Секретная история шифровальщиков
Страсть к перекраиванию истории в современной беллетристике дошла уже до абсурда. Кажется, многажды переписаны — изложены так, как произошли «на самом деле» — все мало-мальски известные события от разрушения Вавилонской башни до распада СССР. Некоторые подобные «изыскания» у человека, обладающего хотя бы минимальными знаниями по истории, могут вызвать только грустную усмешку: «Придумают же такое!». Другие книги (которых, увы, значительно меньше) тоже провоцируют на возглас: «Придумают же такое!» — но возглас восхищенный.

Книги Нила Стивенсона, безусловно, относятся ко второй категории. Истинный представитель семьи «пропеллероголовых» (определение самого Стивенсона), он давно уже является признанным авторитетом не только среди писателей, но и среди ученых. Мать Стивенсона работала в биохимической лаборатории, отец и дедушки преподавали электротехнику, биохимию и физику — удивительно ли, что сам Стивенсон в своих книгах пишет о науке? Другое дело, что не каждого автора НФ-книг ежегодно приглашают почетным гостем на академический форум, посвященный инновациям в бизнесе; не каждый фантаст способен выдать на-гора эссе об операционных системах, которое «Вашингтон Пост» назовет «Дзен, или Искусство ухода за мотоциклом» для нового поколения»...

На счету у Стивенсона не так уж много книг. На русский из них перевели только «Лавину» (1992) и «Алмазный век, или Букварь для благородных девиц» (1995), теперь же пришла очередь самого знаменитого романа, принесшего Стивенсону настоящую известность.

«Криптономикон» (1999) — объемный «кирпич» почти под тысячу страниц, посвященный тайной истории искусства шифрования. После выхода этой книги литературные критики оказались в растерянности, не зная, к какому из жанров ее отнести: к научной фантастике, к триллеру, посвященному информационным технологиям, или же к мэйнстриму. Впрочем, в отношении «Криптономикона» справедливы все эти определения. Нилу Стивенсону удалось создать роман, в котором головокружительный сюжет несет читателя не только мимо привычных пейзажей: стрельбы, погонь, постельных сцен и раскрытия Уж-жасных Тайн. Точнее, всё это в книге тоже есть, но является лишь блестящей наживкой для доверчивого читателя. И подкупает она другим: виртуозным языком, яркими характерами персонажей, даже второ- и третьестепенных, наконец, эрудированностью автора и тем, насколько доходчиво и увлекательно удается Стивенсону излагать самые сложные научные теории. Пожалуй, это первая известная мне остросюжетная книга, в основу которой положены математические выкладки и которую при этом можно читать, не являясь профи в данной области.

«Криптономикон» — роман многослойный, и сюжетно, и на уровне идей. Перед читателем разворачивается история нескольких семей: отцов, детей и внуков — от начала Второй мировой войны до начала XXI века. (Первоначально в романе была задумана и третья временная линия, действие которой происходило бы в будущем, но автор вовремя сообразил, что книга и так получается огромной — «история правнуков» была оставлена для следующего романа.)

Среди героев бравый морпех Бобби Шафто, гениальный математик Лоуренс П. Уотерхауз, сформулировавший принципы современной криптографии, японский солдат Гото Денго и их потомки. Каждый из них со своей историей, своими «тараканами в голове», своими переживаниями, болями, надеждами. Но судьбы их пересекаются, порой самым причудливым и неожиданным образом. Для романа характерна композиция текста-витража: он состоит из множества небольших главок, постепенно складывающихся в единое целое, в масштабную историю, где, как и полагается современному бестселлеру, уделено место и золоту, и любви, и информационным войнам.

Но Стивенсон затрагивает и более проблемные темы. Одна из них — геноцид, его истоки и последствия. Другая — роль информации в современном обществе. По Стивенсону, Вторую мировую выиграли не только и не столько генералы и рядовые, сколько «бойцы невидимого фронта» — шифровальщики. (При этом, увы, Советского Союза и Восточного фронта для автора как бы и не существует, всё внимание сосредоточено на действиях американцев и их западноевропейских союзников.)

