предчувствие. Он прибежал в лагерь и дождался, пока внедорожник остановится у самой большой палатки.</P>
<P>Молодого человека за рулем он не узнал. Парень в кожаном бомбере поверх белой рубахи был похож на бедуина: острые черты лица, темная кожа. На Наира он поглядывал с опаской.</P>
<P>Наир поздоровался и протянул гостю руку. Зная, что выглядит угрожающе, всем своим видом он хотел показать, что не причинит юноше вреда. Тот назвался Ибрагимом Сулейманом, сыном одного из слуг в доме Шрави. Вокруг него собралась толпа: всем не терпелось услышать новости. Однако юноша стоял молча и явно хотел поговорить наедине.</P>
<P>Наир повел Ибрагима в палатку, надеясь, что его люди все-таки не пили. Нет ничего хуже, чем принимать гостя в помещении, провонявшем спиртным. Палатка оказалась открыта, и ветер продувал ее насквозь.</P>
<P>Наир зажег лампу, дал гостю подушку и заварил чай. Он ничего не спрашивал, но чай готовил поспешно, желая поскорее узнать вести. Наконец, сел рядом с гостем и стал ждать.</P>
<P>Они молча выпили по две чашки. Затем Ибрагим наклонился вперед, удерживая чашку на колене, опустил глаза и промолвил: </P>
<P>- Ее нашли.</P>
<P>- Правда? - Напряжение выплеснулось из Наира так внезапно, что стало больно. - Где? </P>
<P>- В двадцати километрах к югу от лагеря Шрави. В вади.</P>
<P>- Там уже неделю ведутся поиски. Это точно она? </P>
<P>- Да.</P>
<P>- Кто ее нашел? </P>
<P>- Мы пока не знаем. Какие-то путешественники.</P>
<P>- Откуда вам это известно? </P>
<P>- В лагерь пришел человек, слышавший об исчезновении девушки. - Ибрагим отпил чаю. - Путешественники доставили ее тело в Джидду.</P>
<P>- Тело? </P>
<P>- Да. - Он выпрямился. - Они не знали, кто это, и сразу отвезли к следователю.</P>
<P>Все кончено. Что почувствуют его люди - печаль или облегчение? Скорее всего, последнее. Наир не представлял, как сообщить им весть. Странно, что поисковая группа Шрави разбила лагерь около вади. Нуф всю неделю была рядом, а они не замечали. Выходит, путешественников они тоже не видели: те забрали тело прямо у них из-под носа и отвезли его в Джидду.</P>
<P>- Как оповестили Шрави? </P>
<P>- В судмедэкспертизе работал какой-то их знакомый, он им и позвонил.</P>
<P>Наир ошарашенно кивнул. Ему не верилось, что тело нашли посторонние люди. Надо будет все разузнать.</P>
<P>Чайник опустел. Наир медленно поднялся, налил еще воды и хотел зажечь газ, но обжегся. Острая боль распалила в нем искру гнева. Желание найти девушку не ослабевало. "О, Всевышний, прости мне мою гордыню!"</P>
<P>Наир снова сел.</P>
<P>- Тебе известно, как она умерла? </P>
<P>- Нет. - Во взгляде Ибрагима читалось смирение. - Наверняка от теплового удара.</P>
<P>- Ужасная смерть. Я не перестаю думать, что мы могли ее предотвратить.</P>
<P>- Вряд ли.</P>
<P>- Почему? - спросил Наир. - Ты знаешь, что с ней произошло? </P>
<P>Бедуин посмотрел ему в глаза.</P>
<P>- Вероятно, то же, что случается со многими девушками.</P>
<P>- Что? - "Любовь? Секс? Что ты имеешь в виду?" Вопрос был неуместный, и Наир залился краской. Он хотел добиться правды и вместе с тем сознавал: если причина в любви, даже самый честный ответ прозвучит недостойно.</P>
<P>Ибрахим молча пил чай.</P>
<P>Глава II</P>
<P>Сырой и грязный переулок за зданием министерства ничуть не походил на временное пристанище тел перед дорогой в Рай. И все же вход в судмедэкспертизу был именно тут. Стоя за дверью, Наир собирался с духом и жевал веточку мисвака, сплевывая волокна на землю. Солнце палило немилосердно, из всех пор сочился пот. Если и дальше так стоять, недолго и потерять сознание. Наир пришел к следователю не ради Усмана, как уверял себя всю дорогу. Нет, его визит - вторжение в личную жизнь.</P>
<P>Наиру поручили отвезти тело Нуф домой. Поначалу он хотел на всякий случай осмотреть труп (только лицо, разумеется), однако не нашел в себе сил попросить у Усмана разрешение. Тот бы пришел в ужас: чужому человеку даже по долгу службы не пристало разглядывать его сестру. Поэтому Наира и потрясла его просьба, однако Усман говорил таким печальным голосом, что Наир согласился.</P>
<P>Сплюнув остатки мисвака в сточную канаву, он набрался храбрости, вошел в здание и спустился в подвал, обеими руками держась за стены. После слепящего солнечного света здешний мрак казался абсолютным.</P>
<P>Когда глаза привыкли, Наир заметил за столом охранника. При виде коричневой формы ему стало не по себе. Вскрытие трупов запрещено законом, и хотя власти попустительски относятся к судебно-медицинским делам, всегда найдутся желающие донести на немусульманское поведение. Впрочем, Наир никогда не слышал, чтобы на следователей кто-то доносил.</P>
<P>Охранник подозрительно прищурился, увидев Наира, который подошел к столу и заглянул в длинный коридор, залитый ярким светом.</P>
<P>- Я приехал за телом.</P>
<P>Он выудил из кармана официальное разрешение и вручил охраннику.</P>
<P>Тот внимательно прочитал бумагу, сложил ее и передал обратно.</P>
<P>- Идите до конца коридора.</P>
<P>- Какого? </P>
<P>Охранник удивленно приподнял бровь и указал на единственный коридор - у него за спиной. Наир кивнул, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. Он стер пот со лба и прошел к двустворчатым дверям. В нос ударил запах нашатыря, смерти, крови и еще чего-то мерзкого. Нервно сглотнув, он почувствовал во рту привкус серы, которой бедуины иногда очищают души погибших. "Нет, это мне только чудится".</P>
<P>В кабинете было стерильно чисто и очень светло. На столе лежало тело, над которым склонился пожилой врач: долговязый старик с копной седых волос, почти таких же белых, как его халат.</P>
<P>- Ассаляму алейкум.</P>
<P>- Ва алейкумус салям. - У Наира закружилась голова. Он старался не смотреть на тело и разглядывал всевозможные шкафчики с книгами, банками и марлей.</P>
<P>- Чем могу помочь? - спросил судмедэксперт.</P>
<P>- Я приехал за телом девушки… </P>
<P>- Вы родственник? </P>
<P>- Нет, нет… - Неизвестно почему, Наир почувствовал себя извращенцем. Ему захотелось объяснить этому человеку, что он тут по просьбе друга, а не по собственному желанию. Воздух в кабинете стоял спертый, чувствовался трупный запах. В глазах у Наира начало темнеть. Он глубоко вдохнул и отвернулся.</P>
<P>- Тогда вам нельзя здесь находиться.</P>
<P>- У меня разрешение на осмотр тела. Я должен его осмотреть… и забрать. - Он вытер лицо рукой. - В общем, я приехал за телом.</P>
<P>Судмедэксперт бросил скальпель в железный лоток и злобно уставился на Наира.</P>
<P>- Мы еще не закончили! Вам придется подождать.</P>
<P>Наир обрадовался.</P>
<P>- Хорошо. Но прежде я хотел бы убедиться, что это действительно она.</P>
<P>- Это она. - Почувствовав недоверие Наира, старик обошел вокруг стола и взял у него разрешение. - Покажите ваши бумаги. Нуф аш-Шрави, так? Да, она самая. - Он кивнул в сторону стола.</P>
<P>Наир мешкал, не осмеливаясь произнести следующую просьбу.</P>
<P>- Я бы хотел увидеть ее лицо.</P>
<P>Старик смерил его негодующим взглядом, и Наир понял, что пересек границу допустимого. Теперь его точно принимают за извращенца.</P>
