Владимир Игоревич Баканов в Википедии

О школе Конкурсы Форум Контакты Новости школы в ЖЖ мы вКонтакте Статьи В. Баканова
НОВОСТИ ШКОЛЫ
КАК К НАМ ПОСТУПИТЬ
НАЧИНАЮЩИМ
СТАТЬИ
ИНТЕРВЬЮ
ДОКЛАДЫ
АНОНСЫ
ИЗБРАННОЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПЕРЕВОДЧИКИ
ФОТОГАЛЕРЕЯ
МЕДИАГАЛЕРЕЯ
 
Olmer.ru
 


Рецензия "Наглядные пособия"

В ожидании пустоты
Мода на все японское набирает обороты. Просто переводов японских авторов уже не хватает - искушенному в японских реалиях читателю подавай теперь инсайдерские рассказы тех, кто учился, работал или просто тусовался в Японии. У нас такие книги только появляются (выходящая в «Симпозиуме» книга одного известного япониста, под маской псевдонима Игоря Курая рассказывающего о том, как тяжко ему работается с этими невозможными японцами в их университете, или байки о Японии Дмитрия Коваленина и его соратника Вадима Смоленского, с интернет-страниц «Виртуальных сусей» и «Живого журнала» плавно перетекающие на страницы бумажные). На Западе же такие книги существуют уже давно, а иногда они даже переводятся на русский.

Это прежде всего восхитительно смешная книга Амели Нотомб «Страх и трепет» - о француженке, мечтавшей пожить в Японии, и о том, как эта мечта оборачивается сущим кошмаром после принятия ее на работу в японскую корпорацию. С книгой Нотомб роман американца Уилла Айткена при всей общности их сатирического и действительно очень смешного посыла соотносится примерно так же, как книги Харуки Мураками и Рю Мураками: если Нотомб мечтательна и меланхолична, то Айткен жесток и депрессивен. Впрочем, объединяет их еще одно немаловажное обстоятельство - отношение к Японии, которое лучше всего описывается выражением любовь-ненависть. Любовь, кстати, преобладает.

Канадка Луиза, имея за плечами несчастную любовь, отрекшихся от нее родителей и много стран, приезжает в Японию. Учить японский у нее нет ни малейшего желания, но иметь крышу над головой и футон под ней все же хочется - и она поступает так же, как и все иностранцы в сходном положении в Японии, а именно: получает немалые деньги только за то, что разговаривает со своими учениками по-английски.

Проблемы с деньгами и языком, как она скоро понимает, во сто крат уступают сложностям, что возникают при столкновении с японским менталитетом и бытом: выдрессированный, но крайне бестолковый японский обслуживающий персонал, дыня в супермаркете за 100 долларов, хихиканье мальчишек над ее ростом и цветом волос... Обычный поиск дома - «кабы таблички с указанием улицы и номера дома не считались здесь за западную причуду, ориентироваться в этой стране было бы куда как проще» - превращается в целое приключение, чайное действо - «к тому времени мои ноги, и икры, и колени, и бедра, и моя здоровенная американская задница совершенно "отключились", и голова мечтает сделать то же самое. Когда они сказали "чайная церемония", мне послышалось "чай", а дамы со всей очевидностью имели в виду "церемонию"» - в сущий ад...

Но все это вместе с работой отходит на второй план, а прошлое и саму себя Луиза забывает, когда встречает Оро, изящного и таинственного мальчика, а по совместительству мега-звезду Японии №1 - музыканта, актера и совладельца крупнейшего конгломерата развлечений в Азии. Любовь, как сказано в другой книге, поражает их, как нож в подворотне, в результате чего Луиза попадает на первые полосы таблоидов, в святилище мертвых младенцев, пробует наркотик «Пустота», а потом испытывает и настоящую пустоту...

Пожив в Японии в свое время в тех же местах, подрабатывая тем же образом, но тусовавшись, правда, с людьми рангом пониже, автор рецензии может подтвердить полную аутентичность текста, абсолютную обоснованность всего стеба над нашими восточными соседями и обязательность книги к прочтению. Единственное, что он не в силах понять, так это обстоятельства, мешающие переводчикам книг о Японии с западных языков отловить какого-нибудь япониста или просто проконсультироваться в Интернете в соответствующих и весьма многочисленных сообществах о японском языке. Потому что если транскрипция «мейши» («мэйси», визитная карточка) может шокировать только пуристов-японистов, но примерно так же, как запись «пепси» в виде «пэпши», то перевод слова «гайдзин» (иностранец, усеченная форма слова «гайкокудзин») как «чурка» - это уже просто произвол, обман читателя и поклеп на героев. Впрочем, героиня «Наглядных пособий» только посмеялась бы, назови ее так...

Александр Чанцев

http://www.knigoboz.ru/news/news2925.html



Возврат | 

Сайт создан в марте 2006. Перепечатка материалов только с разрешения владельца ©