Еще одна тема романа — природа свободы в современном обществе, где тотальная информатизация оказывается пресловутой палкой о двух концах. Понятно, почему «Криптономикон» стал настольной книгой хакеров всего мира: герои «современной» сюжетной линии этого романа как раз и работают над созданием виртуального государства, которое было бы независимым от государств реальных, так или иначе ограничивающих граждан, контролирующих их деятельность. И речь идет не о террористах или преступниках — об обычных людях, чьи денежные операции, перемещения по стране и т.п. априори отслеживаются/могут быть отслежены государственными структурами благодаря денежным потокам и другой подобной информации.

Рэнди Уотерхауз, внук Лоуренса П. Уотерхауза, создает со своими компаньонами в вымышленном (на момент выхода романа) султанате Кинакута виртуальное государство Крипту, гражданином которого может стать любой желающий. Но подобного рода задумка автоматически влечет за собой пристальное внимание со стороны сильных мира сего — и внимание не всегда доброжелательное.

Ирония судьбы заключается в том, что именно дед Рэнди благодаря усовершенствованию шифровального искусства создал не только предпосылки для основания Крипты, но и — прежде всего — существования современной системы контроля за гражданами государств обычных. Однако разгадка давней тайны Лоуренса П. Уотерхауза поможет Рэнди; такая вот двойная петля причин и следствий, взаимовлияния прошлого и настоящего.

Всеохватность связей, совпадений, воздействия разнесенных во времени и пространстве судеб — одна из идей романа. Впрочем, последние годы ознаменовались в беллетристике целым рядом подобных книг-«кирпичей», в которых авторы пытаются переосмыслить (возможно, в первую очередь для самих себя) наш мир. Тотальная информатизация сделала его неожиданно маленьким и хрупким, сократила расстояния до минимума — а что принесла взамен? И чем приходится платить за всё это?

К чести Стивенсона нужно сказать, что он умеет не только писать на серьезные темы, но делает это с доброй порцией иронии, с том числе самоиронии. Его книгу «вкусно» читать (и здесь следует отметить великолепный перевод Е. Доброхотовой-Майковой). Единственный минус «Криптономикона» — отсутствие кульминации. Сюжет очень динамичен, напряжен, однако эта нота высокого напряжения в конце романа звучит точно так же, как и в середине или в начале. Нет концентрации действия, душевных переживаний, чувств, эмоций — на таком же равновысоком уровне книга завершается. Без катарсиса, которого всё-таки ждешь от романа подобного объема.

Впрочем, история семьи Уотерхаузов завершена только частично. Маячит где-то в отдаленном будущем тот самый роман о будущем (уж простите за невольный каламбур). Ну а в будущем более приближенном — «Барочная трилогия», действие которой происходит в ХVII в. и в которой, тем не менее, действует один из персонажей «Криптономикона». Сейчас права на издание «Трилогии» куплены всё тем же издательством «АСТ», над переводом первого тома работает Доброхотова-Майкова. Примерно через год-полтора имеет смысл искать книгу на прилавках — не ранее, потому что объем книг «Трилогии» не меньше, чем у «Криптономикона».

...А тем временам клуб любителей творчества Н.Стивенсона объявил о создании султаната Кинакута. После катастроф в Юго-Восточной Азии они выкупили там около 100 га и объявили о независимости султаната. Почетным султаном избран сам Стивенсон. Гражданином государства может стать любой, кто найдет «Кинакуту в Сети» — виртуальное воплощение султаната, конечно же, тщательно законспирированное. Также гражданство можно купить, сделав взнос в фонд помощи пострадавшим от природных катаклизмов в Юго-Восточной Азии (сумма взноса не уточняется).