<P>- Видите ли, это дело принципа… - пробормотал он.</P>
<P>- Ее уже опознали.</P>
<P>Наир прочитал имя на халате: "Абдулла Мамун, судебно-медицинский эксперт" и уже хотел было возразить, как двери открылись, и в зал вошла женщина - в общем, неудивительно, ведь трупы женщин должны осматривать женщины - но Наир все равно опешил. Она была в белом халате и хиджабе, однако с открытым лицом. Наир тут же покраснел и, не зная, куда деть взгляд, уставился на карточку, которая висела у нее на груди: "Катя Хиджази, лаборант". Ничего себе! Имя женщины так же сокровенно, как ее волосы и тело! Что тут творится?!</P>
<P>Чтобы никто не подумал, будто он пялится на ее грудь, Наир опустил глаза и мельком увидел две ножки в ярко-голубых сандалиях. Вспыхнув, он повернулся к лаборантке боком.</P>
<P>Женщина заметила смятение посетителя и поникла. Достав из кармана <I>никаб</I>, накинула его на лицо и застегнула сзади на молнию. Наир немного успокоился и украдкой бросил взгляд на женщину - сквозь прорезь в никабе та смотрела прямо на него. Он опять смутился.</P>
<P>- Ассаляму алейкум, доктор Мамун, - смело поздоровалась она, подходя к старику. - Вы ведь не обижаете мистера Шарки? </P>
<P>Наир понадеялся, что его удивления никто не заметил. Откуда она знает, кто он? И почему так бесстыдно называет его по имени? Наверное, ее предупредил охранник. Но зачем? </P>
<P>Пожилого врача уязвила ее прямота, и он что-то недовольно проворчал. Видимо, лаборантка была новенькая и еще не привыкла к правильному обращению со взрослыми мужчинами.</P>
<P>- Вот и хорошо. Мистер Шарки приехал за телом.</P>
<P>Мамун бросил на Наира подозрительный взгляд.</P>
<P>- Так он и сказал.</P>
<P>Мисс Хиджази подошла к Наиру - вроде бы чуть ближе допустимого.</P>
<P>- Как вы ее повезете? - спросила она.</P>
<P>Наир мешкал с ответом, не зная, можно ли обратиться к лаборантке напрямую. Тут он заметил у нее на пальце обручальное кольцо. Что ж, раз у нее есть жених или муж, это немного меняет дело.</P>
<P>Наир ответил не ей, а старику: </P>
<P>- Я приехал на джипе. Сначала мне бы хотелось опознать тело, если позволите.</P>
<P>- Хорошо, - сразу согласилась мисс Хиджази.</P>
<P>Какая наглость с ее стороны - говорить, когда не спрашивают! Однако ее профессионализм и рассудительность его удивили. Из-за высокого роста и внушительных размеров женщины обычно относились к нему, как к большому зверю, но мисс Хиджази, кажется, чувствовала себя уверенно.</P>
<P>- Кстати, ее уже опознали.</P>
<P>У Наира засосало под ложечкой: лаборантка, по всей видимости, собралась вести с ним беседу. Он не сводил глаз с Мамуна, а тот недоверчиво молчал.</P>
<P>- Я бы хотел убедиться еще раз.</P>
<P>На самом деле, сейчас Наир хотел только убраться отсюда подальше.</P>
<P>- Она лежит на столе, можете посмотреть.</P>
<P>Мисс Хиджази подвела его к железному столу и убрала простыню с лица Нуф. У Наира снова потемнело в глазах, и он глубоко задышал. Сначала он не узнал девушку, потом, приглядевшись, увидел знакомый маленький рот и высокие скулы.</P>
<P>- Кажется, она… - Он закашлял от ударившего в нос трупного запаха. Бедная девочка! Одна половина лица у Нуф обгорела на солнце, другая посерела. Должно быть, пролежала на боку несколько дней: ожоги были очень серьезные, а на серой стороне лица запеклась грязь. - Спасибо.</P>
<P>Мисс Хиджази внимательно осмотрела голову Нуф. Наир заметил в волосах над левым ухом что-то липкое. Он спросил у Мамуна: </P>
<P>- Это кровь? </P>
<P>Врач только пожал плечами, а лаборантка продолжала осматривать рану.</P>
<P>Наконец она проговорила: </P>
<P>- Да. И синяк есть. Кто-то сильно ударил ее по голове. И еще… - Мисс Хиджази взяла пинцет и что-то вынула из раны. - По-моему, это заноза.</P>
<P>Наир вдруг разволновался.</P>
<P>- Рана смертельная? Она из-за нее умерла? </P>
<P>- Нет. Она утонула.</P>
<P>Наступила тишина. Мамун с профессиональным восторгом показал Наиру рентгеновский снимок грудной клетки Нуф.</P>
<P>- Утонула?!</P>
<P>- Да, да! Классический случай: пена во рту, легкие и желудок заполнены водой.</P>
<P>За простотой этого диагноза крылось множество вопросов. Если девушка тонет посреди самой большой песчаной пустыни на свете, этому должно быть крайне необычное объяснение.</P>
<P>- Раз она утонула, откуда рана? - спросил Наир.</P>
<P>- Может, ударилась! - с досадой проговорил судмедэксперт.</P>
<P>- Когда тонула? </P>
<P>- Да, когда тонула.</P>
<P>Пока они разговаривали, мисс Хиджази продолжала осматривать голову Нуф. Наир отметил дрожь в ее руках. Он украдкой поглядел на ее лицо и увидел, что лаборантка хмурится.</P>
<P>- Если бы она ударилась, когда тонула, на теле были бы и другие раны.</P>
<P>Наир подивился ее наглости. Непонятно, как старик это терпит? И в чем, интересно, разница между лаборантом и судмедэкспертом? </P>
<P>- Неделю назад шел дождь, верно? - спросил Мамун.</P>
<P>- Скорее, две недели назад. Он шел в день ее исчезновения. Когда она умерла? </P>
<P>- Трудно сказать.</P>
<P>Наир почувствовал на себе взгляд лаборантки, но обратился к Мамуну: </P>
<P>- А могла она удариться до того, как попала в воду? </P>
<P>- Вполне, - ответила мисс Хиджази.</P>
<P>Наир ждал разъяснений, однако лаборантка молчала. Она убрала простыню с рук погибшей и стала осматривать ее запястья и кисти, покрытые синяками. На этот раз он не отвел взгляд.</P>
<P>Мисс Хиджази поскребла кожу на месте синяка.</P>
<P>- Тут песок и под ногтями какая-то грязь. Похоже, она защищалась.</P>
<P>- Нет, нет, нет! - закудахтал Мамун, отталкивая лаборантку и показывая на запястье жертвы. - Вы что, не видите? Это раны от кожаных поводьев! </P>
<P>Наир присмотрелся. Кончики пальцев у Нуф тоже были расцарапаны.</P>
<P>- По-моему, она все-таки защищалась.</P>
<P>Мамун помрачнел.</P>
<P>- Я же сказал: это раны от поводьев! </P>
<P>Мисс Хиджази положила пробы на стойку и вернулась к телу: робко приподняла нижний край серой простыни и стала внимательно осматривать ноги Нуф. Ее взгляд - осторожный и чувствительный, как и руки - блуждал по телу жертвы. Как ни странно, эта смерть опечалила лаборантку. В ее глазах читалась боль утраты по близкому человеку. Может, она и есть та знакомая Шрави? </P>
<P>Наконец, мисс Хиджази опустила простыню и неуверенно заговорила: </P>
<P>- Никаких признаков того, что она прикасалась к верблюду: на коже нет ни шерсти, ни потертостей. - Мамун хотел ее перебить, но лаборантка продолжала: - Точно судить о дне ее смерти я не берусь; думаю, она погибла не меньше недели назад.</P>
<P>- Разумеется! - взорвался Мамун. - Я же сказал: умерла во время дождя. Нечасто в пустыне идет дождь! Скорее всего, ливень начался, когда она переходила через вади, и поток протащил ее вниз по руслу. Тогда она и поранилась.</P>
<P>Наир внимательно посмотрел на врача.</P>
<P>- У нее ведь был верблюд.</P>
<P>- И что?! - вскричал он. - Верблюды не умеют плавать! </P>