Владимир Пузий

«Зеркало недели» № 21 (549) 4 — 10 июня 2005

http://www.zn.ua/3000/3680/50188/ Человек в океане информации
Книга Нила Стивенсона вышла по-английски в 1999 году. А писать он ее начал в 1997-м. Это важно, потому что речь в ней идет в том числе и о киберпространстве, о самой бурно развивающейся сегодня области — информационных и телекоммуникационных технологиях. В частности, об одном из направлений развития цифрового мира — криптографии, то есть защите информации от несанкционированного доступа путем шифрования. Без криптографии современный компьютерный мир — мир сообщений — не может существовать, в частности, потому, что без нее невозможны электронный платежи.

Но Стивенсон берет не только сегодняшний день, но и предысторию, которая теснейшим образом связана с именем Алана Тьюринга, чьи слова взяты в качестве эпиграфа: “Существует удивительно близкая параллель между задачами физика и криптографа. Система, по которой зашифровано сообщение, соответствует законам Вселенной, перехваченные сообщения — имеющимся наблюдениям, ключи дня или сообщения — фундаментальным константам, которые надо определить. Сходство велико, но с предметом криптографии очень легко оперировать при помощи дискретных механизмов, физика же не так проста”.

Сходство велико, но различие фундаментально. Криптография имеет дело с расшифровкой сообщения, которое создал человек. И здесь силы равны (или, по крайней мере, сравнимы): один криптограф пытается понять, что же скрыл другой. Хотя обратная задача (расшифровка) несравнимо сложней, чем прямая. Но глобальное сообщение, которым является Вселенная, имеет, конечно, другой порядок сложности. И можно сказать, что здесь Тьюринг — выдающийся криптоаналитик — себе немного польстил.

Роман Стивенсона обычно относят к жанру киберпанка. Самым известным произведением этого жанра является не текст, а фильм: это — “Матрица” братьев Вачовски. Очень сжато этот жанр можно охарактеризовать так: насколько имитация близка реальности? Насколько информационная картинка киберпространства близка реальному миру? Или, говоря словами Тьюринга, насколько точно можно описать дискретными механизмами физическую реальность — то есть Вселенную? Авторы “Матрицы” отвечают: информационную картину, порожденную мощью цифровых технологий, можно сделать сколь угодно близкой реальности. Стивенсон, по-видимому, не столь радикален. Он фактически говорит: киберпространство — это не всё, есть вещи, которые в него принципиально не укладываются. Например, доверие, без которого информационный мир невозможен.

Его мнение важно, потому что он вышел из киберпространства. Он — программист и хорошо представляет себе, как же рождаются, живут и умирают сущности цифрового мира. Киберпространство сегодня уже не то, что было в 1997 году, когда его взялся описывать Стивенсон. Интернет крепко тряхнуло в 2000 году, когда интернет-компании лопались, как мыльные пузыри, проекты закрывались один за другим и акции, стоившие миллионы, превращались в резаную бумагу. Это прошло, Интернет оказался действительно стбоящим глобальным проектом, и сегодня пришли другие люди и реализуются новые идеи, и NASDAQ опять поднялся и окреп.

Читая сегодня Стивенсона, нужно помнить, что он писал свой роман в романтическое время, когда, казалось, еще шаг — и Интернет сделает человека свободным и независимым. Этого не произошло. И, видимо, не произойдет.

Роман Стивенсона огромен. И дело не только в объеме — 900 страниц, но и в ширине и глубине охвата событий. Писатель выбирает в качестве базиса два основных временных периода — это Вторая мировая война и компьютерная революция девяностых — и протягивает между ними струны, исследует связи. Во время войны действуют деды, в наши дни — внуки.