<P>На самом деле, из всех животных плавать не умеют только гориллы. Верблюды, хоть и нечасто имеют дело с водой, - отличные пловцы. Наир убедился в этом, когда работал в реабилитационном центре для верблюдов в Дубае: ветеринары загоняли животных с больными суставами и сломанными костями в бассейны, где те резвились, как дети, и не желали потом выходить из воды. "Ну почему Аллах поселил нас в пустыне?!" - словно вопрошали они.</P>
<P>- Умеют. Мало того, верблюд бы ее спас. - Наир сунул в рот веточку мисвака. Пряный аромат немного перебил запах смерти. Жуя, он обогнул стол и посмотрел на правую руку Нуф, торчавшую из-под простыни. На запястье была коричневая грязь, которая от жары припеклась к коже. - Что это? </P>
<P>- Вроде бы песок, - сказала мисс Хиджази и соскребла немного в баночку.</P>
<P>Мамун выхватил у нее пробу.</P>
<P>- Она <I>утонула</I>, ясно? Мистер Шарки, вы опознали жертву? </P>
<P>Наир перестал жевать.</P>
<P>- Да. Но с верблюдом все-таки странно вышло.</P>
<P>Старик пожал плечами.</P>
<P>- Может, они разлучились до того, как она вошла в вади? </P>
<P>- Никто не бросает верблюда в пустыне. Это самоубийство.</P>
<P>- Да не было никакого самоубийства! - завопил Мамун.</P>
<P>- Конечно, не было.</P>
<P>Судмедэксперт прищурился.</P>
<P>- Даже <I>думать</I> об этом не смейте. Глупости! С чего вы взяли, что ее кто-то убил?!</P>
<P>Наир приподнял брови.</P>
<P>- Как, вот скажите мне, <I>как</I> убийца мог подгадать, что Нуф окажется в вади без верблюда, когда начнется ливень?! И разве может человек утопить кого-то в бурном потоке, не утонув сам? Да проще было ее зарезать! </P>
<P>Все молчали. Наир тайком посмотрел на мисс Хиджази - и не смог ничего понять по выражению ее лица. Судмедэксперт прав: убийство маловероятно. Может, Нуф нашла воду и утонула, пытаясь напиться? Например, вошла в заполненный вади. Ливень был очень сильный, и Наир помнил, как благодарил за него Аллаха, надеясь, что он поможет Нуф выжить.</P>
<P>- Теперь все? - раздраженно спросил Мамун.</P>
<P>- Я только хотел узнать, в каком состоянии тело… Ну, вы меня понимаете… </P>
<P>Старик снова прищурился - ему очень не понравился вопрос, и Наир почувствовал в себе силу, пусть и дарованную семьей Шрави.</P>
<P>- Да, я вас понимаю, - ответил Мамун. - Нам пока ничего неизвестно. Мисс Хиджази… - имя он произнес с презрением, - …пришла, чтобы провести ультразвуковое обследование.</P>
<P>Он внезапно сдернул простыню с Нуф, полностью обнажив тело. Наир побледнел и опустил глаза, но успел увидеть все: бедра, ноги, волосы… Блуждая взглядом по кабинету, он заметил на столе банку с гелем, шприц и металлический прибор, подозрительно похожий на фаллос.</P>
<P>- Спасибо, - выдавил Наир. - Я лучше подожду снаружи.</P>
<P>У самой двери он остановился, глубоко втянул в себя воздух и оперся ладонями на колени. Кровь пульсировала в висках, сердце билось, точно камень в пустой канистре. На мгновение представилась щель между ногами у девушки… Внезапно этот миг перетек в следующий, и он уже лежал на полу.</P>
<P>- Мистер Шарки! - Мамун стоял рядом на коленях и держал у его носа пузырек с камфорой. - Мистер Шарки, да спасет вас Аллах! Вы, оказывается, достойный человек.</P>
<P>- Воды, - прохрипел Наир.</P>
<P>- Сейчас принесу.</P>
<P>Качая головой, Мамун встал и вышел из кабинета.</P>
<P>Наир поднялся и немного постоял на месте, опасаясь очередного приступа.</P>
<P>Лаборантка выглядела подавленной.</P>
<P>- Простите, мистер Шарки.</P>
<P>Смущение не дало ему ответить, но мисс Хиджази хватило порядочности, чтобы заняться работой. Она достала из шкафчика набор для снятия отпечатков пальцев и села рядом с Нуф.</P>
<P>Последовало долгое молчание. Наир посмотрел на Нуф - вернее, на ее тело, накрытое простыней. К горлу снова подкатила тошнота.</P>
<P>- Зачем нужен ультразвук? - спросил он, не глядя в лицо мисс Хиджази.</P>
<P>- Вам лучше присесть.</P>
<P>Наира так поразила ее дерзость, что он не нашелся с ответом.</P>
<P>- Вы приехали за телом, так забирайте его и поезжайте домой. Дело закрыто; решено, что это несчастный случай. Как сказал Мамун, я не судмедэксперт. Она сейчас в декрете, а так как им в любом случае нужна была женщина, пригласили меня. Поскольку случай непростой, из Эль-Рияда вызвали доктора Мамуна, и он решил, что Нуф утонула. Стало быть, она утонула. Вопросы излишни, - язвительно проговорила мисс Хиджази.</P>
<P>- По-вашему, все подстроено? </P>
<P>Она пожала плечами.</P>
<P>Если это намеренное сокрытие, то за ним стоят Шрави, больше некому. Только у них хватило бы на это денег и влияния. Причин может быть несколько, однако самая очевидная лежит прямо перед ними.</P>
<P>- Она не девственница? </P>
<P>Мисс Хиджази закончила снимать отпечатки и убрала набор в шкаф. Наир ждал ответа, однако, когда она повернулась к нему, сразу отвел глаза. Конечно, она не обязана ему доверять, и правильно делает, что не доверяет… Он чужак, в конце концов. И мужчина. Наир с неохотой признал, что ведет она себя достойно, пусть и немного дерзко.</P>
<P>Сейчас пятнадцать минут четвертого. У него осталось меньше часа на то, чтобы отвезти Нуф домой, ведь еще около часа понадобится семье для подготовки тела к похоронам. К закату она должна упокоиться.</P>
<P>В кабинет ворвался Мамун со стаканом воды. У нее был мыльный привкус, но Наир все равно выпил. Врач похлопал его по спине и участливо нахмурился.</P>
<P>- Не расстраивайтесь, живьем они гораздо привлекательнее.</P>
<P>"Лучшие женщины, - говорил Пророк, - это те, которыми довольны мужья, и которые послушны". Наир выехал на дорогу. Пророк прав, однако женщина, по всей видимости, может быть непослушна и в то же время благочестива. Молчание мисс Хиджази в конце их беседы не давало Наиру покоя.</P>
<P>Хотя ее первые слова по-прежнему казались дерзкими, разве не служили они благородной цели - защитить Нуф? Лаборантка спорила с доктором Мамуном о том, как погибла девушка и откуда взялись ее раны. Зачем? Ради Нуф, из профессиональной гордыни или простого упрямства? Чутье подсказывало Наиру, что мисс Хиджази по неясной причине хотела защитить жертву.</P>
<P>В одном она совершенно права: что-то тут неладно. Подозрительные раны и царапины, разбитая голова, пропажа верблюда… Особенно последнее. Кто же в здравом уме бросит верблюда посреди пустыни? </P>
<P>Глава III</P>
<P>Наир ехал по прибрежной дороге на юг и наблюдал, как городские небоскребы и вздувшийся асфальт уступают место безмятежному пустынному пейзажу. Слева на бесплодных землях местами порой виднелись крошечные домики, а справа колыхалось море, похожее на отрез синего шелка. Глядя на него, Наир старался не думать, что в кузове лежит тело Нуф. Он ехал медленно, поворачивал осторожно и останавливался на каждом светофоре, хотя машин на дороге не было. Наир боялся обидеть не мертвую, а живых: Шрави придут в ужас, если он покалечит тело их возлюбленной дочери.</P>
<P>Он выехал с трассы на подъездную дорогу, протянувшуюся вдоль берега на юг. У моря возвышалась великолепная мечеть с тонкими минаретами. После таблички "Частные владения" Наир свернул и вскоре оказался перед воротами: двумя бетонными стражами с кованной решеткой посередине. Наверху висела древняя сломанная камера наблюдения.</P>