Одним из героев военного времени является Лоуренс Притчард Уотерхауз — математик, приятель Алана Тьюринга (тоже героя книги), создатель одной из первых универсальных вычислительных машин. Его главная задача, которой он посвящает себя на службе в американской армии и на флоте, — это взламывание шифров, используемых немецкой и японской армиями. Но прежде чем Уотерхауз оказывается в армии, он учится в Принстоне, учится не слишком удачно и в результате попадает на флот, но не в качестве главного криптографа (это случится позднее), а в качестве музыканта, играющего на глокеншпиле1. История о том, как выдающийся математик оказывается рядовым музыкантом флотского оркестра, написана с замечательным юмором: “Ему дали тест на проверку умственных способностей. Первая задача по математике была такой: порт Смит на 100 миль выше по течению, чем порт Джонс. Скорость течения — 5 миль в час. Скорость лодки — 10 миль в час. За какое время лодка доберется из порта Смита в порт Джонс? За какое время она проделает обратный путь? Лоуренс тут же понял, что задачка с подвохом. Нужно быть полным идиотом, чтобы предположить, будто течение увеличивает и уменьшает скорость лодки на 5 миль в час. Ясно, что 5 миль в час — всего лишь средняя скорость. Течение быстрее в середине реки, медленнее — у берегов; более сложные вариации следует ожидать на излучинах реки. По сути, это вопрос гидродинамики, который решается с помощью хорошо известных дифференциальных уравнений. Лоуренс нырнул в задачку и быстро (или так ему казалось) исписал вычислениями десять листов. По ходу он осознал, что одна его посылка вместе с упрощенным уравнением Навье-Стокса приводит к очень занятной семейке частных дифференциальных уравнений. Он не успел очухаться, как доказал теорему. Если это не подтверждает его умственный уровень, то что тогда подтверждает? Тут прозвенел звонок и собрали работы. Лоуренс сумел спасти черновик. Он отнес листок в казарму, перепечатал на машинке и отправил в Принстон одному из наиболее демократичных преподавателей математики, который тут же договорился о публикации в парижском журнале. Лоуренс получил два свежих бесплатных оттиска несколько месяцев спустя, при раздаче почты на борту линкора „Невада”. На корабле был оркестр, и Лоуренсу поручили играть в нем на глокеншпиле: тест показал, что ни на что более умное он не способен”.

Стивенсон показывает (и в этом случае, и во множестве других), как думает математик, и это писателю удается как редко кому. Математик вглядывается в реальность и видит в ней рациональную структуру. Но это только одна сторона дела; столкнувшись с рациональной структурой, математик может ее обобщить и применить для описания реальности. И вот этот постоянный баланс и обмен — идеализации и уточнения, это проникновение, узнавание и составляют работу математика. А во время войны Уотерхауз вместе с Тьюрингом трудится над тем, как в хаосе символов зашифрованного сообщения прочесть реальную информацию. Распознать смысл в хаосе знаков. Но это только одна из его задач, причем не главная. Уотерхауз вместе с подразделением 2072 занимается “выравниванием колокола”.

Война на театре Атлантики или Тихого океана очень сильно отличалась от войны, которая разворачивалась на территории СССР. Ее отличие, в частности, заключалось в том, что воюющий Советский Союз представлял собой (в целом, за небольшими исключениями, вроде попавших в окружение группировок или партизанских отрядов) односвязную, как говорят математики, область. То есть любую точку (а стало быть, любую военную часть или производящий вооружение завод) можно было соединить с любой другой телефонным кабелем или дорогой, целиком находящимися на советской территории. В этом смысле война Советского Союза, несмотря на гигантские пространства, была локальной. В этой войне была линия фронта.

Война, которая шла в Атлантике или на Тихом океане, по структуре связности была совершенно другой. Огромные водные пространства, разделявшие воинские части и корабли, невозможность однозначно определить линию фронта и необходимость обмена информацией через вражескую территорию (и неизбежный при этом радиоперехват) сделали эту войну — войной криптографов. И английские криптографы сумели взломать шифр “Энигмы” — немецкой шифровальной машины, которая использовалась в том числе для связи с подводными лодками, конвоями, армией Роммеля, действовавшей в Северной Африке. Но мало взломать, нужно еще и сделать вид, что шифр продолжает работать, иначе его немедленно сменят и все придется начинать сначала.