<P>Наир несколько раз глубоко вдохнул и собрался с мыслями. Перед ним лежал узкий, чуть шире его пикапа, двухкилометровый мост. С берега казалось, что он сделан из резины. Покрытый щебнем путь извивался, будто американские горки - видимо, жара играла злые шутки со зрением. Цепь по обеим сторонам дороги в некоторых местах была порвана, точно ее протаранила машина. Увы, других подъездов к имению Шрави не существовало. За долгие годы Наир сотни раз проезжал по этому мосту, и всякий раз ему становилось не по себе.</P>
<P>Он медленно двинулся вперед, не сводя глаз с дороги, ритмично дыша и отгоняя привычную картинку: шина лопается, джип вылетает за ограждение и падает в темное море… Наконец остров Шрави начал приближаться, возник силуэт белого дворца.</P>
<P>По гравийной дорожке Наир подъехал к служебному входу с западной стороны здания. Там его ждали двое слуг. Они достали тело Нуф из машины и велели подъехать к парадным воротам. Глядя, как уносят тело, Наир, к своему удивлению, ощутил боль утраты.</P>
<P>Он хотел было позвонить Усману и сообщить, что привез Нуф, однако замешкался. Что Шрави известно о причине смерти? Они наверняка поинтересуются заключением судмедэксперта. Кто-то уже опознал Нуф и забрал ее вещи - скоре всего, слуга или охранник, а слуга или охранник не стал бы задавать щекотливых вопросов. Что же ответить семье? Допустим, он объяснит, как Нуф утонула в вади, но надо ли намекать на убийство? А вдруг Шрави действительно все подстроили?.. Наир был в смятении.</P>
<P>Он впервые рассматривал дом с этого угла: стены выглядели такими же белоснежными, однако окна здесь были меньше, а ставни глухие и черные, в отличие от резных деревянных спереди, сквозь которые при желании можно было что-то разглядеть. Видимо, тут располагалась женская часть имения.</P>
<P>Он сел в джип и поехал к парадному входу. По этой дороге, возможно, ехала и Нуф. Усман сказал, что она угнала пикап из гаража перед домом - там стояло несколько десятков разных машин, которыми практически не пользовались. Могло пройти много дней, прежде чем кто-нибудь заметил бы пропажу старенькой "тойоты". Все ключи от машин висели в гардеробе при входе. Готовя внедорожники к очередному походу в пустыню, Наир часто брал их сам. Нуф могла незаметно взять ключи и выскользнуть на улицу.</P>
<P>Затем она наверняка проехала мимо служебного входа к задним воротам, которые почти всегда были открыты. Ее запросто могли не заметить на дороге, обрамленной деревьями и заборами. Сам дворец располагался так высоко, и его окружали такие крутые утесы, что дорогу не было видно даже с веранд. Конюшни находились за задними воротами. Нуф, вероятно, подъехала прямо к дверям и завела (загнала?) верблюда в пикап. Как ей это удалось - загадка. Потом, никем не замеченная, двинулась мимо гаражей к мосту. Конечно, план был рискованный, но она сбежала днем, когда все мужчины уходили на работу. Женщины редко выбирались на улицу, так что ее могли увидеть только слуги. Впрочем, Усман сказал, что никто ничего не видел.</P>
<P>Наир заехал на стоянку, выложенную мрамором. К похоронам здесь собралось множество "кадиллаков" и "роверов", поэтому ему пришлось поискать место на улице, возле моста. Оно и к лучшему: никто не увидит его старенький ржавый джип. Однако, идя от машины к дому, он пожалел, что не нашел местечка у входа. Стояла невыносимая жара, и костюм буквально душил. Наир в сотый раз задумался, сколько Шрави заплатили за стоянку из полированного мрамора. Выглядела она потрясающе и так ярко сверкала на солнце, что даже Наир, никогда не носивший солнечных очков, прикрыл глаза ладонью.</P>
<P>У входа его встретила Нусра, мать Усмана. Как и многие пожилые женщины, она не прикрывала лицо никабом; на ней был лишь хиджаб, плотно облегающий голову, словно шлем. Ее иссохшее морщинистое лицо не могло смутить и тем более привлечь мужчину, однако сыновья все равно досадовали: не пристало старушке обнажаться на людях. Впрочем, Наир подозревал, что дело тут не в приличиях, а в ее жутких глазах.</P>
<P>При первых родах Нусра полностью ослепла, но солнечные очки носить отказалась. Ей нравилось чувствовать свет, который, по ее словам, рассеивал мрак в голове. Однажды зрение непременно к ней вернется - так же внезапно, как и исчезло тридцать три года назад, - и когда этот день настанет, как же она заметит чудесные перемены, коли глаза ее будут спрятаны? </P>
<P>Завидев старуху, Наир опустил взгляд: не столько из вежливости, сколько потому, что от ее финифтевых глаз с голубыми ободками у него мурашки бежали по коже. Странно, что Нусра встречает гостей в день похорон дочери. Ей сейчас полагается молча бороться с приступами горя в окружении других женщин.</P>
<P>- Наир, - прокаркала она. (Как Нусра его узнала? Она всегда его узнавала). - <I>Ахлян ва сахлян! </I>Проходи, пожалуйста.</P>
<P>- Да благословит вас Аллах, Умм Тахсин. Примите мои соболезнования.</P>
<P>- Спасибо. - Нусра нашла его руку и погладила ладонь сухими шершавыми пальцами. - Спасибо тебе за все. Когда ты согласился искать Нуф, в нас проснулась надежда.</P>
<P>- Я почтен.</P>
<P>- Ну, проходи. - Она повела Наира по коридору, ступая неуверенно, точно дитя. - С твоим приходом воздух в доме становится свежее и радостнее. Поэтому я тебя и узнаю. Ты пахнешь пустыней.</P>
<P>- Чем же она пахнет? </P>
<P>- Солнцем. - Нусра открыла дверь и жестом пригласила его в гостиную. - Пылью.</P>
<P>Он огляделся. Толпа мало-помалу редела. Небольшие группы близких и дальних родственников в платках и длинных саубах бродили по веранде, перешептываясь. Все держались почтительно и серьезно. Наир даже не исключал, что увидит на лицах братьев Шрави следы горьких слез; но нет, разумеется, мужчины скрывали свои чувства.</P>
<P>- Церемония скоро начнется, - сказала Нусра. - А пока отдыхай.</P>
<P>Он обернулся, чтобы поблагодарить старушку, однако та уже скрылась из виду.</P>
<P>Женщины Шрави обмыли Нуф и завернули в <I>кафан</I>, в котором она прошлым летом совершала хадж. Три слоя белой ткани без швов плотно облегали стройное тело. Его положили на деревянные носилки посреди внутреннего двора семейной мечети - самого чистого помещения на острове.</P>
<P>Голова Нуф была обращена прямо к Мекке. Строители определили точное направление при помощи современной GPS-системы, и хотя сам зал находился под неуклюжим углом ко дворцу, он полностью соответствовал расположению Каабы в Запретной мечети Мекки.</P>
<P>Правая сторона зала выходила на Джидду, горы и пустыню. Здесь и стоял Наир, ожидая начала молитвы. Рядом собрались все братья Нуф; среди них он был единственным человеком не из семьи, и почтительное отношение Шрави радовало его чуть больше, чем полагалось в столь печальный день. Сзади стояли женщины. Краем глаза Наир заметил, что не все они полностью укрыли лицо, поэтому старался на них не смотреть.</P>
<P>Вдруг имам поднес ладони к ушам и произнес одно из девяноста девяти имен Аллаха, Аль-Хасиб - Учитывающий всё. Присутствующие положили руки на живот, правую поверх левой, и зашептали молитву. Бормотание становилось громче с каждой минутой, некоторые женщины начали молить Бога о чем-то своем. Наир слышал, как Нусра раз за разом твердит: "О, Аллах, сделай так, чтобы последние мои часы, деяния и слова стали лучшими в моей жизни, а лучшим днем - тот, когда я предстану перед Тобой". У нее был такой раскатистый голос, что мужчины начали затихать. Он разносился по залу и мощными волнами падал на скалы снаружи.</P>
<P>Ее последний крик непокорным вихрем взлетел к потолку: "Поистине, дела оцениваются по намерениям, и, поистине, каждому человеку достанется лишь то, что он намеревался обрести!"</P>
<P>Неясно, зачем Нусра произнесла этот хадис; не могла же она столь циничным напутствием проводить Нуф к воротам Рая. Вероятно, оно предназначалось кому-то другому. Не смея обернуться и посмотреть на нее, Наир попытался найти разгадку на лицах ее сыновей. Даже сбоку он увидел на них тот же гнев, что звучал в голосе их матери; в этот миг Наир осознал, что Шрави знают об убийстве Нуф, и преступник до сих пор на свободе.</P>
<P>Наир почувствовал на себе взгляд Усмана и вернулся к молитвам. Затем все вместе вышли на улицу. Нуф была первой из Шрави, кого похоронят на острове, однако семья выстроила здесь просторное кладбище, огороженное черным каменным забором. Землю покрывал толстый слой кедровых опилок.</P>
<P>Когда могильщики опустили тело в могилу и выбрались наверх, родственники стали прощаться. Каждый положил на тыл ладони песок и бросил его на тело Нуф, завернутое в кафан.</P>
<P>Наир взял из белой керамической чаши ложку песка и посыпал им тыльную сторону руки. Он был очень мелкий, чуть светлее кожи, наверняка с пляжа. Увидев песок, Наир вспомнил, как искал Нуф в пустыне, веря, что она жива и прячется.</P>
<P>Когда он подошел к могиле, песок еще не полностью засыпал Нуф, и Наир заметил нечто странное. Хотя ее тело укрывал кафан, по легкому изгибу коленей было видно, куда оно обращено. Наир бросил песок и достал из кармана компас. Все верно: Нуф повернули спиной к Мекке. Не ногами, а <I>спиной</I>.</P>
<P>Женщину могут похоронить в такой позе лишь в одном случае. Если это так, то почему мисс Хиджази ничего ему не сказала? </P>
<P>Семья хоронит женщину спиной к Мекке, только если она беременна, чтобы дитя в ее чреве лежало лицом к Каабе.</P>
<P>Глава IV</P>
<P>Наир вошел в мужскую гостиную и недолго постоял перед окнами, выходящими во двор. Комнату украшали резные ставни красного дерева, и сквозь их геометрическую паутину доносилось журчание фонтана. В центре каждой ставни была вырезана фраза в форме кружащегося ястреба: буквы и значки окутывали друг друга, словно крылья, перья, облака и солнце. Большинство людей, входящих в гостиную, видели на ставнях лишь ястреба, однако самые внимательные различали слова, которые Наир прочитал уже давным-давно: "Тот, кто выплатит налог со своего богатства, да очистится от его скверны".</P>
<P>Это высказывание касалось бизнеса Шрави - Первого мусульманского международного кооператива. Сеть их благотворительных организаций получала доход от <I>закята</I>, обязательных пожертвований. Милостыня составляла 2,5 процента от месячной прибыли; каждый год около десяти миллионов долларов переходили от богатых к бедным. Деньги эти предназначались только нуждающимся, а не на строительство больниц, мечетей или религиозных школ. По закону кооператив мог принимать пожертвования лишь в пользу нищих.</P>
<P>И он принимал: кооперативу Шрави доставалась почти четверть имущества и денег, пожертвованных жителями Джидды. За годы работы семья заручилась таким почтением и известностью, что люди одаривали их самих. Поэтому жили они очень хорошо.</P>
<P>Однако в честь бедуинских предков обстановка в доме была скромная. Помимо стеклянного шара, висящего под потолком, в гостиных не было вычурных украшений, какие любят богачи. Ковры светлые и тонкие, диваны потертые. Даже поднос для воды самый простой, из бамбука, с белыми керамическими чашками. "Господь красив и любит красоту", - сказал Пророк.</P>
<P>Сыновья Шрави жили по этому принципу, которому их научил отец. Абу Тахсин был кочевником, выросшим в пустыне, где все свое имущество приходится носить с собой. По его твердому убеждению, ничто материальное не должно заботить человека. "Вещи нельзя взять с собой после смерти, - говаривал он. - Запомните: в последний путь отправляются без багажа". Он слыл очень щедрым человеком и без сожаления раздаривал деньги, машины, яхты и породистых лошадей. Сыновья тоже так поступали, и потому вся семья, по сути, была каналом, по которому текли, не оседая, несметные богатства.</P>
<P>"Вот почему я их уважаю", - подумал Наир.</P>
<P>Из коридора донеслись шаги. Дверь отворилась, и в гостиную вошли братья Шрави в сопровождении еще двух человек, в которых Наир смутно признал дальних родственников. Братья обняли его и расцеловали в обе щеки. Будь он слеп, он бы узнал их по запаху одеколона: Тахсин всегда душился "Гуччи", а Фахад - "Армани". От Усмана сейчас пахло потом и сном.</P>
<P>Старший, Тахсин, представил Наиру родственников. Один из них пожал ему руку со словами: </P>
<P>- Ты тот самый бедуин, о котором мне столько рассказывали! </P>
<P>- Наир - не бедуин, - заметил Усман.</P>
<P>- А кто же тогда? - спросил родственник таким тоном, будто услышал о новой фантастической расе, еще более забавной и отсталой, чем бедуины.</P>
<P>- Палестинец, - ответил Усман.</P>
<P>- А-а… </P>
<P>Он плюхнулся на диван и с опаской поглядел на Наира, неуклюже застывшего посреди комнаты. В палестинцах нет ничего забавного. Все рассматривали его плохой костюм, и Наир в тысячный раз задался вопросом: что же притягивает к нему взгляды людей? Быть может, внушительные размеры в сочетании с угрюмостью придают ему зловещий вид? Или он похож на неотесанного болвана, который много лет жил под одуряющим солнцем? </P>
<P>- Мы рады тебя видеть, Наир. Садись, пожалуйста. - Тахсин размашистым движением собрал складки сауба и сел, положив наманикюренные руки на колени. У него на мизинце сверкал большой перстень. - Мы бы угостили тебя чем-нибудь, но… </P>
<P>Наир понимающе поднял руку. В течение трех дней после похорон не положено угощать доброжелателей. Усман указал ему на белые подушки по краям комнаты, и Наир с благодарностью сел.</P>
<P>Усман единственный был в брюках, хотя официальней от этого не выглядел, скорее, наоборот: рубашка мятая, один рукав закатан до локтя. Обычно он старался во всем походить на братьев. Семья Шрави его усыновила, и он, по-видимому, не хотел, чтобы кто-то заметил между ними разницу. Усман был выше и худее остальных, и большие серые глаза выделяли его среди кареглазых Шрави. Однако вел он себя в точности как они, скромно и сдержанно.</P>
<P>Когда подали воду, Наир почувствовал, что в комнате установился тяжелый дух соблюдаемых приличий. Он знал свое место. Он - всего лишь проводник, приятель семьи, чье присутствие налагает на сыновей Шрави известные обязательства. Наир посмотрел на Усмана, своего единственного друга. Тот казался усталым и сонным, но в его взгляде читалось: "Давай-ка уйдем отсюда и поговорим по душам".</P>