Уотерхауз и Бобби Шафто — другой герой романа, отчаянный американский морпех (его вряд ли можно отнести к удачам романиста, это практически традиционный героический штамп), — занимаются тем, что “выравнивают колокол”, то есть имитируют события, которые могли бы объяснить, почему тонут подводные лодки и конвои, имитируют их таким образом, чтобы с точки зрения немецких криптографов провалы выглядели набором случайностей и аккуратно ложились на нормальное (гауссово) распределение ошибок (“колокол”).

А в наши дни действует внук Лоуренса Уотерхауза — Рэнди. Он программист эпохи раннего Интернета, знаток протокола TCPIP и операционной системы UNIX, человек, писавший в юности игровые программы, а теперь программирующий маршрутизаторы. Он тот, кто вместе со своими друзьями и партнерами в крохотном, но очень богатом нефтью государстве, с благословения его Султана, создает цифровой рай — Крипту. Это — место, в котором должны сосредоточиться огромные информационные потоки, это — колоссальная цифровая биржа. (Такие биржи существуют в реальности, и крупнейшая из них — Лондонская, через которую непрерывно текут терабайтные потоки данных.) Здесь же в условиях сильной криптографической защиты должна родиться всемирная цифровая валюта — единое расчетное средство Интернета, на которое можно купить все и которое не зависит от капризов правительств и зыбкости реальных валют. Впрочем, почему именно эта валюта будет лишена подобных недостатков, не очень понятно.

Кроме того, что Рэнди блестящий программист, он еще и кладоискатель — он ищет и находит затонувшую подводную лодку с немецким золотом времен Второй мировой и огромный склад, запрятанный в базальтовой скале в джунглях Филиппин, где Япония сохранила свой золотой запас (“килотонны” золота). Вместе с Рэнди в этом нелегком деле участвует Дуг Шафто — сын легендарного морпеха.

Поиски золота можно прочесть как реализованную метафору поиска информации, как открытие и разгадку тайны в самом прямом виде. Хотя, на мой взгляд, авантюрная линия романа и более традиционна, и менее интересна, чем криптографическая. Но, возможно, именно традиционность авантюрной схемы позволяет Стивенсону удержать огромный объем романа и сказать очень многое об очень многом — и о математике, и о криптографии, и о войне, и о современности — например, о старт-апах (start-up) — маленьких высокотехнологичных компаниях, у которых нет ничего, кроме идей, а они пытаются выжить и добиться успеха в высококонкурентной среде. Не всем, но некоторым это удается.

Поиски клада, напрямую связанные с расшифровкой закодированных сообщений времен Второй мировой, оказываются той точкой сборки, вокруг которой строится композиция романа. Действие, раскинувшееся по всему земному шару — от Австралии до Великобритании, от лагеря смертников в нацистской Германии до дворца Султана где-то на Малайском архипелаге в конце XX века, действие, в котором участвуют сотни персонажей — американцы, японцы, филиппинцы, китайцы… — это действие постепенно стягивается к тайнику, где Япония укрыла свой золотой запас. И Рэнди этот клад находит, расшифровав сообщение, которое сохранил его дед в виде набора перфокарт и которые попали внуку при разделе наследства.

Чтобы добыть золото из очень сложно устроенного и практически недоступного тайника, прозванного ее строителем “Голгофа”, Рэнди накачивает в хранилище через шахту солярку и взрывает ее. “За несколько минут насосы нагнетают в Голгофу горючую смесь. Дуг жмет на другую кнопку. В глубине горы раздается приглушенный взрыв. Затем мир содрогается и ревет; рев переходит в вибрирующий вой. Из дренажного отверстия внизу вырывается столб белого пламени… Встает облако пара; вертолеты взмывают ввысь. Рэнди съеживается на берегу под покровом облака, чувствуя, что это последняя в его жизни возможность побыть одному. Через полчаса вместе с горящим газом выплескивается раскаленный поток. Шипя и поднимая пар, он оседает на дно реки. Долгое время не видно ничего, кроме белых облаков, но через час или два под водой и вокруг камня, на котором примостился Рэнди, проявляется, растекаясь по дну, блестящая широкая река золота”.