<P>У Наира было множество вопросов, однако задавать их при братьях он не стал. И что, интересно, будет со свадьбой Усмана, назначенной в следующем месяце? Ее отложат? </P>
<P>Он вежливо поинтересовался о здоровье их отца, Абу Тахсина, на прошлой неделе перенесшего операцию на сердце - говорили, из-за побега дочери старика хватил удар. Наиру не менее вежливо ответили, что отца привезут домой через неделю, будь на то воля Аллаха.</P>
<P>Его потрясло известие об Абу Тахсине, который всегда отличался крепким здоровьем и выглядел вполовину моложе своего возраста. Он работал без устали, а в свободное время катался на верблюдах, мотоциклах и внедорожниках; души не чаял в сыновьях и всюду брал их с собой. Благодаря ему, во дворцах Эр-Рияда и морских глубинах они ориентировались не хуже, чем в своем мире. Именно Абу Тахсин ввел обычай дважды в год выбираться в пустыню.</P>
<P>Тахсин обратился к Наиру: </P>
<P>- Брат, спасибо, что пришел. Мы тебе очень обязаны. Надеюсь, однажды нам выпадет случай тебе помочь.</P>
<P>- Пусть этот день никогда не настанет.</P>
<P>- И то верно, - кивнул Тахсин.</P>
<P>Каждый раз, когда Наир оказывался среди братьев Шрави, беседу вел старший. Видимо, он привык брать всю ответственность на себя, но вместе с тем производил впечатление очень скромного человека. Он говорил, потупив взгляд, и лицо его казалось Наиру лицом жертвы: нежный рот не привык к грубым словам, а широко расставленные глаза всюду искали угрозу. Наир не знал, что и подумать - то ли старший Шрави действительно такой робкий, то ли его застенчивость напускная, ведь своего добиваться он умел.</P>
<P>- Я сожалею об исходе моих поисков, - посетовал Наир. - Я ведь надеялся найти Нуф.</P>
<P>- Мы ничуть не сомневаемся в твоих добрых намерениях! - воскликнул Тахсин.</P>
<P>Наир осторожно подбирал слова: </P>
<P>- Кроме того, вы хотели узнать, почему она сбежала… - Он взглянул на лица собеседников, но они были совершенно невозмутимы. Забеспокоился лишь Усман.</P>
<P>- Этого мы никогда не узнаем, - ответил Тахсин, откинувшись на спинку дивана. - Сестра была такой невинной и порядочной девушкой, такой <I>неиспорченной</I>. Ты знал, что она никогда не плакала? Не хмурилась, не поджимала губы… Само целомудрие во плоти! Совсем как ее добрая мать. О, моя Нуф! Я не верю, что она умерла. Даже теперь, после похорон, мне в это не верится.</P>
<P>- Да, - робко добавил Фахад. Все удивленно посмотрели на него. - Мы думали, ее похитили. Даже представить не могли, что она сбежала! А потом обнаружили пропажу верблюда… и все стало ясно.</P>
<P>- Она никогда не давала повода для подозрений, - продолжил Тахсин. - По-видимому, ею руководила какая-то страсть, но я не припоминаю, чтобы сестра давала волю чувствам. Такого с ней не случалось.</P>
<P>- Или она их скрывала, - заметил Усман.</P>
<P>Наступила неловкая тишина. Братья погрузились в себя и не смотрели на Усмана.</P>
<P>Внутренне Наир с ним согласился. В душе Нуф бушевали страсти, просто о них никто не знал. Наир нисколько не сочувствовал братьям, имеющим столь поверхностное представление о сестре. Конечно, у женщин свои заботы. Они обитают в другой части дома, у них иной уклад жизни. Мужчины и женщины Шрави общались друг с другом лишь во время совместных трапез, праздников и путешествий. Но ведь никто не запрещал братьям разговаривать с сестрой! Наиру всегда представлялось, что сестра - самый понимающий человек на свете. Доступная женщина, с которой можно открыто обсудить щекотливые вопросы. Наир, лишенный родственников, всю жизнь мечтал о сестре. У Шрави их целых семь, а им и дела до них нет. Невероятно! Хоть кто-то да должен был общаться с Нуф, интересоваться ее учебой, увлечениями, выбором туфель, в конце концов!..</P>
<P>Наир внимательно осмотрел братьев. У Тахсина были жена и пятеро детей, очень много работы; он, вероятно, был слишком занят - или делал вид, что занят. Фахад тоже постоянно работал. Он обзавелся женой, тремя дочками и поселился в городе, а не на острове, так что вряд ли часто видел Нуф. Лишь Усман жил в имении и регулярно общался с сестрой, однако по телефону он Наиру ничего не сказал. Впрочем, оно и понятно: такой удар… </P>
<P>Неудивительно и то, что братья столь сдержанны. Они не хотят давать волю чувствам, и при других обстоятельствах Наир ничего бы не заподозрил. Но время шло, и все новые вопросы приходили ему на ум: если Нуф была счастлива, может, ее все-таки похитили? Похититель мог украсть верблюда нарочно, чтобы все было похоже на побег. Делилась ли она с кем-нибудь своими переживаниями? Если не с братьями, то с сестрами или подругами? И самое главное: о ее беременности стало известно до побега или после? </P>
<P>Наир не знал, как об этом заговорить. Да что там, он не мог придумать даже темы для простой болтовни! Переводя взгляд с одного брата на другого, он надеялся, что кто-нибудь поддержит беседу, однако те сознательно хранили молчание. Негоже ему говорить об их сестре. Сами-то братья хоть раз спрашивали себя, что произошло с Нуф? Кто в ответе за ее смерть? </P>
<P>Слуга принес кальян и, отерев мундштук полотенцем, поставил его рядом с Тахсином. Тот молча его принял, слуга поклонился и ушел.</P>
<P>Тахсин поднес мундштук ко рту. Все пристально смотрели на него, ожидая первой затяжки. Наиру не терпелось услышать приятное бульканье воды и шипение угля - да что угодно, лишь бы развеять гнетущую тишину. Наконец, Тахсин затянулся, и на мгновение Наиру показалось, что вместе с ним облегченно выдохнули все, кто был в комнате.</P>
<P>Кальян медленно двинулся по кругу. Один из родственников похвалил табак и спросил, откуда его привезли. Завязался короткий разговор. Наир понял, что тема Нуф закрыта. Его до сих пор тревожила мысль о неудавшихся поисках. Почему же он не послал своего человека в лагерь Шрави - убедиться, что они все делают правильно? Смерть Нуф можно было предотвратить, случайная она или нет. Наир решил непременно выяснить, что произошло.</P>
<P>"О, Аллах, быть может, я не должен вмешиваться в их жизнь? Неужели я делаю это лишь из любопытства? - подумал он. - Нет. Мои намерения чисты. Я поступаю так ради Усмана".</P>
<P>С другой стороны, чтобы решить эту задачу, придется все разузнать о Нуф, а это едва ли возможно. Ему не разрешат поговорить с ее сестрами. Со старшей он был незнаком, а младших видел лишь в детстве, когда они были совсем маленькие и не закрывали лица. Однажды он приехал в имение готовиться к походу в пустыню, и к нему подвели стайку робких девочек. Они вели себя хорошо, и он, ничего о них не зная, совершенно не отличал их друг от друга. Может, там была и Нуф. Запомнил он лишь одну малютку, которую ему дали подержать на руках - тогда на короткий и страшный миг Наир ощутил свою чудовищную силу. Девочка заплакала, и он быстро отдал ее родителям.</P>
<P>Все-таки мужчины должны чаще разговаривать с женщинами, что понимать их и знать, чем они заняты, как и с кем проводят досуг, иметь представление об их мечтах. Увы, они так скрытны, что забирают свои тайны в могилу.</P>