Рэнди сидит на камушке, как Аленушка, над золотым ручейком. Он счастлив?

Владимир Губайловский.

«Новый Мир» 2006, №3

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2006/3/gu15-pr.html

“Властелин шифров”, или Эпос информационной эры


В последние годы среди фантастов заметно стремление к “укрупнению” книг. Почти никто уже не рассказывает истории, все норовят создать Эпос с большой буквы. Вряд ли причина только в тщеславии, скорее — в желании адекватно описать окружающий мир. Благодаря достижениям информационных технологий Земля как бы уменьшилась в размерах, но вместе с тем нам открылась вся сложность и многоуровневость связей между отдельными местами, судьбами, историями...

Вот и американец Нил Стивенсон пытается связать воедино судьбы своих героев, а также стран и идей, в том числе понять, как последние изменяются под влиянием времени. “Криптономикон” — внушительный “кирпич” в девятьсот страниц — первый шаг автора к такому пониманию.

По структуре и отчасти по стилистике роман Стивенсона напоминает сольные книги Лазарчука: несколько сюжетных линий стремительно несутся вперед, каждая полна своих тайн, написана емким, живым языком с изрядной долей иронии. Перед нами — хроника жизни нескольких семей. Морпех Бобби Шафто, гениальный математик и шифровальщик Лоуренс Притчард Уотерхауз; японский солдат и сын горняка Гото Денго, а также их потомки, и еще множество других персонажей... можно было бы сказать, “второстепенных”, но у Стивенсона второстепенных нет. С мастерством и любовью он изображает каждого из своих героев так, что тот обретает плоть и кровь, даже если автор уделил ему лишь несколько страниц.

Как можно понять из названия, роман посвящен искусству криптографии, то бишь шифрования. Во время Второй Мировой войны, помимо сражений в морях, в воздухе и на земле, шла еще и незримая битва в умах людей, схватка интеллектов. Не только взламывали шифры, с помощью которых враждующие стороны передавали сообщения, — вся тактика и стратегия выстраивались с учетом этого. Должен ли знать противник, что его планы разгаданы? Как доказать ему обратное и в то же время получить пользу от расшифровок? И как вести себя обычным людям, чьи интересы и симпатии идут вразрез с интересами государства?

Похожие вопросы задают себе через несколько десятков лет после войны потомки некогда противоборствующих сторон. Теперь криптография помогает избежать утечки информации, в первую очередь, тем, кто борется за свою свободу от излишнего внимания государства. Рэнди Уотерхауз с коллегами придумывает и создает Крипту — виртуальную державу с электронной (но вполне конвертируемой) валютой, с практически неограниченными возможностями — этакий информационный рай. Нужно ли удивляться, что у Рэнди с коллегами появляются враги: те, кто хочет уничтожить Крипту, и те, кто хочет стать ее хозяевами? И здесь Уотерхаузу-внуку очень пригодится тайна, разгаданная его дедом-шифровальщиком...

“Криптономикон” — один из тех романов, которые в равной степени понравятся и любителям серьезной прозы, и ценителям хорошей, динамичной фантастики. Единственный минус романа — отсутствие кульминации — концентрации эмоциональных и физических усилий, некой “точки сгущения” мы так и не увидим; при этом логический финал у романа есть и две временные линии соединяются в нем вполне мастерски.

И еще хотелось бы отметить блестящий перевод Е. Доброхотовой-Майковой: игра слов, авторская ирония, наконец, правильно переданные научные термины — все это стало доступным отечественному читателю именно благодаря кропотливой работе переводчицы.

Владимир Пузий

«Мир фантастики и фэнтези», №19; март 2005

http://www.mirf.ru/Reviews/review248.htm