<P>Усман посмотрел в глаза Наиру.</P>
<P>- Пройдемся? </P>
<P>Умеет же он найти вежливый предлог, чтобы поговорить наедине! Наир с благодарностью кивнул, и они вышли на веранду.</P>
<P>Балкон с балюстрадой шел вокруг всего дома. Наступали сумерки, и небо подернулось розовой дымкой. Наир шагал за Усманом по балкону. Вскоре они подошли к узкой лестнице между двух черных стен и долго спускались, пока не услышали сонное фырканье животных.</P>
<P>Глава V</P>
<P>Наконец, они вышли во двор, и Наир понял, что часто здесь бывал, просто всякий раз приходил разными дорогами. Он узнал низкую поросль инжира возле каменных конюшен. Слева находились самые неприметные ворота в имение, которыми, вероятно, и воспользовалась Нуф. Это была огромная деревянная дверь шириной в два грузовика. Сюда подъезжали фургоны с едой и прочими грузами. Здесь же Наир готовился к походам в пустыню.</P>
<P>Однако Усман повел его направо, через железную калитку в огороженный сад. Дорожка петляла между корней, и они шли медленно.</P>
<P>- Я до сих пор не верю в то, что произошло, - сказал Усман.</P>
<P>- Мои соболезнования… </P>
<P>- Знаю, ты сделал все возможное, - перебил он Наира. - И спасибо, что привез Нуф домой.</P>
<P>- Не за что. - Наир заметил, как обеспокоен его друг. Они оказались у скамьи рядом с пустым фонтаном, но прошли мимо. - Судмедэксперт не дал никаких бумаг. Он тебе звонил? </P>
<P>- Да.</P>
<P>Стоит ли говорить, что он видел труп и узнал причину смерти? Наиру хотелось это обсудить, но Усман мог опять замкнуться в себе. Лучше помалкивать - тогда он сам разговорится.</P>
<P>Они обошли сады, изредка перекидываясь словечком.</P>
<P>- Прямо перед похоронами я побеседовал с судмедэкспертом, - вдруг начал Усман. - Меня очень удивило, что Нуф утонула.</P>
<P>Наир кивнул.</P>
<P>- Он и мне это рассказал. Видимо, она не смогла выбраться из вади. Потопы часто начинаются внезапно, и не всем удается вовремя выйти из русла.</P>
<P>- Такое действительно бывает? </P>
<P>- Да, но редко.</P>
<P>- Нуф должна была предвидеть опасность.</P>
<P>- Возможно, из-за жары она потеряла сознание. Кстати, верблюда нашли? </P>
<P>- Да. Это самка. Ей вроде бы нездоровится.</P>
<P>- Что случилось? </P>
<P>- Не знаю, повредила ногу, что ли. Ее закрыли в темном помещении - по-другому она не успокаивалась.</P>
<P>- Где ее нашли? </P>
<P>- Неподалеку от тела, кажется. Потом посмотришь на карте.</P>
<P>- Так ты согласен, что это несчастный случай? - как можно непринужденнее спросил Наир.</P>
<P>Усман помолчал.</P>
<P>- Ну… убийство маловероятно.</P>
<P>Наир решил надавить на друга.</P>
<P>- Судмедэксперт сказал тебе, что у Нуф были раны на запястьях, а голова разбита? </P>
<P>Усман не ответил.</P>
<P>- Он предположил, что раны на руках от поводьев, но другой эксперт с ним не согласился. Царапины и синяки такие, словно Нуф вырывалась.</P>
<P>- Она могла и случайно пораниться, - наконец, выдавил Усман. - А если нет… Тогда я не знаю, что и думать. Положим, кто-то ее схватил, но утопил ли? Да он бы сам скорее утонул! </P>
<P>Усман был прав: раны еще не означают, что Нуф убили. Хотя ее могли похитить и изнасиловать. Наир не осмелился это произнести: он и так уже зашел слишком далеко.</P>
<P>- Я не уверен, что она погибла случайно, - неожиданно сказал Усман. - Это братья попросили судмедэксперта сделать такое заключение. Чтобы сохранить доброе имя семьи.</P>
<P>Наир остановился.</P>
<P>- Они заплатили за сокрытие? </P>
<P>- Тахсин заплатил. - Усман на мгновение смутился. - Он не доверяет полиции. И потом, матери пришлось бы объяснять все родственникам. Сам понимаешь, отец болен… </P>
<P>- Понимаю. Однако от этого подозрение падает на семью.</P>
<P>- У нас есть человек в лаборатории… Она соберет все улики и проведет расследование. Просто о его результатах будет известно лишь нам.</P>
<P>Наир почувствовал смесь облегчения и тревоги: облегчение от того, что Шрави все-таки хотят знать правду; тревогу вызвало слово "она".</P>
<P>- Это… мисс Хиджази? </P>
<P>- Да. Ты ее видел? </P>
<P>На секунду Наир поразился, почему лаборантка не сказала ему о знакомстве со Шрави. Он, конечно, и сам бы догадался, но… Тут он вспомнил, как мисс Хиджази расстроилась из-за сокрытия, в котором она невольно была замешана.</P>
<P>- Да, видел. Откуда ты ее знаешь? </P>
<P>- Она моя невеста.</P>
<P>При всем желании Усман не смог бы сильнее удивить Наира. Они много раз обсуждали его свадьбу, однако о невесте речь не заходила. Наир из вежливости не спрашивал, ждал, пока Усман сам расскажет. Вот и рассказал. Ее фамилию Наир слышал не раз, но в Джидде много Хиджази, у него и мысли не возникло, что лаборантка - будущая жена его друга.</P>
<P>Усман несколько раз с ней встречался - разумеется, она приходила с провожатым. Ее мать умерла, и Умм Тахсин взяла на себя материнские обязанности по подготовке платья и колец. Больше Наир ничего не знал: ни из какой она семьи, ни какой у нее характер, ни, разумеется, как она выглядит. Он лишь предполагал, что это хорошая девушка из приличной и богатой семьи. Он и подумать не мог, что у нее есть работа, на которой неизбежны встречи с посторонними мужчинами.</P>
<P>- А!.. Прости, я и не понял… Дальняя родственница? </P>
<P>- Нет, - робко произнес Усман. - Нас познакомил общий друг. Она что, ничего тебе не сказала? </P>
<P>Наир покачал головой. Вроде бы мисс Хиджази поступила правильно, и все-таки это его смутило. В остальном она была более чем открытой. Интересно, насколько хорошо ее знает Усман? Наверняка он заметил ее дерзкий нрав. Или с ним она ведет себя иначе? По счастью, большой наглости она не проявила. Да и Усман вряд ли бы выбрал себе недостойную жену. Наиру было любопытно узнать его мнение, но как об этом спросить… </P>
<P>- Ты удивлен? </P>
<P>- Нет, нет… Просто… ты не говорил, что она работает… </P>
<P>Усман покраснел.</P>
<P>- Да как-то не пришлось… </P>
<P>Наир зашагал дальше. Его заинтриговало поведение друга. Он, наверное, по-настоящему ее любит, иначе бы давно велел бросить работу.</P>
<P>- Поздравляю! - До Наира дошло, что надо было сказать это гораздо раньше.</P>
<P>Усман хихикнул.</P>
<P>- Нет, я серьезно.</P>
<P>- Надеюсь! - улыбнулся тот.</P>
<P>- В общем, насколько я понял, вы сами займетесь расследованием? - вернулся к теме Наир.</P>
<P>- Да. - Улыбка исчезла с лица Усмана. - Я надеялся на твою помощь. Мы наняли частного детектива, и он хочет посмотреть место, где ее нашли. Карта у нас есть, но тебе будет проще сориентироваться… </P>
<P>Наира вновь охватило разочарование. Почему же семья сразу не обратилась к нему? Частный детектив, подумать только!.. Однако он быстро спохватился и попросил у Аллаха прощения за гордыню.</P>
<P>- Конечно, я помогу.</P>
<P>- Спасибо.</P>
<P>- Нанять детектива тоже предложил Тахсин? </P>
<P>- Нет, я. Мы так и не решили, случайная это была смерть или нет… - Усман сокрушенно покачал головой. - Мы хотим знать правду.</P>
<P>Наир почувствовал, что теперь можно говорить откровенно.</P>
<P>- А сам ты как думаешь? </P>
<P>Усман остановился, вздохнул и скрестил руки на груди.</P>
<P>- Когда она исчезла, я сразу заподозрил, что кто-то ее забрал. Мы поговорили с ее провожатым, Мухаммедом. В тот день Нуф позвонила ему и сказала, что он ей не понадобится. И он уехал куда-то с женой. А матери Нуф соврала, что поедет на рынок менять туфли.</P>
<P>- Как же она ушла из дома без провожатого? - удивился Наир. - Почему никто не заметил, что Мухаммеда с ней нет? </P>
<P>- Ну, мама не всегда следит за дочерьми. Обычно Нуф встречалась с провожатым возле конюшен. Утром она часто ходила к конюшням одна. Ей нравились верблюды. Потом она звонила Мухаммеду, тот подъезжал к задним воротам и забирал ее.</P>
<P>Наир кивнул.</P>
<P>- Значит, ее отсутствие заметили нескоро.</P>
<P>- Да. Нуф сказала маме, что побудет в конюшнях, а в полдень отправится в город. Она могла уехать сразу после их разговора.</P>
<P>- Слуги не видели ее в конюшне? </P>
<P>- Нет.</P>
<P>- Кто первым забил тревогу? </P>
<P>- Мама. Она ждала Нуф к пяти или шести, а когда та не вернулась, позвонила Мухаммеду. Он ей все объяснил. И началось: брат проверил конюшни; мы опросили всех слуг; мама послала человека посмотреть, на месте ли ее водный мотоцикл, - Нуф иногда каталась вокруг острова. Мотоцикл был на пристани, и никто ничего не видел.</P>
<P>Наир уже слышал часть этой истории, но решил разузнать все еще раз.</P>
<P>- Записку не нашли? </P>
<P>- Нет.</P>
<P>- Догадок, куда она могла отправиться, тоже нет? </P>
<P>- Нет. Последнее время Нуф постоянно ходила по магазинам - готовилась к свадьбе. Поэтому мне и не верится, что она сбежала.</P>
<P>Наир кивнул.</P>
<P>- И поэтому твоя мама решила, что она проведет в городе пять-шесть часов.</P>
<P>- Да. Дорога до города занимает почти час, и то, если машин мало. Поверь, Нуф очень хотела этой свадьбы, она бы не стала рисковать будущим. - Усман закрыл глаза, как будто от страшной усталости, и потер лицо. Наир терпеливо ждал. - А будь она втайне недовольна своей жизнью, мы бы об этом знали. Она не была скрытной.</P>
<P>- Не представляю, как тут можно быть недовольной. - Наир посмотрел на дворец. - Ей прекрасно жилось.</P>
<P>Издалека донесся рев двигателя - кажется, моторной лодки.</P>
<P>- Когда Нуф исчезла, Тахсин решил, что она испугалась замужества. Передумала. Конечно, шестнадцатилетней девушке страшно выходить замуж, хотя все мы были уверены, что она ждет не дождется свадьбы. А если бы ее похитили, то обязательно потребовали бы выкуп.</P>
<P>Рев мотора приближался, потом внезапно утих. Наир поглядел на забор. Положение запутанное… да еще эти синяки на руках и потерявшийся верблюд… </P>
<P>У Усмана зазвонил мобильный. Он поспешно извинился и отошел за живую изгородь, чтобы его не было слышно. Видимо, звонила мисс Хиджази. Наир почувствовал угрызения совести: он ведь общался с ней без ведома и надзора Усмана. До него вдруг дошло, что мисс Хиджази сейчас наверняка в доме. Он позавидовал другу: тот мог пробраться в женскую гостиную, пусть и посредством телефона. О чем они говорят? Возможно, мисс Хиджази рассказывает, о чем судачили женщины в гостиной. Наверняка они сначала поговорили о Нуф, как и братья, а потом сменили тему, чтобы не расстраивать Умм Тахсин.</P>
<P>Наир вспомнил о дерзком поведении мисс Хиджази. Надо ли докладывать другу, что его жена свободно общается с мужчинами? Усман, разговаривая по телефону, бросил в сторону Наира любопытный взгляд, и тот, немного смутившись, отвернулся. Нет, лучше помалкивать.</P>
<P>Рядом он увидел железную калитку, а за ней - веранду, выходящую на море. Даже в сумерках вид отсюда открывался потрясающий. Море уходило в горизонт, меняя цвет с дневного кобальтового на вечерний красноватый. Как прекрасно жить в таком доме, вдали от шума и пыли разрастающегося города!.. Чтобы вместить два миллиона жителей, Джидда быстро росла во все стороны, вдоль побережья и в пустыню. Скоро она станет окраиной Мекки, которая расположена в девяноста километрах к востоку. Шрави устали от жизни в городе таких чудовищных размеров. Остров был их раем, откуда можно легко добраться до Джидды, но при этом жить в покое и уединении. Большей частью островов на побережье владела королевская семья, остальные служили заповедниками. Этот когда-то принадлежал брату короля, который по неизвестной причине подарил его Абу Тахсину.</P>
<P>Звук мотора приближался. Наир посмотрел вниз, вдоль отвесной каменной стены, и увидел источник шума. Ярко-желтый гидроцикл рассекал море у берега. Им управляла женщина в черном плаще, ее хиджаб развевался на ветру.</P>
<P>Наверняка это одна из сестер Шрави. Других островов поблизости нет, и никакая городская жительница не стала бы кататься здесь с открытым лицом. Странно, конечно, что Шрави разрешают дочерям такие утехи, особенно в день похорон, но кто еще это может быть? Не служанка, точно: муж бы не позволил ей оголяться на работе, да и гидроцикл - дорогое удовольствие.</P>
<P>Наир оглянулся посмотреть, нет ли кого поблизости, затем с нескрываемым интересом уставился на женщину. Она держалась берега, и рев гидроцикла эхом отдавался в скалах. Даже издалека Наир видел ее напряженную позу. Незнакомка храбро рассекала море, оставляя позади себя пену. Наверное, и Нуф любила так кататься. Если это ее сестра, то подобный отчаянный жест - вполне уместное проявление горя.</P>
<P>- Что?! - Усман возник за его спиной и с ужасом смотрел на женщину.</P>
<P>- В чем дело? </P>
<P>Он неподвижно следил за ней взглядом, пока гидроцикл не развернулся к берегу. Стало видно лицо девушки. Усман медленно поднял руку и схватился за грудь, затем попятился и упал. Наир успел его подхватить и осторожно опустил на землю.</P>
<P>Сев рядом на колени, он встревоженно посмотрел в лицо Усмана. Тот не потерял сознание, но его глаза были широко раскрыты и обращены к небу, кожа посерела.</P>
<P>- <I>Бисмилля ар-рахман ар-рахим! </I>- прошептал Наир. - Усман? Ты меня слышишь? </P>
<P>Тот заморгал и сделал глубокий вдох. Затем, к удивлению Наира, быстро поднялся и стряхнул пыль со штанов.</P>
<P>Опершись на перила, он понурил голову.</P>
<P>- Я подумал, что это Нуф… Желтый гидроцикл принадлежал ей. Но это всего лишь Аб, другая моя сестра.</P>
<P>Оба посмотрели вниз, однако женщина уже скрылась из виду.</P>
<P>- Ей не следовало сегодня кататься, - сказал Усман.</P>
<P>- Наверное, она очень расстроена, - предположил Наир. - В горе люди порой совершают странные поступки.</P>
<P>- Знаю. Но мама будет недовольна.</P>
<P>- Твои сестры часто катаются? </P>
<P>- Да. Нет. - Усман провел рукой по волосам и поглядел на пыльные разводы на брюках. - Когда Нуф исчезла, Тахсин запретил девушкам выходить из дома. И кататься тоже. Если позволишь, я пойду узнаю, в чем дело.</P>
<P>- Конечно, иди. Я найду дорогу.</P>
<P>Усман поспешил к дому и скрылся за калиткой. Наир заметил слезы в его глазах.</P>
<P>Он вышел с веранды и вернулся в сад. Что же случилось? Да, в горе люди могут совершать странные поступки, но таким напуганным он Усмана никогда не видел.</P>